Искусство как бизнес: Как зарабатывать миллионы на искусстве — The Village – как быть художником и при этом зарабатывать — T&P

как быть художником и при этом зарабатывать — T&P

Современные технологии разрушают стереотип о постоянно голодном и нищем художнике, работы которого видят только стены мастерской. В издательстве «Манн, Иванов и Фербер» вышла книга «Твори целый день» Лизы Конгдон, которая делится психологическими и практическими инструментами для последовательных шагов работы в сфере творческих индустрий: от поиска каналов продаж до выбора компании-экспедитора. T&P публикует несколько глав вместе с реальными историями людей, опровергающими миф о том, что невозможно делать деньги будучи художником.

Лиза Конгдон

художник и иллюстратор из Калифонии. Занимается дизайном книг, канцелярских принадлежностей, тканей и домашней утвари. Участвует во многих выставках, выступает на профессиональных конференциях, ведет популярный блог о жизни и работе.

Исследование различных источников дохода

Итак, ваш корабль отходит от пристани, увлекая вас в бурное море художественной карьеры. Очертания, которые примет ваш творческий бизнес, нужно определить с самого начала. У вас есть несколько вариантов, о которых мы и поговорим на страницах этой книги. Например, можно продавать оригиналы своих работ или оттиски, заниматься иллюстрированием и предоставлять права использования. Но с чего же начать? Мои слова могут прозвучать как избитая истина, но лучший совет, который я получила, когда сама начинала карьеру в искусстве, был таков: «Следуй велению сердца». Не существует единого пути, который сработает для всех и каждого; так что решение о том, что станет лучшим лично для вас, определяется неповторимыми обстоятельствами вашей собственной жизни, вашими сильными сторонами, целями, ресурсами и опытом.

Некоторые художники полностью обеспечивают себя, сосредоточившись на единственном источнике дохода, например на иллюстрировании или продаже произведений искусства. Но вообще в наше время принято иметь несколько таких источников. Диверсификация доходов — замечательный способ сделать ваше художественное предприятие интересным и динамичным, к тому же вы не будете зависеть от единственного способа заработать на жизнь. Когда один из источников начнет иссякать, на поверхность выйдет другой. Кроме того, на время обратиться к другому виду заработка можно и в том случае, если вы устанете от какого-то определенного способа продажи своих работ. После того как оригинал рисунка будет продан, вариант получения пассивного дохода, например такого, как предоставление права использования, не потребует большой дополнительной работы, при этом вы сможете на протяжении многих лет получать доход из этого источника и продолжать работать над новыми оригинальными произведениями.

Читая следующие главы этой книги и оценивая возможные источники дохода, подумайте, какие из них принесут вам больше удовольствия и будут лучше соответствовать вашей работе. Не позволяйте себе делать выбор в пользу того или иного потенциального варианта только потому, что он, по-вашему, выглядит более прибыльным. Если источник дохода не соответствует вашим ценностям или вызывает неудовольствие, то в результате он лишит вас вдохновения и оставит чувство неудовлетворенности.

Самый разумный подход — начать с чего-то небольшого, особенно если у вас помимо искусства есть другая работа. Если сразу взять старт со слишком большим количеством источников, они могут захлестнуть вас с головой. Поэтому лучше ограничиться одним-двумя, а нащупав основное русло и начав зарабатывать, уже думать о других. Возможно, вы обнаружите, что управление интернет-магазином отнимает слишком много времени, а общение с заказчиками, приобретающими ваши иллюстрации, мешает творческому процессу. Если какой-то из источников дохода у вас не работает — не волнуйтесь, это в порядке вещей. Процесс исследования различных способов реализации своих работ или получения дохода от своих талантов требует неоднократных по- пыток и большого количества времени, и ошибки неизбежны. Но вооружившись терпением и открывшись миру, вы в итоге найдете свою персональную нишу.

Составление маркетингового плана

Я советую составлять маркетинговый план на каждый квартал в течение года. В зависимости от сезона, ваших карьерных устремлений и того, над чем вы в данный момент работаете, маркетинговые планы для каждого квартала будут выглядеть по-разному. Например, в третьем квартале, когда вы активно работаете в преддверии отпускного сезона, можно сосредоточить свои маркетинговые усилия на получении новых заказов, а в четвертом — на повышении продаж в магазине. Если вы начинаете свою карьеру в качестве художника-иллюстратора, лучше всего заняться продвижением в первом квартале, чтобы ваши открытки не затерялись в отпускной суете в редакторских офисах. Мыслите стратегически, занимайтесь маркетингом каждый день, а не только во времена затишья — и ваши усилия в будущем дадут хорошие дивиденды.

Ваш маркетинговый план должен учитывать все составляющие рекламной кампании, в том числе пресс-релизы, публикации в вашем блоге — вплоть до крупной кампании в социальных сетях. Cоставьте таблицу на каждый квартал, распланировав в ней маркетинговые мероприятия по неделям. Укажите все действия, которые вам необходимо предпринять, и крайние сроки их выполнения. Чем лучше вы организуете свою рекламную кампанию, тем большую отдачу от нее получите.

Как найти свою нишу

Если вы размышляете, не заняться ли вам иллюстрированием, спросите себя: «Для какого сегмента этого рынка мои работы подойдут больше всего?» или «Какая из областей иллюстрирования мне более всего интересна?» Когда я только начинала, то завела себе специальную «доску вдохновения», где отметила, какие работы я хотела бы сделать, и области иллюстрирования, отвечавшие моим увлечениям. Поскольку в моих работах главное — это колорит и жизнерадостный настрой, а не концептуальное содержание, я понимала, что мне лучше всего работать над оформлением канцелярских товаров и предметов домашнего обихода. Кроме того, меня привлекало иллюстрирование книг, поэтому пришлось поработать над сюжетно-тематической составляющей моего портфолио.

• 

  http://www.woodnotephotography.net/

• 

  http://www.woodnotephotography.net/

• 

  http://www.woodnotephotography.net/

Не пожалейте времени, чтобы изучить потенциальные сферы применения вашего таланта и понять, на чем бы вы хотели остановиться, — это поможет решить, какие области иллюстрирования вам возвести в разряд целевых и какие изменения понадобится внести в ваши произведения.

Как полноценно использовать время простоя

Ключевое слово, характеризующее карьеру свободного художника, — непредсказуемость. Но даже когда бизнес идет вяло, всегда есть возможность привести в порядок дела, чему-то научиться и заложить основы для будущего роста. В такие периоды важно регулярно проводить определенное время за работой и заниматься развитием своего художественного бизнеса по следующим направлениям:

Формировать портфолио. Это один из лучших способов использовать время простоя. Начните создавать новые произведения, которые впоследствии можно будет использовать в оформлении коммерческой продукции, например обложек ежедневников или кухонных полотенец. Таким образом вы пополните свое портфолио образцами работ, которые будущие клиенты, возможно, решат использовать в изготовлении своей продукции. Кроме того, вы сможете обратиться в галерею и договориться об организации показа ваших новых произведений.

Работать волонтером. В главе 4 говорилось о важности участия в жизни местного художественного сообщества как о средстве нетворкинга и установления контактов, которое впоследствии может оказать благотворное влияние на вашу художественную карьеру. Так вот, «низкий сезон» можно использовать для того, чтобы поработать в некоммерческой художественной организации, на художественной площадке или стажером в галерее. Работая в галерее, можно многое узнать: как произведения искусства продаются коллекционерам, как организуют и проводят выставки, что представляют собой взаимоотношения художников и владельцев галерей. Работая волонтером в некоммерческой художественной организации, вы узнаете, как получить грант, как добиться включения своих работ в запланированные выставки, как принять участие в крупных мероприятиях, например в аукционах.

Заниматься маркетингом. Используйте свободное время, чтобы «засветить» свое имя. Просмотрите свои маркетинговые материалы: не пришло ли время обновить информацию на сайте? Если да, то добавьте на сайт образцы новых работ, отзывы СМИ, сведения о полученных наградах, подумайте над улучшением дизайна. Вы давно общались в соцсетях? Уделите время общению в Facebook, Twitter и Instagram, изучите варианты расширения своего присутствия в сети. Вы давно не писали в своем блоге? Тогда начните новый персональный проект и напишите о нем. Когда вы в последний раз рассылали художественные открытки галереям своей мечты и арт-директорам? Воспользуйтесь появившимся временем, чтобы разработать дизайн открытки с изображением лучшей из ваших новых работ.

Художник, мастер искусства бумажной пластики, Олимпия

В самом начале карьеры Никки принес известность «самиздатовский» календарь-ежегодник в фирменном черно-белом изобразительном стиле бумажной пластики — наилучшая практическая демонстрация ее достоинств, среди которых терпение, умение много работать и заботиться о том, что действительно для нее дорого. А еще Никки выпускает постеры, книги, открытки и футболки. Никки Макклюр — блистательный пример того, как реализовать свои ценности, чтобы процветать в искусстве и бизнесе, и как рассказать в своих произведениях всему миру о том, что вам дорого: о силе любви и надежды, о красоте повседневных вещей, о заботе об окружающей среде и о возможности изменить мир к лучшему.

Художник, работает в стиле смешанной техники

Лиза имеет степени бакалавра прикладных искусств Калифорнийского университета в Беркли и магистра изящных искусств колледжа Миллс. Ее работы, отражающие интерес к сочетаниям стилей в ремесле и домашнем обиходе, представлены на выставках по всему миру — от музея искусств Сан-Хосе до музея Koumi-Machi Kougen в Японии. Работы Лизы выставлялись в различных галереях, среди которых галерея фотографий Дэвида Вайнберга в Чикаго и художественная галерея Гарсона Бейкера в Нью-Йорке. В настоящее время она сотрудничает с галереей Уолтера Масьеля в Лос-Анджелесе, известной в Сан-Франциско как Fouladi Projects. Работы Лизы изданы в виде монографии Hand/Made. Кроме того, она автор книги об искусстве вышивки «Узелки, нитки, стежки» (Knot Thread Stitch). Но, несмотря на активное занятие творчеством, Лиза находит время, чтобы вести блог и обучать студентов искусству в Государственном университете Сан-Франциско.

Художник, иллюстратор, Пасадена

«Когда вы только начинаете карьеру художника или иллюстратора, стоит соглашаться на большинство заказов, которые вам предлагают, — именно так завязываются контакты и формируется портфолио. И, кроме того, только так и можно понять, какие занятия вам по душе, а какие — нет. Позже, когда вы это поймете, можно выбирать компании и проекты, в отношении которых вы будете уверены. Еще мы считаем, что важно получать хорошую оплату за свою работу. Если заказчик говорит: «Вы получите большую известность, а вот заплатить вам мы не можем», — для нас это как красный сигнал светофора! Если же мы уже работаем над каким-то заказом, то увеличиваем сумму вознаграждения. Лишний труд должен оплачиваться!»

Художник, работает в жанре смешанной техники, Чикаго

Долан Гейман рос в Шенандоа-Вэлли, где он бродил по окрестностям, забирался в заброшенные дома и собирал различные предметы. Детство, проведенное в сельской местности, наложило сильный отпечаток на его картины и коллажи, которые он создает в уникальном стиле поп-фолка. Долан учился в Университете Джеймса Мэдисона в Харрисонберге, а окончив его со степенью бакалавра изящных искусств, вскоре отправился в Чикаго на автомобиле, вооруженный кипой картин, небольшим запасом провизии и удочкой для рыбной ловли. Здесь он хотел заявить о себе как о художнике. Несколько лет спустя Долан создаст множество произведений и печатных репродукций. Помимо управления магазином Etsy и участия в жюри художественных ярмарок Долан сотрудничает с международными розничными компаниями, которые продают оригиналы его произведений, а также создаваемые им недорогие художественные сувениры и предметы декора. Кроме того, он предоставляет права на свои произведения таким компаниям, как Anthropologie, Fossil, Pendleton Woolen Mills и Urban Outfitters.

ДР: Бизнес как искусство

RU / EN

+

• О нас
  • Видеопрезентация
  • История
  • Окна возможностей
  • Предприятия «Деловой России»
  • Отчет о работе организации за 2015 год
  • Отчет о работе организации за 2016 год
  • Отчет о работе организации за 2017 год
  • Отчет о работе организации за 2018 год
  • Предприятия «Деловой России»
  • Результаты деятельности ДР
  • Устав организации
  • Представители ДР в органах власти
  • Партнёрские соглашения ДР
  • Вступить
  • Пресс-центр
    • Новости
      • «Деловая Россия» и РИО провели в МГУ вторую Олимпиаду по истории российского предпринимательства
      • В Госдуме наградили победителей олимпиады по истории российского предпринимательства
    • Анонсы
    • Слово Генсовета
    • Мнения
    • Публикации
    • Видео
      • Репик: Государство создало все условия для бизнеса на Дальнем Востоке
  • Контакты
• Лица
  • Председатель
  • Президент
  • Сопредседатели
  • Координационный совет
  • Генеральный совет
  • Комитеты
  • Вице-президенты
  • Руководитель исполнительного комитета

Искусство зарабатывать: как устроен бизнес галереи современного искусства | Forbes Woman

Перед запуском собственного бизнеса, в 2014 году, галеристки решили, что заниматься современным искусством интереснее и выгоднее. Работы признанных мастеров уже разобраны по музеям и дорогим частным коллекциям, открытия случаются крайне редко. «А вот современное искусство – как раз тот рынок, где можно найти самое лучшее и предложить клиенту», — объясняет Тарноградская свое стремление к молодым талантам.

В «Треугольнике» сейчас представлено девять художников. Ровно то количество, которое и должно быть у молодой галереи, считают основательницы. Источник дохода для галереи – продажи работ. От проданной картины художник и галерея получают по 50%. Некоторые работы галерея выкупает и оставляет себе – те, что имеют перспективы стать со временем дороже.

Законы ценообразования на этом рынке довольно четкие. Например, работа молодого художника, выполненная маслом на холсте размером 40 на 60 см, в США или Европе не может стоить меньше чем €1500, у нас начинающий художник может быть оценен и дешевле, но не намного. «Эта сумма включает плату и за труд, и за материалы, а также обеспечивает художнику возможность жить за счет искусства, а не идти в официанты или учителя», — поясняет Степанова. Ценовой разброс на работы, которые представлены в «Треугольнике», широкий — от €100 за небольшие по формату рисунки до €20 000-30 000 за более масштабные и трудоемкие работы.

Эксклюзивный договор между галереей и молодым художником — редкость. Чаще всего галерея берет работы на реализацию, а выручка делится 50 на 50. Знаменитости, работающие с крупными галереями, получают более существенную долю вознаграждения. Если галерея покупает несколько работ непосредственно из студии художника «оптом», то ее процент увеличивается до 70-80% от стоимости работ.

Поиск талантов предполагает посещение большого количества выставок разного масштаба, и не только в России. Галерею «Треугольник», например, интересуют художники из постсоветского пространства. Некоторые художники работали с Эльвирой Тарноградской еще до основания галереи как с арт-дилером. Надежда отвечает за культурный обмен. Общается с европейскими и американскими галереями, привозит работы интересных молодых художников в Москву и организует выставки «своих» за границей.

«Недостатка в новых именах нет, скорее избыток», — признаются галеристки. Их компания, например, постоянно получает письма и предложения от начинающих живописцев. «Попасть к нам очень непросто, наше решение основывается исключительно на качестве работ, таланте художника и стадии его карьеры – он должен быть действительно молодым, до 35 лет, и действительно начинающим», — поясняет Степанова.

Отбирая художников в свою галерею, Степанова и Тарноградская руководствуются собственным художественным вкусом и коммерческим чутьем. Специально «под коллекционера» или какого-то конкретного покупателя подбор работ никто не ведет, — поясняет Надежда. Если художник интересен самим галеристкам, значит, он заинтересует и покупателей.

Молодые авторы не значит совсем безвестные. У «Треугольника» есть художники, уже любимые зрителями. Начинающая галерея для них – более интересная площадка, чем именитая. Например, художники Валерий Чтак и Кирилл Кто покинули почтенные московские галереи из-за недостатка внимания. «Мы познакомились с Валерой Чтаком, когда он шел из галереи «Риджина», с которой он как раз расстался», — рассказывает Степанова. Там за несколько лет сотрудничества у художника была единственная выставка. «Треугольник» успел за полтора года выставить работы Чтака трижды и показать его работы на четырех ярмарках, в том числе европейских. Сейчас галерея готовит очередную выставку художника, которая пройдет весной.

Кирилл Кто пришел в «Треугольник» из галереи XL – еще одной старейшей московской галереи. «За последние годы у него там была только одна выставка графики и ready made. Кирилл приходил к нам в галерею, и мы прекрасно общались. Я предложила выставить у нас его холсты, и он с радостью согласился», — рассказывает Надежда. С XL художник расстался мирно, владелица галереи Елена Селина оказалась не прочь расстаться с автором, до которого у нее не доходили руки.

После того как Triangle впервые представила холсты Кто, интерес к его творчеству заметно вырос. После выставки одну работу приобрел Владимир Овчаренко, основатель галереи «Риджина» и аукциона современного искусства Vladey. Он включил ее в эпохальную выставку своей коллекции «Борщ и Шампанское», которая прошла этим летом в Музее современного искусства на Гоголевском бульваре, кроме того, стал активно продавать его графику на Vladey. Надежда рассказывает, что в конце октября маленький рисунок Кирилла Кто формата А4 по стартовой цене €100 ушел за €1400. Художник решил, что может сотрудничать с Овчаренко в графике, но эксклюзив на живописные работы на холстах он отдал «Треугольнику». Недавно Степанова продала два небольших холста Кирилла Кто коллекционеру из Милана. Он увидел его работы на ежегодной художественной ярмарке в Вене Vienna Contemporary.

Международные амбиции и участие в ярмарках, в том числе за пределами России, необходимы и галерее, и ее художникам для того, чтобы приобрести известность и вес на рынке. К участию допускаются только галереи, имеющие свою международную программу. Часть такой программы для Triangle станет выставка молодого американского художника с русскими корнями Стефана Черепнина, который экспонируется в известной Нью-Йоркской галерее The Real Fine Art. Прадедушка Черепнина писал музыку для балетов Дягилева, а его род восходит к известной фамилии Бенуа. Надежда и Эльвира уверены, что работы художника и его история заинтересуют московскую публику.

В Вене «Треугольник» успешно представил молодого российского художника Алексея Мандыча. От коллекционеров поступило несколько запросов на приобретение его работ. Тарноградская: «Алексей Мандыч идеально ложится в австрийскую тему — его «Черный квадрат» выполнен собственной кровью художника. Мы помним, что знаменитый австрийский художник Герман Нич также использовал кровь. Получилась культурная аллюзия и в сторону русского авангарда, и в сторону венского акционизма».

Сейчас «Треугольник» вывозит и показывает за границей 20-25 произведений в год. За полтора года галеристки уже «освоили» две Венские ярмарки и одну московскую Cosmoscow. «Треугольник» подает заявки и на участие в ярмарках BRAFA в Брюсселе, Art Basel в Базеле и Art Cologne в Кельне. Но приглашения пока не получает, что, впрочем, неудивительно. Крупнейшие международные ярмарки доступны для только именитым галереям с устойчивой репутацией. К таким пока относятся две отечественные галереи – московско-лондонская «Риджина» и московская XL.

Степанова и Тарноградская стремятся к тому, чтобы со временем и «Треугольник» взошел на международный художественный олимп. Главное – усердно работать и не совершать ошибок. «Наша стратегия основывается на презентации молодых художников, работающих в области актуального искусства, поэтому мы не можем выставлять и более продаваемую «интерьерную» живопись или устраивать выставки известных художников со сложившимся рынком, хотя это может показаться более легким приемом с коммерческой точки зрения, — поясняет Степанова. — Чтобы выйти на международную арену, недостаточно думать о том, что легче продается.

Получить устойчивую репутацию, вывести своих художников не международный рынок, а затем продавать их работы за десятки или даже сотни тысяч евро – задача Степановой и Тарноградской на ближайшие годы.

Искусство как форма бизнеса – Анастасия Подколзина – Блог – Сноб

В наше время у искусства как у формы бизнеса могут существовать несколько вариаций. Первая — работа с произведениями искусств, вторая форма заключается в работе с самими художниками. Первый вариант относительно понятен: это инвестиции в арт-объекты, покупка и перепродажа картин. Вторая форма взаимодействия с искусством как бизнеса имеет больше вариантов развития, алгоритмы действий позволяют искать различные пути сотрудничества и тем самым способствуют получению лучшего результата.

Ситуация на рынке

Мировой арт-рынок многогранен. На продаже искусства, что в наше время, что веком назад, известные коллекционеры и инвесторы зарабатывали внушительные суммы. Самый распространённый способ приобретения картины: принять участие в торгах на аукционе. Зачастую работы как и классических старых мастеров, так и современных молодых художников становятся очень выгодными финансовыми активами. Если совершить обдуманную покупку, то порою можно значительно увеличить свой доход. Необходимо обращать внимание на эпоху, стиль, имя и значимость художника в данный период.

Если говорить сугубо о российском арт-рынке, то он находится только на стадии формирования и развития. По сравнению с западными и американскими странами, процент российских инвесторов, которые вкладывают свои сбережения в искусство, значительно ниже, так как алгоритм заработка многим до конца непонятен. Вложения в искусство — всегда долгосрочные инвестиции. В США работа молодого неизвестного художника может уйти с молотка за десять тысяч долларов. Американский инвестор вполне обоснованно рассчитывает на рост цены за эту работу.

Динамика роста стоимости на произведение зависит от планов самого художника, кураторов и галериста, которые работают с его объектами искусств. Например, если известно, что художник имеет договорённости о персональных выставках или он участвует в крупных проектах, то цена за его работу, несомненно, вырастет: вопрос времени. Так, порою, приобретая картину за копейки, через несколько лет можно прогнозировать её рост в цене в несколько десятков раз.

В России же в наше время нет стабильности в сфере искусства как в бизнесе. Проблематика заключается в том, что необходимо формировать рынок искусства с обеих сторон: как со стороны коллекционера, так и со стороны арт-сообщества.

Приобретение произведений искусства и вложения инвестиций в работы художников автоматически провоцируют формирование огромной индустрии, относящейся непосредственно к созданию продукта. Художники получают спрос, создаётся мощная рабочая среда и условия. Когда рынок находится в таком процессе формирования, где спрос выше предложение — среда является вполне благоприятной для различных стартапов.

Успешные и неуспешные проекты

Арт-рынок, который не сформирован — рынок без готовых и проверенных рабочих моделей. В таких обстоятельствах ошибки и провалы неизбежны. Зачастую стартапы заходят в арт-бизнес без должного анализа ситуации, многие галереи, которые открылись, не имеют как чёткой целевой аудитории, так и понимания рынка в целом, часто такие проекты остаются незамеченными и довольно быстро закрываются.

Удачным принципом работы является работа со смешанной моделью: если стабильная продажа арт-объектов в рамках рынка невозможна, то следует искать дополнительные варианты прибыли и именно здесь стоит рассмотреть второй вариант работы с арт-рынком, необходимо активно сотрудничать с самими художниками, привлекать профессиональных кураторов.

По такому принципу работает галерея Dordor Gallery в Москве. Так, Dordor Gallery смогла объединить в единый организм непосредственно само выставочное пространство и мастерские для художников. Алгоритм работы в таком случае заключается в том, что художник монетизируется за счёт проекта, на площадке проводятся аукционы, таким образом, художник, будучи резидентом галереи, имеет возможность участвовать в этих событиях и тем самым получает возможность окупать аренду мастерской, а также что очень важно, параллельно быть частью всех процессов, частью единого микросообщества. Аренда самих мастерских художниками, в свою очередь, позволят галерее окупать общую аренду. 

Таким образом, рынок формирует сам себя изнутри, там самым вызывая внешний интерес. 

Кроме всего прочего, в условиях несформировавшегося рынка следует искать дополнительные инвестиции и использовать для этого сторонние рынки,на западе ситуация значительно стабильнее и интерес к российскому искусству довольно высок, поэтому экспортируя и продавая там российское искусство, арт-рынок получает стимуляцию, художники зарабатывают, мотивируются работать качественно, быстрее и лучше, коллекционер же видит, что рынок живой и благоприятен для инвестиций.

Опубликовано на https://businesstory.ru/iskusstvo-kak-forma-biznesa/ 

Искусство для бизнеса | Артгид

Осенью в Екатеринбурге в рамках 4-й Уральской индустриальной биеннале современного искусства при поддержке Благотворительного фонда В. Потанина прошел форум «Искусство как предприятие», гостями которого стали главный хранитель искусства и дизайна в Национальном музее Шотландии Ксавье Декто, профессор культурной экономики Городского университета Лондона Энди Прэтт, урбанист Барбара Холуб и другие специалисты по культурному проектированию, управлению и экономике. Из всех прошедших на форуме дискуссий и круглых столов «Артгид» выбрал презентацию «Искусство для бизнеса», непосредственно относящуюся к актуальным российским запросам и рассказывающую о том, как и зачем сегодня бизнесу и особенно производственной индустрии взаимодействовать с художниками и поощрять культурные инициативы. Мы благодарим Уральский филиал Государственного центра современного искусства в составе РОСИЗО и Благотворительный фонд В. Потанина за помощь в подготовке этого материала.

Миша Most. Evolution-2. 2017. Роспись фасада промышленного комплекса «Стан-5000» Выксунского металлургического завода, входящего в состав Объединенной металлургической компании. Выкса, Нижегородская область. 10800 м². Courtesy автор

Татьяна Ананьева, модератор дискуссии, вице-директор компании «Апостроф-Медиа»: Сегодня у нас с вами дискуссия о том, зачем искусство бизнесу, и здесь больше людей, которые представляют именно бизнес. Эта тема относительно нова, в первую очередь в бизнес-среде. При этом я вспоминаю, как однажды была на лекции в Музее предпринимателей, меценатов и благотворителей в Москве, где рассказывали про первых промышленников, которые в свое время много делали для развития именно культуры людей, крестьян. То есть они стремились адаптироваться к новым реалиям, в том числе стали делать инвестиции в культурную среду: в театры, досуговые мероприятия, музейную деятельность. И в современном бизнесе в России мы сейчас работаем в этой сфере, связанной с коммуникацией, нацеленной на людей, так как она сильно недооценена.

Мы собрали здесь уникальные примеры тех компаний, которые осознали, что такое сила искусства и что это работа долгая, это не быстрая история. Вчера на форуме мы затрагивали тему управления потоковой эмиграцией — люди уезжают из города, когда в нем нет смысла. Создание смыслов — это стратегическая вещь, в которую должно верить предприятие, его владельцы. Компания должна понимать, что она хочет здесь быть, что она хочет здесь развиваться, что ей нужны люди. И не просто винтики системы, а люди думающие. Это потенциал сферы искусства, сферы культуры, которая помогает включить сознание, научить людей думать, создавать жизнь вокруг, наполнять все смыслом.

Сегодня хотелось бы это обсудить, но не абстрактно, а на реальных примерах, на кейсах компаний-пионеров, которые находятся в авангарде движения. Этих примеров правда немного, когда, думая о людях и о собственном потенциале, бизнес вкладывается в такие длинные истории. И первое слово я хочу предоставить Ирине Седых, она представляет Объединенную металлургическую компанию (ОМК) — благотворительный фонд «ОМК-Участие» и прекрасный проект «Арт-Овраг».

Татьяна Ананьева, Алиса Прудникова, Ирина Седых, Александр Мущенко, Ирина Семенова, Наталья Левицкая, Александр Кастравец. Круглый стол «Искусство для бизнеса» в рамках форума «Искусство как предприятие». Екатеринбург, 23–24 октября 2017. Фото: Уральский филиал Государственного центра современного искусства в составе РОСИЗО

Ирина Седых, председатель попечительского совета благотворительного фонда «ОМК-Участие»: Спасибо, я немножко расскажу не только о нашем фестивале «Арт-Овраг», но постараюсь объяснить, почему мы вообще задумались о таких проектах и стали их в компании проводить. В этом году наша компания отметила 25-летие, а ведущий завод нашей компании, Выксунский металлургический завод, отметил 260 лет. На сегодняшний день это самое передовое металлургическое производство не только в России, но и в Европе. Современнейшее производство, сложнейшие технологии и естественно люди, которые обладают уникальной компетенцией. Тем не менее, не могу не вспомнить слова Питера Друкера, этого гуру менеджмента, который говорил, что менеджеров надо обучать и заставлять писать стихи. Где менеджмент, а где стихи? Казалось бы, какая связь? А он абсолютно уверен в том, что написание стихов помогает людям развивать их компетенцию и повышать их профессионализм, очень творчески подходить к своему структурированному и жесткому делу.

Мы все знаем имена меценатов, которые создавали коллекции, и их первоначальный мотив заключался не только в личном интересе — окружить себя красивыми вещами. Это была и просветительская функция. И вот сейчас, когда мы живем в постиндустриальную эпоху, наверное, есть некая повторяемость. И даже более высокий уровень, когда рабочие являются не просто винтиками в общей системе, а уже становятся в какой-то степени соавторами и соучастниками этого производства. И такая вовлеченность в творческий процесс необходима для того, чтобы компания была успешной. Почему для решения бизнес-задач нужно привлекать людей искусства? Потому что они иначе мыслят, не так, как люди бизнеса, и сейчас именно такого мышления не хватает, чтобы принимать самые эффективные решения. Да, есть алгоритмы, которыми мы пользуемся и будем пользоваться в бизнесе, будем их совершенствовать, но наступает какой-то предел, когда эти алгоритмы уже не так эффективны.

Многие компании приходят к выводу, что нужно сформировать какие-то ценности, которые объединяли бы всех сотрудников. Мы не строим иллюзии, что 24 тыс. человек будут двигаться в одном направлении, но для нас это важная тема. Мы стремимся определить основные ценности, на которых должна строиться вся политика нашей компании, как должны взаимодействовать сотрудники, какая должна быть культура общения не только внутри, но и с поставщиками и клиентами. В данном случае искусство для нас может быть неким инструментом, очень важным и нужным, для того, чтобы эти ценности начали разделять больше людей.

Комиссар Уральской индустриальной биеннале Алиса Прудникова и председатель попечительского совета благотворительного фонда «ОМК-Участие» Ирина Седых. Фото: Уральский филиал Государственного центра современного искусства в составе РОСИЗО

В компании огромное количество самых разных проектов, связанных с искусством. К нам постоянно приезжают различные театры, за последние 10 лет, если я не ошибаюсь, было около 30 издательских проектов, причем достаточно крупных. В рамках 260-летия компании по всем городам была проведена акция «Книгоград», которая сильно мотивировала людей к тому, чтобы открыть для себя новых авторов, принести те книги, которыми им бы хотелось поделиться с другими, пообщаться с писателями. Мы постоянно стараемся разжигать в людях интерес, связанный со всем, что касается искусства, культуры.

Меня просили подробнее рассказать про «Арт-Овраг». Проект возник у нас в фонде «ОМК-Участие», и делали мы его изначально для молодежи. Объясню, почему сначала именно для этой целевой аудитории. Выкса — маленький город, вместе с округом всего 83 тыс. человек, сам город — 54 тыс. человек, со всеми вытекающими отсюда проблемами моногородов. И мы должны все время помнить об оттоке населения, оттоке молодежи, о том, кто будет работать на заводе через 10–15 лет.

Многие направления фестиваля были выбраны не просто на основании наших представлений: мы пошли общаться с подростками, чтобы узнать их интересы. Было важно, чтобы инициатива исходила от самих жителей. Уже спустя 2–3 года мы поняли, что фестиваль выходит за рамки благотворительности, и это проект, который компания берет под свое крыло, понимая, что с его помощью можно решить большое количество задач, связанных с заводом. Что нам дает этот фестиваль сейчас? Здесь на форуме много говорили про «косвенные доходы» от культурных проектов, и мы абсолютно уверены, что эти «косвенные доходы» у нас будут, они есть уже сейчас, потому что мы видим, что молодежь сильно активизировалась, гораздо больше людей приходит на наши мастер-классы, которые проходят в течение года. Возросло количество волонтеров, в основном это старшеклассники. У нас установились прекрасные отношения с администрацией города, которая теперь участвует не только номинально в организации, речь идет уже и о финансовом бюджете города: небольшая сумма закладывается на то, чтобы фестиваль состоялся.

Еще один эффект касается городской инфраструктуры: при помощи наших кураторов и урбанистов у нас есть возможность составлять планы развития города. Наш фестиваль привнес эти компетенции в сфере городских исследований, способствующие тому, что город может правильно составлять профессиональные заявки на гранты, которые затем выделяет государство. Вот это кратко о связанных с искусством инструментах, которыми пользуется промышленная компания.

Александр Кастравец, директор по связям с общественностью Объединенной металлургической компании: Я хотел бы сказать о том, что в городах, где функционируют промышленные компании, существуют некоторые противоречия. С одной стороны, это очень высокотехнологичное производство, которое требует действительно уникальных знаний, а с другой — достаточно унылая будничная жизнь самого города. Наш собственник очень много лет назад принял для себя решение, что этого дисбаланса быть не должно. По крайней мере, нам следует сделать все возможное, чтобы люди понимали, что компания помогает реализоваться в городе. Заводская проходная не должна быть границей: на территории завода успешный технологичный комплекс, а в городе жизнь унылая и малопривлекательная. Поэтому у нас и существуют проекты, о которых говорила Ирина.

Открытие арт-двора в рамках фестиваля «Арт-Овраг». 2016. Фото: Игнат Козлов

Ключевое слово для нас — это «вовлеченность». Мы вовлекаем огромное количество жителей города в акции и мероприятия фестиваля «Арт-Овраг». Например, арт-дворы появляются не потому, что в архитектурном бюро родилась идея и мы ее поддержали. Решение принимают сами жители, они работают вместе с экспертами, архитекторами, и в итоге во дворах появляется то, что хотели бы видеть горожане. Стратегический курс «Арт-Оврага» таков, что жители города должны быть соавторами фестиваля, это курс на многие-многие годы, ведь мы имеем дело с очень тонкой материей — с сознанием людей. Для того чтобы изменить менталитет, требуется достаточно большое количество лет. Мы видим факты: количество преступлений в городе сократилось, количество уезжающих из города людей сократилось. К нам в Выксу сейчас приезжает огромное количество туристов: 80 арт-объектов для одного города — это очень много, большая картинная галерея под открытым небом. В этом году мы проводили международный конкурс, и в результате появилась самая большая уличная роспись в мире. Победил Миша Мост, проект выполнен на одном из самых больших металлургических комплексов в мире. И рабочие тоже принимали участие. Это не что-то привнесенное извне, а совместный продукт.

Татьяна Ананьева: Спасибо. Я вспомнила встречу с художником Стасом Шпаниным, который как раз рассказывал, что в Сколково, то есть в ведущем инновационном центре  нашей страны, он ведет курс по искусству для людей, занимающихся промышленными инновациями. Это еще один кейс в подтверждение того, что это очень большая тема, тенденция.

А сейчас я хочу представить следующего спикера. Впервые я столкнулась с кейсом компании MAYKOR, будучи в жюри премии People Investor, посвященной инвестициям в людей. Это компания, пытавшаяся посредством искусства решить большую задачу — популяризовать профессию, которая буквально несколько лет назад была на грани вымирания. Это инженерная профессия, и если вспомнить совсем недавнюю нашу историю, студенты массово стали отказываться от этой сферы деятельности. С дефицитом сталкиваются все производственные компании. MAYKOR сделала очень интересный, необычный проект, о котором расскажет Ирина Семенова, вице-президент компании по маркетингу и корпоративным коммуникациям.

Ирина Семенова, вице-президент по маркетингу и корпоративным коммуникациям компании MAYKOR: Несколько слов о нашей компании. Мы один из крупнейших работодателей в этой сфере, у нас 6000 штатных сотрудников — это сервисные инженеры, которые занимаются обслуживанием IT-инфраструктуры в организациях. Мы обслуживаем в основном компании с большим количеством офисов по всей стране, например, наш заказчик — «Почта России», 42 тыс. филиалов. Какие проблемы есть в сфере IT? Если работа не связана с программированием, в области IT сложно найти профессионалов. И существует огромный разрыв между теми профессионалами, которых выпускают вузы, и специалистами, которые требуются в бизнесе. А если говорить про удаленные, малонаселенные регионы, то в принципе людей, которые работают руками и головой, можно пересчитать по пальцам. Наши инженеры — это в первую очередь люди, получившие специальность «инженер-электроник». Специальность сегодня не престижная, малооплачиваемая, и нельзя сказать, что молодежь стремится ее получить. И для того, чтобы наладить приток кадров в нашу компанию, мы создали корпоративную социальную программу, которая называется «Профессия инженер».

Эта программа включает целый ряд направлений. Один из проектов, который связан с искусством, был осуществлен в 2013–2014 годах совместно с Государственной Третьяковской галереей. Мы выступали не спонсором, а именно арт-партнером в этом проекте — выставке «Департамент труда и занятости» в рамках 5-й Московской биеннале современного искусства. Мы придумали ряд активностей, ряд композиций, которые стали частью выставки. Целью нашего сотрудничества с Третьяковкой было показать важность прикладного труда через призму искусства. На выставку мы пригласили всех наших партнеров, клиентов, работников. Надо сказать, что люди бизнеса, люди технического склада достаточно далеки от современного искусства, поэтому мы искали разные методы для их вовлечения. Например, мы придумали таблетку для восприятия современного искусства. Она была черного цвета, мы дарили ее вместе с приглашением на выставку (таблетка на самом деле была активированным углем).

Арт-объект «Асинхрон», созданный на мастер-классе инженеров компании MAYKOR в рамках проекта «Департамент труда и занятости». Courtesy компания MAYKOR

В целом мы хотели, чтобы наши штатные инженеры почувствовали, что та профессия, которой они занимаются, нужна, важна, и если Государственная Третьяковская галерея тоже о ней думает, то все не зря. Мы собрали фотографии наших инженеров со всей России от Калининграда до Хабаровска. Попросили сделать обычные фотографии их ежедневной деятельности: как они ковыряются с аппаратом в офисе у клиента или едут по российскому бездорожью по колено в грязи — в общем, настоящая жизнь. Также мы провели серию мастер-классов, в которых могли поучаствовать все посетители, а ведущими выступили наши руководители по технологическому производственному блоку. Раздали трубы, вентили и попросили посетителей выставки под рассказ наших специалистов составить какие-нибудь предметы, арт-объекты, и в конце из всего этого был собран некий большой арт-объект, который назвали «Асинхрон». Наш проект выиграл призы в сфере социальной ответственности, и эта выставка стала самой посещаемой в рамках 5-й биеннале в Москве, вошла в топ-11 проектов биеннале по версии Afisha.ru. Проект показал положительную динамику: увеличился срок работы сотрудников в компании, выросла удовлетворенность работой и лояльность к нам как к работодателю.

Татьяна Ананьева: Сейчас выступит Александр Мущенко, представляющий Музей уличного искусства в Санкт-Петербурге.

Александр Мущенко, технический директор Музея уличного искусства в Санкт-Петербурге: В первую очередь хотелось бы коснуться вопросов, которые уже поднимались на круглом столе. Я, как представитель именно сферы искусства, хочу сказать, что сейчас мы говорим об искусстве как об инструменте, которым нужно пользоваться в рамках бизнеса. В основе самой этой формулировки лежит опасность, что искусства в таком случае может не остаться. Это не относится к тем кейсам, которые сейчас прозвучали, но мой личный опыт подтверждает эту ситуацию. Мы, конечно, слышим о какой-то форме социальной ответственности, но на практике это подчас сводится к корыстным, достаточно понятным целям.

Что касается нашего музея, мы располагаемся на территории действующего производства слоистых пластиков. Все началось со стремления преобразить пространство такого классического постсоветского предприятия с полуразбитыми дорогами, заброшенными цехами, сделать место благополучнее и приятнее для времяпровождения. Дальше все стало развиваться в сторону более осознанной деятельности, нежели чем просто социальной ответственности. В 2014 году мы попали в параллельную программу «Манифесты 10» с выставкой, посвященной Первой мировой войне и событиям, которые разворачивались между Россией и Украиной. Называлась она «Повод к миру» (Casus Pacis). Около 50 художников из России и Европы находили точки соприкосновения в рамках вот этого завода. У нас есть постоянная экспозиция, она располагается на территории действующего предприятия, территория около 12 гектаров, и 1 гектар мы как публичная выставочная площадка. С того момента мы открыли уже 4 крупных выставки: мы изменяем и трансформируем пространство, закрашивая полностью все работы, и приглашаем кураторов — все представляет собой именно форму выставки современного искусства. Завод же — это экскурсионный формат, куда можно попасть только с экскурсией, получив пропуск — это особенности статуса объекта. В этой части, в цехах, мы стараемся сохранять работы.

Тимофей Радя. Всё, что я знаю об уличном искусстве. 2014. Музей уличного искусства, Санкт-Петербург. Фото: Музей уличного искусства

Влияние, о котором мы сегодня говорим, сложно оценить, потому что оно очень часто романтизируется: дескать, мы сейчас сделаем классный проект, и людям станет работать лучше. Но на самом деле я вижу, что вопрос достаточно неоднозначный. Процесс принятия долгий. Изначально отсутствие понимания функциональности этих проектов вызывает некий конфликт, потому что рабочий — это тот человек, который должен сделать что-то полезное. Когда он видит, как создается то, что не имеет прямого функционала, возникает закономерный вопрос: для чего это нужно? Не пытаются ли меня обмануть, зачем это сделано? Соответственно, наша задача как институции в рамках завода — заложить основы для диалога между художниками и рабочими. Мы не создаем каких-то искусственных условий, мы просто позволяем художникам как-то проникнуться тем, чем занимаются рабочие, и рабочим увидеть, чем занимаются художники.

Вопрос в том, симбиоз это или паразитирование. Насколько это правильно: разрисовывать фасад, если можно построить нормальную дорогу, которая мимо этого фасада проходит? Осмысление вот этих вот процессов для нас очень важно. Интеграция должна быть ненасильственной. Первый опыт был такой: собрали всех в большой зал, пришел куратор, рассказывает, все сидят, потому что как бы другого выхода нет, потом разбежались — и дальше продолжили производить пластики. И это некая форма насилия над простыми рабочими, у которых и так проблем в жизни хватает. Поэтому, наверное, здесь можно говорить о постепенном, медленном, зачастую даже болезненном процессе. Надо это делать планомерно, тогда люди потянутся и будут с уважением относиться к проекту. Я впервые это почувствовал, когда один художник в очередной раз придумывал сложные формы из металла, и я понял, что это уже слишком, и говорю рабочим: «Если вы не хотите, ребят, просто не надо это варить». А они ответили: «Да нет, нам интересно, мы поможем». Это было два года назад, и с того момента я почувствовал, что рабочие действительно сопереживают этому проекту, что они интегрированы в эту среду.

То, что мы делали, — это не самые плохие кейсы, просто хочу рассказать, как это может повернуться иначе. Вот, например, внешний проект музея в Финляндии, который делали художники из Москвы Petro и Slak. Роспись на здании завода, который производит бумагу. Целлюлозно-бумажная промышленность, вредная, Финляндия. Соответственно, встает вопрос экологии. У завода по каким-то оценкам более 90% публикаций в финской прессе связаны с тем, что он нарушает нормы законодательства относительно экологии, потому что установка фильтров стоит столько, что проще завод закрыть, а там это градообразующее предприятие. Ну и приглашаются художники, создаются росписи, внимание от сугубо экологических проблем переходит на конференцию: вот работа, классные художники приехали, экология, водопад и красивый пейзаж. Я не могу ругать то, что мы делаем, мне нравятся эти художники, мне нравится этот проект. Я это все к тому рассказываю, что с позиции бизнеса искусство — это инструмент, но нужно, чтобы этим инструментом правильно пользовались и были с ним очень аккуратными, потому что искусство не терпит эксплуатации, и художники часто не терпят.

Petro и Slak (Aesthetics Group). Роспись фасада здания на территории действующего завода Kotkamills Oy, Финляндия. 2014. Фото: Музей уличного искусства

Еще интересный проект в рамках нашей дискуссии — это арт-резиденция, которой руководил французский куратор Бертран Госселин. Приехали больше 15 художников из Франции, еще художники из Москвы, достаточно известные. Проект назывался «Искусство производства / производство искусства», и в его основе была идея исследовать физическую границу между искусством и производством. Художники делали достаточно сложные инсталляции, весьма глобальные и конструктивно трудозатратные, но куратор принципиально отказался от помощи работников завода. Он пытался как раз вовлечь художников в производственный процесс, и те носили одежду, в которой ходят рабочие, делали ужин для рабочих, жили на заводе. То есть это такой интересный проект, когда происходит ненасильственное, добровольное взаимопроникновение на основе человеческих коммуникаций.

Мы тоже часто говорим о каком-то эффекте. Очень сложно, например, установить взаимосвязь между появлением искусства и количеством предложений, как в случае с MAYKOR — количество кадровой текучки в связи с проведением выставки. Мне лично интересно, какие критерии используются для такой оценки, как, скажем, оценить влияние искусства на наш завод, как негативное или положительное? Финансово оценить: сколько мы денег потратили, ведь можно было вложить их во что-то другое. Сколько рабочих стали любить искусство,  какие они стали креативные, мне правда интересно, может, кто-то придумает критерии оценки и поможет нам это определить. Потому что это ключ к коммерческому успеху, друзья. Просто позвать художника, дать денег на краску и… на 23% у вас выросло производство. Я даже пытался найти такие материалы, которые пытались это как-то описать, но все скорее на уровне ощущений. Это бизнес, и мы хотим сделать его красивым, как дома. Конечно, рабочие тоже это чувствуют, начинают относиться к такому месту с большим уважением, аккуратностью. Это взаимный процесс, но как это оценить, не знаю.

Татьяна Ананьева: Спасибо большое. Передаю слово Наталье Левицкой, она директор благотворительного фонда компании «Синара», компании, которая, как я понимаю, является партнером Уральской индустриальной биеннале.

Наталья Левицкая, президент благотворительного фонда «Синара»: Я бы хотела поблагодарить организаторов, так случилось, что в этом году мы здесь в Свердловской области много говорим о влиянии культуры на производство. Я представляю еще одну крупную металлургическую компанию, как коллеги из ОМК, мы выпускаем трубы, и наш холдинг «Группа Синара» выпускает различную продукцию. Как и другие крупные промышленные компании, мы занимаемся разноплановыми проектами, связанными с искусством.

Расскажу подробнее о Северском трубном заводе, который находится в 50 км от Екатеринбурга, в классическом моногороде. Это одно из старейших предприятий в России, буквально через 2 года ему исполнится 280 лет. На территории завода сохранился уникальный объект индустриального наследия — домна. В Европе, а может быть, и в мире такие домны — огромная редкость. Несколько лет назад объект был восстановлен, и для посетителей открылся музейный комплекс «Северская домна». Поскольку у нас моногород, эта площадка стала не только местом, где мы рассказываем об эволюции промышленности, но и практически культурным центром города, где проходит огромное количество общественных мероприятиях для горожан. На протяжении последних двух лет комплекс участвует во всероссийской акции «Ночь музеев», и количество посетителей год от года растет.

Северская домна. Фото: Северский трубный завод

Теперь о проекте в рамках Уральской индустриальной биеннале, в которой мы достаточно активно участвуем в текущем году. Мы с самого начала, благодаря организаторам, не пропускали ни одну биеннале. В этот раз мы как раз задумались о придании новых смыслов нашему музейному комплексу «Северская домна», где решили разместить абсолютно современный проект «Красная линия». Кроме того, в рамках Индустриальной биеннале мы приняли участие в программе арт-резиденций и организовали грантовый конкурс. Еще один проект — это саунд-перформанс, который придумал художник Гектор Самора. В пространстве Приборостроительного завода были установлены колесные пары, тележка, и в первые дни биеннале молодые железнодорожники выдавали саунд — мощный, энергетический, сопоставимый с колоколами, у меня лично такое ощущение возникло. Было непросто на самом деле, потому что вагонная тележка очень тяжелая и ее сложно транспортировать.

Я поддержу коллег в том, что искусство в бизнесе — это на самом деле неочевидная история. Я бы хотела остановиться на моменте, который, по моим ощущениям, прозвучал не так ярко. Искусство для бизнеса — это в первую очередь прагматический инструмент повышения культурного уровня сотрудников. Агрегаты, которые работают на современных промышленных предприятиях, настолько сложные, что они требуют от человека высочайшей квалификации и, конечно, определенной культуры. И здесь хороши различные методы, как коллеги уже сказали, это не только искусство, но и другие формы, которые работают вот на эту прагматическую задачу. Мне кажется, бизнес не может заменять собой различные общественные институты. У каждого своя задача, у бизнеса она прагматическая: мы делаем трубы, поезда. Более того, я даже жестче скажу, у бизнеса задача — прибыль зарабатывать. Этого требуют акционеры, которые вложили определенные средства в предприятие. А то, что мы делаем вокруг этого, должно производить эффект. Владельцы вправе вкладывать личные средства в различные проекты, связанные с искусством. И так было всегда. Третьяков, Морозов и так далее. Они гениями были, предвидели многое и работали на сотни лет вперед, но это было их личное, внутреннее стремление. Когда же мы говорим о выгоде для бизнеса, тут есть, над чем подумать.

Гектор Самора. Саунд-перформанс. 2017. Courtesy Уральская индустриальная биеннале современного искусства

Татьяна Ананьева: И завершающее небольшое выступление комиссара Уральской биеннале Алисы Прудниковой, но перед этим несколько слов к рассказу Натальи Левицкой хотела бы добавить куратор арт-резиденций Индустриальной биеннале Женя Чайка.

Женя Чайка, куратор Арт-резиденций Уральской индустриальной биеннале: Поскольку Наталья закончила свое выступление рассказом о проекте, который мы делали в рамках программы арт-резиденций в этом году совместно с заводом «Уральские локомотивы» и СвЖД, я бы хотела от таких очень структурированных и действительно возвращающих нас к реальности слов Натальи обратиться к эмоциональному эффекту. Как вы понимаете, сделать этот проект — положить рельсовую решетку и привезти две локомотивные тележки, каждая из которых весит по 13,5 тонн, — совершенно невозможно без участия профессионалов-производственников. И понятно, что рельсовую решетку клали путейцы, а не мы сами. Тележки транспортировали также специалисты с «Уральских локомотивов». И я хочу сказать, что процесс транспортировки тележек и их установки — это, может быть, самый яркий момент подготовки арт-резиденций в этом году. Команда транспортников и команда слесарей, которые нам понадобились, — это были первые люди от предприятий, которые сами позвонили и спросили, как к нам прийти на выставку и все посмотреть. То есть они пришли сами, вот эти 15 человек, которые устанавливали тележки, чтобы посмотреть, что из этого получилось. Наталья упомянула, это был действительно перформанс, который исполняли работники железной дороги. Понятно, что был страх у композиторов, мол, как так люди не знают нотной грамоты, как они будут исполнять? Выяснилось, что почти все знают нотную грамоту, кто-то там даже музыкальное училище закончил, но это не главное. Участие в создании произведения искусства — это действительно уникальное переживание, которое они не могли бы получить никаким другим образом. То есть я к тому, что есть такие проекты, которые провоцируют более или менее активное участие конкретной группы людей. Это не значит, что все, кто работает на железной дороге, теперь понимают что-то в перформансе и современном искусстве, но вот эти несколько человек совершенно точно теперь более лояльны и с друзьями и родственниками посмотрели биеннале, и что-то по-другому уже в их мире существует.

Алиса Прудникова, глава дирекции по региональному развитию РОСИЗО, комиссар Уральской индустриальной биеннале современного искусства: Когда я сейчас слушала этот круглый стол, я поняла, что для меня сегодня сменился один этап на другой. Я вспоминаю свои первые разговоры, которые я вела с директорами на предприятиях в 2009 году, и уровень диалога, который мы имели. У меня даже появилась идея сделать лекцию на эту тему — «Как объяснить искусство директору завода». А сейчас мы говорим о ценностях, мы произносим такие важные для меня слова — мне сложно было представить, что они действительно войдут в обиход этой стороны. Вот этот компонент ценностно-смысловой — он был таким флагом, который мы несли вместе с биеннальным проектом, и мне сегодня важно видеть кейсы — глубокие, замечательные, — которые  существуют в разных пространствах и поднимают серьезные вопросы. Я читала лекцию недавно, и меня спрашивают студенты: «Какие результаты Уральской биеннале, какая у вас эффективность? Вот вы делаете конференции по поводу KPI, а у вас-то что?» И у меня, наверное, самый главный ответ на этот вопрос касается того, что следующая ступень, которую мне хотелось бы реализовать в рамках Уральской биеннале, это уже стратегическое партнерство с предприятиями. То есть когда мы от проектных партнеров с отдельными кейсами вырастем до действительно стратегических. В общем, сегодня я поняла, что точно этот новый этап неизбежен!

Всюду бизнес: как заработать на современном российском искусстве | ForbesLife

При оценке лотов, выставленных на торги VLADEY, учитываются истории художников: примерно половина из них, как правило, уже принимали участие в аукционах — как в отечественных, так и в зарубежных. Другие имеют опыт реализации своих работ через галереи и мастерские. На основании этих данных эксперты VLADEY назначают эстимейт — от двух-трех до нескольких десятков тысяч евро. Реже счет идет на сотни тысяч: на торгах в марте полотно Ильи и Эмилии Кабаковых из серии «Под снегом» ушло с молотка за €540 000 при нижнем эстимейте €500 000.

Овчаренко лично ведет переговоры с художниками: некоторым он напрямую предлагает выставить свои работы на аукцион, другие присылают заявки самостоятельно.

На первых коммерческих торгах VLADEY общая выручка составила €582 000, на вторых — €1,3 млн, на третьих — €1,22 млн. На чем зарабатывают организаторы аукциона? Победитель платит комиссию в размере 20% от фактической цены купленного лота. Учитывая, что на трех прошедших торгах VLADEY было продано более половины участвовавших объектов искусства, бизнес работает с прибылью, однако, как утверждает аукционер, ощутимого дохода он пока не приносит.

«Художник — это не та профессия, которая приносит доход через шесть месяцев. В искусстве карьеры и бизнес строятся долго, и ты должен изначально быть настроен на это. Тогда все получится», — отмечает основатель VLADEY.

Догнать и перегнать

До уровня западных аукционных домов VLADEY еще далеко. К примеру, в ноябре прошлого года на торгах Christie’s китчевую скульптуру американца Джеффа Кунса — «Собаку из воздушных шаров (Оранжевая)» — продали за $58,4 млн. В целом за один вечер торгов современным искусством Christie’s тогда выручил почти $692 млн. По словам Овчаренко, западный рынок современного искусства — гигантская индустрия. Через него проходят сотни миллиардов долларов в год — в том числе за счет аукционов.

Российская индустрия современного искусства относительно молода: ей всего 20-25 лет. В России меньше художников участвуют в открытых торгах и гораздо меньшие суммы тратятся на приобретение их работ. Да и сообщества коллекционеров современного искусства в стране фактически пока еще не существует.

Куратор специальных программ ЦСИ «Винзавод» Анастасия Шавлохова считает, что отечественный арт-рынок начнет по-настоящему набирать обороты, когда появится новое поколение покупателей. По ее словам, это случится, «когда в страну вернутся те, кто получил образование в зарубежных вузах и там приучился к мысли, что современное искусство — перспективный объект инвестиций, а признанные мастера в этой сфере не появляются сами по себе: их должно взращивать в том числе сообщество коллекционеров».

Интерес западных коллекционеров к российским художникам в последнее время заметно упал, говорит аукционер.

По словам Владимира Овчаренко, сейчас Россию нельзя назвать «модной» для арт-рынка, какой она считалась, например, в годы перестройки или в середине 2000-х на волне экономического подъема.

«Даже если у иностранного коллекционера нет априорного предубеждения против родины Константина Звездочетова (его картина «Мама и Родина — самое главное» была продана на аукционе VLADEY за €68 000) и Егора Кошелева («Встреча на митинге», €9600), он может просто не захотеть тратить время на то, чтобы отделить зерна от плевел — то есть специфический политический курс страны от культурной ценности работ представляющих ее художников, — говорит Овчаренко. — В этих условиях внутренний арт-рынок просто необходимо развивать».

Соруководитель русских торгов Christie’s Эвелин Хиткоат Амори тем не менее убеждена, что рынок современного искусства в России бурно разрастается — в первую очередь в Москве и в Санкт-Петербурге. Например, уже в июле этого года в Эрмитаже откроется «Манифеста» — европейская биеннале современного искусства, которая, с одной стороны, позволит россиянам приобщиться к работам всемирно известных художников, а с другой — привлечет в страну зарубежных коллекционеров. А тот факт, что площадки отреставрированного здания Главного штаба Эрмитажа решили отдать под экспозиции современного искусства, также указывает на признание отрасли, считает Хиткоат Амори.

«В России ниша аукционов на данный момент относительно свободна, но она будет заполняться — по мере роста арт-рынка в целом», — считает Маргарита Пушкина, коллекционер и директор международной ярмарки современного искусства Cosmoscow.

Чем полезны аукционы для современного российского искусства? С одной стороны, они открывают художника для более широкой аудитории. «Как показывает мировая практика, аукцион — отличный способ популяризации», — считает художник Олег Кулик (его работа «Алиса против Лолиты» ушла с молотка за €18 000). С другой стороны, аукцион привлекает в индустрию новый капитал. «Когда мы имеем дело с современным искусством, каждому из нас предоставлена возможность быть судьей, — считает Марк Гарбер, председатель совета директоров финансовой группы GHP Group, дважды выступавшей в качестве генерального партнера VLADEY. — Арт-рынок финансами голосует за то, что имеет перспективу или оценено специалистами как достойное внимание». У GHP Group, кстати, есть коллекция современного искусства, которая 18 марта пополнилась еще тремя работами, включая акварель Павла Пепперштейна из серии «Гипноз» (€7200).

Что общего у искусства и недвижимости

По мнению Владимира Овчаренко, российские покупатели привыкли считать, будто с годами цена картины должна исключительно расти, а не оставаться на месте и уж тем более не снижаться.

Но на деле искусство — такой же актив, как акции или недвижимость, поэтому и его стоимость может падать или расти.

«Всегда стоит учитывать, что какие-то работы со временем «выстрелят», а какие-то — нет», — советует коллекционер Владимир Смирнов. — Кому-то повезет больше, кому-то — меньше. Это нормальный процесс».

У Владимира Овчаренко на этот счет есть четкое мнение: покупать нужно только ту картину, которая по-настоящему нравится. «Если через десять лет выяснится, что стоимость приобретенной работы осталась прежней, значит твои проценты — это удовольствие, которое ты получаешь от общения с ней. Если же она стала дороже, тебе повезло вдвойне».

Искусство бизнеса и бизнес как искусство

В 60-е комик Мори Амстердам, не будучи гуру бизнеса и менеджмента, выдал замечательную шутку: «Бизнес – это искусство извлекать деньги из кармана другого человека, не прибегая к насилию».

Отечественный аналог этого подхода к ведению бизнеса – Остап Бендер, который, как известно, знал четыреста сравнительно честных способа отъёма денег.

Но в каждой шутке есть доля шутки. Теория искусства продавать, в 60-е только формировавшаяся на стыке двух молодых наук – микроэкономики и психологии, сегодня превратилась во всемогущую догму. На этой почве взошла новая научная дисциплина – маркетинг и реклама.

Изданы тысячи трудов по теории и практике эффективных продаж, многие сотни бизнес–школ возделывают благодатную ниву научения делать деньги на человеческих слабостях. Эксплуатируются не базовые человеческие потребности в безопасности, еде и размножении, а наши эмоции.

Несколько фактов:

• Объем мирового рекламного рынка – более 500 млрд. долларов в год. Около полусотни корпораций тратят на рекламу ежегодно более миллиарда долларов каждая. Крупные корпорации содержат огромные штаты маркетологов.
• В американской фармацевтической индустрии на один доллар, вложенный в новые разработки, приходится два доллара на рекламу.
• Каждый супермаркет – практическая иллюстрация учебника по теории продаж. Расположение групп товаров, размещение их на полках, поражающие воображение скидки – все нацелено на то, чтобы мы или купили то, что нам, в сущности, не нужно, или потратили на нужное как можно больше.

Но искусство продаж уже перестает быть искусством и превращается в рутинное ремесло. Уже написаны учебники, правила, памятки и методички. Реклама поставлена на конвейер. Все реже мы видим что-то интересное, неординарное, цепляющее, выходящее за пределы устоявшихся канонов.

Искусство бизнеса – искусство предвосхищать потребности клиентов

Очевидно, что инновационные бизнес-стратегии, приносившие колоссальные прибыли 50 лет назад, сегодня не работают. Конкуренты быстро копируют новые технологии.

Вчерашние лидеры сегодня судорожно борются за выживание в «алых океанах» конкуренции.

По-настоящему устойчивого роста и процветания в наш век всеобщей информатизации и глобализации рынков может добиться только компания, способная сделать один шаг за горизонт – не удовлетворять, а создавать потребности клиентов.

Учебники по бизнесу и менеджменту в срочном порядке переписываются.

Успех Microsoft, Apple, Google, Facebook не укладывается в общепринятые каноны – он основан на инновациях и творческом подходе, а не на грамотной стратегии продаж, совершенной организационной структуре и оптимизации затрат (хотя и это, безусловно, важно).

Каждая из перечисленных компаний открыла свой «голубой океан», свободный от конкурентов и создавший новые ценности для клиентов. Причем клиенты даже не подозревали, что у них есть потребности в реализации этих ценностей.

Эти компании создали новые сегменты экономики. Однако «голубые океаны» повсюду, нужно только суметь посмотреть на традиционные отрасли под нестандартным углом, отбросив общепринятые нормы и условности.

В своей книге «Стратегия голубого океана» У. Чан Ким и Р. Моборн приводят примеры «голубых океанов» в виноделии, авиаперевозках, цирковом бизнесе – отраслях, перенасыщенных игроками.

Инновационное мышление настолько изменило правила игры, что теоретики от бизнеса уже поспешили констатировать переход мировой экономики от «информационного века» к «веку инноваций».

Искусство бизнеса – искусство играть и выигрывать

Американский математик Джон Нэш в 1994 году получил Нобелевскую премию за работы в области теории игр – раздела математики, изучающего оптимальные стратегии в играх.

Нэш описал т.н. «равновесие по Нэшу» – состояние, когда любой шаг по выходу из равновесия ухудшит положение сделавшего его игрока. Таким образом, Нэш показал, что классическая теория конкуренции Адама Смита, где каждый сам за себя, неоптимальна.

Большой вклад в развитие теории игр сделали в свое время А. Курно, Ж. Бертран, Дж. фон Нейман, а вышедшая в 2005 г. книга другого нобелевского лауреата Томаса Шеллинга «Стратегия конфликта» имела большое практическое значение в развитии теории управления конфликтами в организации.

Теория игр наглядно показывает, что ключевые решения, принимаемые в бизнесе, зачастую ошибочны, продиктованы чисто интуитивным восприятием и не учитывают наиболее вероятного поведения других людей или компаний, являющихся участниками «игры».

Изнурительные «ценовые войны», конфликты с органами власти, ошибки в позиционировании товаров в том или ином сегменте рынка, потеря ключевых специалистов – плата за то, что люди, принимающие решения, не осознают важности стратегического подхода к управлению поведением своего бизнеса в условиях сложившихся равновесий.

Не случайно дисциплина теории игр включена в учебные курсы практически всех ведущих мировых бизнес-школ, в том числе при обучении по программам MBA.