Высокотехнологичный бизнес: 10 бизнес‑идей, которые можно запустить с нуля — СКБ Контур – Как в России создать высокотехнологичный бизнес с нуля: Деловой климат: Бизнес: Lenta.ru
Как в России создать высокотехнологичный бизнес с нуля: Деловой климат: Бизнес: Lenta.ru
Один из стереотипов, плотно укоренившихся в общественном сознании, — это представление, что в современной России невозможно создать прибыльный высокотехнологичный бизнес. Отечественная фармацевтика, с каждым годом заявляющая о себе все громче, — прекрасный пример того, что это устоявшееся мнение ошибочно. «Лента.ру» поговорила с людьми, построившими успешные компании, узнала, откуда берутся мифы о невозможности того или иного действия, и выяснила, какими качествами должен обладать человек, который все-таки решил рискнуть и создать нечто, чего до него еще не было.
В России, как известно, неплохо развиваются добывающая и обрабатывающая промышленность, машиностроение, атомная отрасль, космическая техника. Низкотехнологичный бизнес — торговля, строительство, дистрибьюция — в общем, все то, что подразумевает работу с продукцией, уже произведенной кем-то другим, — также растет более или менее стабильно, в самых разных масштабах, от маленьких частных компаний до крупных предприятий.
Но самостоятельно создать высокотехнологичное производство в стране практически невозможно, и в отраслях, связанных с инновационными проектами, мы не можем конкурировать с миром, уверены многие. Исключение составляет разве что IT — ряд российских компаний весьма успешен и известен в мире.
Эксперты, однако, утверждают, что IT — далеко не единственный пример того, что на самом деле описанное выше представление ложно. Современная фармацевтика — отрасль, которая зародилась и выросла на наших глазах в последние годы, и особенно ее передовой край, биотехнологии — одно из ярких тому доказательств.
Впрочем, оговаривается собеседник «Ленты.ру» из фармацевтических кругов, были некоторые объективные предпосылки к тому, чтобы сформировалось определенное впечатление о российском бизнесе. Во времена СССР частная инициатива отсутствовала — работали государственные предприятия, и создавать что-либо самостоятельно было невозможно. Когда Союз рухнул, наступил «период временщиков» — вкладываться в бизнес рисковали немногие. Нельзя было предсказать, что будет завтра, кому будет принадлежать инфраструктура или кто захочет ее захватить. Крайне нестабильные условия не способствовали развитию той самой частной инициативы.
Со временем ситуация поменялась. Начались первые высокотехнологичные проекты, прежде всего в IT. «Надо понимать, что IT не требует особых вложений по сравнению с той же фармацевтикой, — напоминает собеседник «Ленты.ру». — Вам нужны только люди с идеями и компьютеры. Вы продумываете стратегию, решаете, что через, например, год выдадите новый продукт — и выдаете его. Затем развиваете продукты. IT — это пример высокотехнологичного бизнеса с относительно небольшими вложениями и коротким сроком окупаемости».
Фото: Пресс-служба компании ГЕРОФАРМ
Но области высокотехнологичного бизнеса, в которых требовались крупные инвестиции, по-прежнему, казалось бы, отставали. На самом деле нет, утверждают представители фармсообщества. Просто в фармацевтике действуют совсем другие сроки. Именно в начале двухтысячных был создан ряд фармакологических компаний, результаты работы которых появились в последние несколько лет — и теперь будут появляться все в большем объеме, утверждают специалисты.
История биотехнологической компании BIOCAD известна многим, о ней часто писали СМИ, представляя как пример дерзкий, но себя оправдавший. Выходец из банковской среды Дмитрий Морозов однажды решил, что ему скучно — и решил попробовать себя в чем-то новом. Биофармацевтика, которой в начале двухтысячных в России практически не было, показалась ему привлекательной. Кроме того, Морозов никогда не скрывал стремления к открытиям. Как с романтической точки зрения — в одном из интервью «Ленте.ру» основатель BIOCAD сравнивал поиск лекарства от рака с поиском (и открытием) Америки, — так и с чисто практической — тот, кто поймет, как вылечить неизлечимую болезнь, получит невероятную прибыль, с лихвой покрывающую все расходы.
Первые шесть лет компания работала без прибыли. Морозов говорит, что в первую очередь при этом было тяжело психологически. Сегодня BIOCAD — это международная инновационная биотехнологическая компания полного цикла, производящая препараты для лечения онкологических, аутоиммунных и вирусных заболеваний.
То, что начиналось с выкупа старого НИИ и производства готовых лекарственных форм, выросло в суперсовременное производство с собственным научно-исследовательским центром. Компания разрабатывает и производит оригинальные препараты и биоаналоги, а ее оборот, по открытым данным, превышает 10 миллиардов долларов.
Фото: Михаил Киреев / РИА Новости
Сотрудники лаборатории отдела разработки биотехнологических процессов компании Biocad в Санкт-Петербурге занимаются моделированием биотехнологических процессов в биореакторах.
Не менее широко известна другая история — группы компаний «ГЕРОФАРМ», фармпроизводителя из отечественного топ-20 и единственного в России производителя инсулинов по полному циклу — от синтеза субстанции до выпуска готовой лекарственной формы. По словам главы ГК «ГЕРОФАРМ» Петра Родионова, и здесь не обошлось без интереса: он оказался в фармбизнесе случайно, во время учебы на экономическом факультете Санкт-Петербургского госуниверситета. «На предпоследнем курсе проходил практику в холдинге, где фармацевтика была одним из направлений бизнеса, и мне оно показалось интересным», — говорит Родионов.
Так выросла компания. «ГЕРОФАРМ» начинал с производства двух оригинальных препаратов, созданных на основе разработок Военно-медицинской академии. Через пару лет компания стала стратегическим партнером ОАО «Национальные биотехнологии», первого в стране промышленного производителя генно-инженерных инсулинов человека полного цикла — сейчас это часть группы компании, «ГЕРОФАРМ-Био».
В начале двухтысячных, когда был создан «ГЕРОФАРМ», инсулин в страну ввозили исключительно из-за границы. Спустя 15 лет компания закрывает треть потребности отечественного рынка в инсулине, а в перспективе намерена закрыть и все сто процентов. Для понимания масштаба амбиций: рынок инсулинов в России, по некоторым данным, оценивается в 200 миллионов долларов в год.
«То, что в России невозможно создать высокотехнологичный бизнес, — это чистый миф», — заявляет генеральный директор BIOCAD Дмитрий Морозов. Этот миф, продолжает он, придуман грамотными маркетологами, и его главная цель — заставить кого-либо — человека, группу людей или целую страну — поверить в то, что у него ничего не получится. В фармацевтике «заказчиком» может быть «биг фарма», которой нужен рынок. В другой отрасли — другой крупный игрок или их консорциум, утверждает Морозов. Такое «мифотворчество» было в разных отраслях. Например, в авиастроении: «Нам долго внушали, что Россия не сможет построить собственный самолет. Мы почти поверили. Но что сейчас? Летает «Сухой Суперджет», есть МС-21, работают над Ил-214».
Людям нужно во что-то верить, говорит Морозов, потому любые часто повторяющиеся утверждения легко запоминаются. Миф запущен, его начинают пересказывать, он превращается в штамп. «А дальше это становится ментальной моделью, которая мешает людям что-то создавать», — констатирует глава BIOCAD.
Он рассматривает механизм создания мифа о том, что отечественная фармкомпания не сможет создать инновационный препарат: «Через СМИ и другие каналы влияния запускается главный аргумент: на такую разработку нужен миллиард долларов. А вам его взять негде. Следовательно, ни у кого в России никогда это не получится». Миллиард на разработку — спорная цифра, говорит топ-менеджер, но она сама не так важна — главное, что мысль уже запущена. К тому же, это удобная отговорка, подчеркивает он: зачастую специалисты вместо того, чтобы работать, сетуют на то, что у них нет и не будет того самого миллиарда.
Дмитрий Морозов
Фото: Рамиль Ситдиков / РИА Новости
Генеральный директор компании BIOCAD Дмитрий Морозов во время круглого стола «Секция R&D-директоров: архитектура производства будущего» в рамках форума «Открытые инновации-2015».
Но дело не в деньгах, утверждает Морозов. По его словам, первые научные исследования BIOCAD проводил практически без средств — их просто не было. «Когда исследователи просили денег, я говорил им — да, разумеется. Но сначала покажите, что вы умеете. И когда они приносили первые результаты, полученные на том старом, доисторическом оборудовании, и мы видели, что есть потенциал, — тогда мы искали и находили деньги. Но вообще деньги — это далеко не первопричина», — рассказывает эксперт.
Как ни странно, самым сложным в открытии бизнеса моментом опрошенные «Лентой.ру» эксперты называют не финансовые вопросы, не бюрократические процедуры или, скажем, отсутствие регуляции на рынке — хотя все это было в начале двухтысячных и тоже оказывало влияние на развитие компаний. «Самая большая сложность в то время — сделать так, чтобы люди, моя команда, поверили, что все возможно, — говорит Дмитрий Морозов из BIOCAD. — Многие из тех, с кем я начинал, также находились в плену большого множества мифов. И когда я им говорил — вы точно это сделаете — они, конечно, кивали, но реально, скорее всего, думали, что это невозможно. Но начинали делать — и постепенно делали, получали результаты и сами удивлялись».
О том же упоминает и глава ГК «ГЕРОФАРМ» Петр Родионов. Он вспоминает 2001 год, когда компания вышла на рынок. «В то время в успех российских фармацевтических производителей никто не верил, — рассказывает топ-менеджер «Ленте.ру». — Самым важным для нас на тот момент было принять вызов, преодолеть себя, убедить в первую очередь себя, что у компании есть будущее. Важно было поверить в идею и повести за собой. Дальше началось время накопления опыта и компетенций». Среди объективных трудностей Родионов называет доступ на рынок. Инсулины закупаются через государственные закупки, потребовалось много времени, чтобы внести изменение в законодательство, поясняет он.
Дмитрий Морозов из BIOCAD конкретные трудности называть отказывается. Ошибки были, но все это теперь совсем не важно, подчеркивает он: «Если есть нужный настрой, все преодолимо. Все получится».
Фармацевтика — это высокотехнологичный бизнес, очень инвестиционно затратный и потому рискованный, поскольку в нем не может быть гарантированного результата, подтверждает Родионов из «ГЕРОФАРМ». «Но если не рисковать, невозможно добиться успеха. Важно принять вызов, сформировать стратегию и выйти на рынок с конкурентным продуктом. Это сложный бизнес, но в то же время и очень перспективный, значимый для общества и государства», — подчеркивает он. Морозов согласен: фармпредприятие — это не только прибыль, это, в первую очередь, высокие цели и задачи государственной важности. Современной России нужна сильная фармацевтика, и участвовать в ее создании интересно, почетно, и, как показывает практика, выгодно.
Топ-менеджер одной из биотех-компаний дает более конкретный и универсальный рецепт успеха. «Чтобы начать любой бизнес, а особенно — высокотехнологичный — нужен четкий, подробный, и, главное, долгосрочный бизнес-план», — заявляет он. «Вы должны понимать, что в первые годы придется только вкладывать и прибыль тоже направлять на дальнейшее развитие компании. Вспомнить тот же BIOCAD — первые годы он работал в убыток, зато сейчас на самом верху», — рассказывает эксперт.
В высокотехнологичном бизнесе нужна стратегия и терпение — и результат будет пропорциональным. Истории успеха новой российской фармы это доказывают.
Инвестиции в высокотехнологичный бизнес — Экономика
Рост инвестиций в высокие технологии является залогом качественного роста экономики и основной экономической модели развитых стран мира. Это определяет способность страны удерживать конкурентоспособные позиции на глобальных рынках, прежде всего в сфере науки и технологий.
Как известно, лидерами по разработке и внедрению инновационных решений в производство являются Германия и Япония. Уже сейчас в этих странах более двух третей предприятий являются высокотехнологичными. При этом доля государства в финансировании исследований, в среднем, составляет не более 30%. Оставшиеся 70% средств восполняет венчурный капитал. Проще говоря — это деньги частных инвесторов.
Бизнес в России с большой неохотой идет в высокие технологии. И это понятно — ему нужна быстрая прибыль и минимум рисков. Гораздо проще и быстрее сделать деньги на низкотехнологичном бизнесе — обслуживать насущные потребности — кормить, одевать, строить.
Технологии давно и прочно отработаны, спрос устойчив, конкуренция преодолима. Продукция, используемая в низких технологиях, уже произведена кем-то, никакого ноу-хау не нужно, остается только довести ее до ума, превратив в востребованный товар.
Тем не менее, именно в периметре высоко-средне-технологичного бизнеса создаются товары с высокой добавленной стоимостью, существенной частью которой является интеллектуальная собственность. Именно эти товары могут достойно конкурировать как на внутреннем, так и на внешних рынках и обеспечивать преимущества перед другими игроками.
Во главе любого инновационного производства стоят значительные инвестиции в научные исследования и опытно-конструкторские разработки, а также высококвалифицированный дорогостоящий персонал. Финансовая поддержка от государства в текущих условиях весьма ограничена.
Поэтому, вся надежда современной перспективной науки связана именно с частными инвесторами. Не решив вопрос финансирования, говорить о создании какого-то высокотехнологичного бизнеса нельзя. Добавим сюда большую проблему с налоговым законодательством, в котором прогнозировать риски просто невозможно и административные барьеры.
Капитала требуется много, сроки окупаемости большие. Венчурное предприятие впервые может выйти на фондовый рынок в лучшем случае через 3-7 лет после вложений в стартап, поэтому инвестор не рассчитывает на получение прибыли ранее этого срока. На весь этот период вложенный в компанию венчурный капитал неликвиден, а реальная величина прибыли становится известной только после выхода предприятия на фондовый рынок, когда инвесторы получают доход за счет продажи своего пакета акций желающим за сумму, существенно превышающую объем первоначально вложенных в компанию средств.
И это «превышение» может быть весьма впечатляющим. После отсева неудачных проектов венчурные фонды добиваются многократного роста стоимости стартапов, развившихся в крупные компании — от 2 до 1000 раз по сравнению с вложенными средствами. Средневзвешенная доходность венчурных фондов составляет 30-40 процентов годовых, наиболее умелые венчурные капиталисты получают доходность 70-100 процентов и выше. В России есть фонды, показывающие текущую доходность больше 50%. Подобную невероятно высокую прибыльность в случае успеха может обеспечить только венчурный бизнес.
Опыт показывает, что около 90% всех инновационных проектов не выходят на рынок, останавливаясь на стадии опытно-конструкторских и научно-исследовательских работ. Зато оставшиеся 10% рентабельных проектов окупают не только средства, вложенные непосредственно в них, но и в те 90%, которые не вышли на рынок. Поэтому в целях минимизации риска венчурные инвесторы, как правило, распределяют свои средства между несколькими проектами, и в то же время несколько инвесторов могут поддерживать один проект — во всем мире венчурный капитал в основном акционерный.
В случае неуспешного развития компании инвестор теряет все вложенные средства. По этой причине, чтобы по возможности снизить риски, фонды стремятся непосредственно участвовать в управлении предприятием, входя в совет директоров. Для этого же при венчурном финансировании применяется поэтапное выделение ресурсов в виде небольших траншей, когда каждая последующая стадия развития предприятия финансируется в зависимости от успеха предыдущей.
Многие уверены, что продвигать высокотехнологичное производство в России практически невозможно, и в отраслях, связанных с инновационными проектами, мы не можем конкурировать с миром. Исключение составляет разве что сфера IT, в которой есть ряд российских компаний, которые весьма успешны и известны в мире.
Идеи высокотехнологичного бизнеса рождаются и реализуются людьми, имеющими хорошее техническое образование, которые, как известно, сегодня в стране в большом дефиците. Дело усугубляется и «утечкой мозгов» — переманивания высококлассных специалистов иностранными компаниями. «Кормить нужно лучше, они и не улетят» — цитата, определяющая решение этой проблемы. Поэтому инвесторами в бизнес-план заранее закладываются огромные расходы на разработку продукта, требующую проведения большого количества операций, и на персонал необходимой для этого квалификации. Бизнес-план нужен четкий, подробный, и, главное — долгосрочный. С пониманием того, что в первые годы придется только вкладывать и прибыль тоже направлять на дальнейшее развитие компании.
Говорить о показателях доходности венчурного инвестирования в России пока еще рано, статистики пока нет, как нет и большого желания российских инвесторов вкладываться в высокотехнологичный бизнес. Единичные компании, сделавшие своим направлением инвестиции в инновации и наукоемкие технологии, являются свидетельством скорее того, что не всё определяется большими и быстрыми деньгами.
Вложение денег в отечественную науку, развитие инновационных производств, подготовка и укрепление прочной технологической базы российской экономики движимы верой в пусть нескорый, но гарантированный ее прорыв. Нужно уметь смотреть за горизонт, и тех, кто это делает, год от года становится все больше.
Экономически стабильное государство — вот, пожалуй, конечная цель компаний, вкладывающих немалые деньги в высокие технологии. Связь науки и экономики прокомментировал Олег Поляков, генеральный директор «Петон Инвест Технолоджи»: «Научные разработки, которые находят реальное применение в практике, способствуют увеличению объемов производства, расширению технологической базы. Инжиниринговый холдинг «Петон» тесно взаимодействует со многими ведущими специалистами в сфере наукоемких технологий, имеет свой научно-исследовательский и опытно-конструкторский проектный институт, в котором ведутся разработки новейших технологий добычи и переработки углеводородов».
Инвестирование высокотехнологического бизнеса — сложное, но в то же время и очень перспективное дело, значимое для общества и государства.
Вложение капиталов в демонстрирующие потенциал быстрорастущие предприятия — основная форма реализации технологических инноваций. А это значит, что коммерциализация результатов научных исследований в наукоемких и, в первую очередь, в высокотехнологических областях, пожалуй, один из немногих факторов развития российской промышленности и прикладной науки.
Высокотехнологичный бизнес в регионах России: скорее есть, чем нет
РАНХиГС совместно с Ассоциацией инновационного развития регионов и группа Интерфакс представили доклад о инновационном развитии малого бизнеса в регионах России. Каким должен быть комплексный подход к инновациям, что надо сделать, чтобы региональную экосистему направить именно на это? Мы публикуем выступление авторов этого доклада, и дискуссию вокруг него, состоявшуюся на Гайдаровском форуме-2018.
Высокие технологии в России – надо хорошо поискать
Вера Баринова, заведующая Лабораторией исследований корпоративных стратегий и поведения фирм РАНХиГС , один из авторов доклада:
— Мы уже несколько лет занимаемся исследованием хай-тек в России. Россия традиционно не входит в число лидеров по развитию высоких технологий. Но то, что в России высоких технологий не существует – это миф.
Мы каждый день сталкиваемся с высокими технологиями, которые произведены в российских регионах. Мы берем в руки iPhone со стеклом из России, заходим в mail.ru, Яндекс, лечимся российскими препаратами. Российский хай-тек — это и биохимические материалы, и машиностроение. Несмотря на то, что Россия не входит в число лидеров по высоким технологиям в общих мировых рейтингах, тем не менее, роль хай-тек в России велика.
Второй миф состоит в том, что даже если высокие технологии в России есть, то они якобы не играют большой роли и анализировать их не нужно. Это не так. Хай-тек в России — это более трети всех работников, более 30% ВВП, более 15% в экспорте. Хай-тек крайне важен для России сейчас в традиционных для России отраслях: добывающих технологиях, металлургии. Сегодня весь мир движется в сторону информационных технологий, внедряются роботы. Хай-тек может привести к потере рабочих мест. Однако, с другой стороны, высокотехнологичные отрасли создают и возможности для роста. Именно они могут стать новыми драйверами для российской экономики.
Допустим, мы хотим производить роботов. Для этого необходимо понять, какие условия созданы для их производства, где, в каких регионах, какие компании из этой сферы влияют на региональную экономику. Для этого мы разработали систему мониторинга, которая может быть полезной экспертам, инвесторам, губернаторам. Это аналитический инструмент, который показывает положение дел в высоких технологиях и позволяет отследить динамику, тенденции, составить прогноз и сформулировать выводы и политические рекомендации.
На развитие гармоничной экосистемы влияет комплексная оценка ресурсов, капитала, кадров, научного потенциала, институциональной среды, продукции, произведённой высокотехнологичными отраслями: что из неё экспортировалось, в каком объеме, сколько налогов собрано, сколько рабочих мест и новых стартапов создано.
Специалисты выбирают комфортную среду
Степан Земцов, старший научный сотрудник лаборатории исследований проблем предпринимательства РАНХиГС:
– Основной вызов, который стоит перед развитием высоких технологий в России – это нехватка кадров. Неоднократно заявлялось, что если бы основатель Google Дмитрий Бринн и сотрудники других высокотехнологичных компаний не уехали из России, то у нас ВВП вырос бы примерно на такой же объем, как сейчас наш сырьевой сектор. И всё равно кадры продолжают покидать нашу страну.
Сейчас, по нашим оценкам, в России в высокотехнологичном секторе занято 15 млн человек. Эта цифра постепенно уменьшается. Больше 20% всех подобных предприятий сосредоточены (и никого не удивит это) в Москве, Подмосковье, Санкт-Петербурге. Как же привлечь специалиста в другие регионы? Мы провели опрос высокотехнологичных компаний. Факторы развития нас очень удивили. Комфортность бизнеса упоминается, как один из важнейших факторов. Творческие профессионалы или так называемый креативный класс, выбирает места, где могут реализовать себя, где высокие доходы, интересная работа и благоприятный климат.
Привлекательность южных регионов выше. Мы видим, что более привлекательной выглядит юго-западная часть страны. Такие регионы, как Краснодарский край, Белгородская область, Воронежская область.
Что интересно, в мире подобный глобальный тренд произошел буквально за последнюю четверть века. Произошло кардинальное смещение активности на юг: если в 1995 году 50 % исследователей проживали в северных регионах, таких как Германия, Англия, Швеция и так далее, то сейчас только треть. Все сместилось субтропические регионы, такие как Калифорния, юг Франции. В России, в принципе, мы можем увидеть схожие тенденции. Те регионы, которые обладают более высокой привлекательностью – это регионы у которых есть комфортные климатические условия, возможность интересно жить и зарабатывать.
С 2008 года сменили место жительства более 7 миллионов высококвалифицированных специалистов России. Больше всего привлекли Московская область, Санкт-Петербург, Краснодарский край, Москва, Башкортостан и Татарстан. Очень важно здесь отметить, что были отдельные некрупные регионы, но с довольно эффективными программами привлечения кадров. Та же Белгородская область, где выдавали земельные участки, или Калужская область с проектом субсидирования ипотеки. В республике Татарстан строится арендное жилье. Томск реализует программы инновационного развития повышением комфортности проживания, привлечением, точнее – сохранением молодых специалистов.
Хочу особенно порадовать нестоличные регионы. Привлекательность Москвы в последние годы резко упала. Это связано с уменьшением разрыва между доходом и прожиточным минимумом. У регионов есть шанс. В 2016 году Москва еле-еле вошла в десятку лучших регионов по привлечению высококвалифицированных кадров.
Творческие профессионалы, чтобы реализовать свои идеи, создают стартапы. Для этого им необходима определенная среда. Стало очень популярным словосочетание «инновационная экосистема». Что такое инновационная система? Грубо говоря, это когда каждый человек знает четко все шаги, которые он должен пройти, чтобы получить конкурентный продукт на рынке.
Мы оценивали инвестиционные риски, доступ к финансированию, развитие инновационной, информационно-коммуникационной инфраструктуры. Чем лучше эти условия, тем выше число стартапов, точнее стартап-активность.
Более 40% всех стартапов с 2010 года созданы лишь в нескольких регионах. Это понятные лидеры: Москва, Подмосковье, Санкт-Петербург, а также Татарстан, Тюменская область и Краснодарский край. Татарстан, кстати, занимает первое место, и к тому же там разработана достаточно эффективная система госзакупок крупнейших компаний у малых и средних предпринимателей (МСП). В Тюменской области большое число стартапов объясняется реализуемыми инвестпроектами, в которых также МСП принимают активное участие. В Томской области довольно хорошие показатели, у неё высокая активность.
Ожившая экосистема инноваций в России объясняется развитием хай-тек площадок на базе университетов. Другими словами, если регион вкладывается в инфраструктуру и создает институциональные условия, то это имеет свои плоды и реализуется в стартап-активности.
Вот мы здесь попытались сравнить двух давних конкурентов по Поволжью: Татарстан и Самару. Условия по развитию инновационных технологий у них одинаковые.
Но у Татарстана четвертое место среди регионов России по концентрации ресурсов для развития, а у Самарской области – седьмое. В результате, по показателю вклада регионального хай-тека в экономику России разрыв составляет уже 10 мест. Татарстан – пятое место, Самарская область – пятнадцатое. В Самарской области есть определённые проблемы в развитии экспортного потенциала. Они отстают по экспорту хай-тек продукции. Кроме того у них довольно низкий показатель инфраструктуры по сравнению с республикой Татарстан.
Если мы посмотрим на другой хрестоматийный пример знаменитой сибирской конкуренции Томска и Новосибирска, то мы увидим что Томск отстает от Новосибирска. И это понятно, последний ведь гораздо больше. Новосибирск занимает 12-е место в России по ресурсам хай-тека, по капиталу, по кадрам, по научному потенциалу. Но посмотрим на результаты Томской области, и увидим, что картина прямо противоположная. Томская область – 10-е место, а Новосибирская – 23-е. С чем это связано? В Новосибирской области есть определенные проблемы с реализацией экспортного потенциала.
Мы попытались найти центр несырьевого роста экономики. Понятно, что в Москве концентрируется более 15% ресурсов для развития хай-тека и примерно 20% вклада в развитие и выпуск хай-тека. Московская область и Санкт-Петербург – также одни из крупнейших центров страны. А центры 2-го уровня — это в основном регионы с крупнейшими агломерациями. Это Татарстан, Тюменская область, Красноярский край, Пермский край, Башкортостан, Самарская, Новосибирская области.
Есть группа регионов, у которых пониженный потенциал. В ней сконцентрировано менее 2% ресурсов, но они дают средний по стране результат. Эти регионы интересны тем, что имея несопоставимо меньший ресурс, они дают несопоставимо больший результат. В нее входит Томская, Калининградская, Новогородская и Рязанская области. Нужно отметить, что много регио-нов, в которых есть ресурсы для развития технологий, есть масса технологий, о который мы даже не знаем.
Нужна промышленная карта регионов
Владимир Герасимов, исполнительный директор «Интерфакс»:
– Первый вопрос бизнеса – это кадры. Мы часто неудачно заходим в регион, потому что не находим кадров, 77% компаний заявляют, что кадры — это главная проблема бизнеса. Но кадры – вещь субъективная и хочется, чтобы для учета привлекательности регионов было больше таких субъективных факторов, которые лучше всего характеризуют уровень развития инновационного бизнеса.
Одним из элементов доклада является бренд региона, учет социальных сетей и СМИ, учитываются факторы упоминаемости и семантического анализа. Ведь инновации – это еще и то, о чем люди говорят, мечтают, пишут в социальных сетях или СМИ. Это взаимосвязанные вещи.
При анализе высоких технологий часто лидерами становятся компании, которые на первый взгляд не ассоциируются с хай-тек. Это и дорожное строительство, и ТЭК, и недвижимость и оптовая торговля. Анализ этих лидеров – очень важный элемент выяв-ления того, кто определяет портрет региона, а также ключевых отраслей.
Качественные показатели также связаны с учетом кредитоспособности. Хай-тек бизнес – высокона-дежный партнер, кредитное качество таких компаний очень высоко, независимо от роста выручки. В Москве к зоне наименьшего риска относятся 60% компаний IT, то есть они не имеют риска банкротства на горизонте 18 месяцев. В Татарстане этот процент составляет 45%.
Максим Шерейкин, генеральный директор Агентства по технологическому развитию:
– Невозможно тему технологий обсуждать, не касаясь технологий в разрезе. И чем мельче этот разрез, тем понятнее практическая цель этого доклада. Многие регионы РФ научились привлекать инвестиции, строят индустриальные парки, многие создали среду для развития инновационного бизнеса – создали технопарки. Но давайте посмотрим, сколько налогов они платят? Очень мало.
Мы предлагаем посмотреть на регион более детально, этого можно не делать в хорошие времена, но мне кажется, что дела у регионов будут постепенно ухудшаться.
Посмотреть на регион надо с точки зрения концентрации кластерных технологических компетенций, которые есть в РФ. Не смотреть на них, как на перечень отраслей или предприятий, а изучить те переделы, которые может сделать субъект РФ. Как таковой технологии производства роботов, например, нет. Есть производство приводов, софта и так далее.
В ближайшее время губернаторами и высшим руководством страны будет обсуждаться промышленная политика РФ, мы будем погружать туда идею промышленного картирования регионов. Чтобы регион мог понять, какой объем в деньгах, сырье у него на конкретные переделы. Результат каждой карты – это отдельный инвестиционный проект.
Понятно, что не у всех регионов есть такие ресурсы, поэтому наше агентство готово активно участвовать и сотрудничать с коллегами из регионов.
Иван Михайлович Бортник, Ассоциация инновационных регионов России:
– Нужно учитывать российские реалии, а не западные. Какая наукоемкость у нас во многих секторах? О каком подборе кадров идет речь в некоторых отраслях?
Главная задача – кадры. Инновационных менеджеров надо готовить с детства, сегодня этим занимается, например, компания Faberlic. Проекты можно регулировать без администрации. Коллеги, просьба смотреть за молодым поколением, оно новое и очень интересное.
Евгений Куценко , заведующий отделом кластерной политики Института статистических исследований и экономики знаний НИУ ВШЭ:
– Хочу отметить актуальность методологии, когда мы сравниваем сектора между регионами России. Но относительно других стран мы падаем.
Очень актуален не анализ статистических показателей, а оценка готовности регионов к будущему. Мы смотрим, как органы власти владеют технологической повесткой. Можно анализировать стратегические документы региона и понимать насколько они техноцентричны.
Следующее, что нам нравится – мы идем в сторону выявления торгуемых отраслей. Поликлиника может быть наукоемкой, но на рынок не выйдет.
Также нужно понимать специфику региона, не просто дать ему клеймо определенного места, а разобрать его по пластам. Еще интересно было бы сравнивать регионы с другими странами. Например, Москва может сравниться с целой страной и не самой плохой.
Авторы исследования намерены его продолжить, анализируя условия и результаты развития высоких технологий в регионах России.
Высокие технологии — Википедия
Материал из Википедии — свободной энциклопедии
Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 25 февраля 2017;
проверки требуют 4 правки.
Текущая версия страницы пока не проверялась опытными участниками и может значительно отличаться от версии, проверенной 25 февраля 2017;
проверки требуют 4 правки.
Высо́кие техноло́гии (англ. high technology, high tech, hi-tech) — очень сложные технологии, часто включающие в себя электронику и робототехнику, используемые в производстве и других процессах[1]. В отличие от «низких технологий» (англ. low technology, low tech) — простых технологий, используемых на протяжении веков, ограничивающихся производством предметов первой необходимости
[2].
Переход к использованию высоких технологий и соответствующей им техники является важнейшим звеном научно-технической революции (НТР) на современном этапе. К высоким технологиям обычно относят самые наукоёмкие отрасли промышленности[источник не указан 1537 дней].
Возможно также отнесение технологий к разряду «высоких» в зависимости от меры неучастия в них человека — чем меньше участие человека в технологическом процессе, тем выше технология. К высоким технологиям относятся не только промышленные технологии, но также социальные технологии, например, системы распространения новостей, технологии коллективной работы и обучения. В связи с этим, можно говорить о высоких социальных технологиях.[источник не указан 1538 дней]
Поскольку высокотехнологичный сектор экономики развивает или использует самые передовые технологии, он часто рассматривается как имеющий наибольший потенциал для будущего роста. Это восприятие привело к высоким инвестициям в высокотехнологичные сектора экономики. Высокотехнологичные стартап-предприятия получают значительную часть венчурного капитала. Однако, если инвестиции превышают фактический потенциал, как это было в прошлом
Высокие технологии часто рассматриваются как высокий риск, но они дают возможность получить высокую прибыль.
Как и Большая наука, высокие технологии – это международный феномен, охватывающий континенты, олицетворяемые мировым сообществом Интернета. Таким образом многонациональная корпорация может работать над проектом 24 часа в сутки, когда команды пробуждаются и работают с продвижением солнца по всему миру. Такие проекты могут быть в разработке программного обеспечения или в разработке интегральной схемы. Таким образом, многонациональные корпорации могут использовать команды в разных странах на разных континентах, например, в Кении, Бразилии, на Филиппинах или в Индии.
Существует несколько различных определений высоких технологий. Кроме того, существует множество проблем с определением высоких технологий. Существует большое разнообразие определений, которые используются. Ниже приведен краткий обзор ряда различных методов определения высоких технологий. ОЭСР имеет два разных подхода: сектор и продукт (промышленность).
Исторически сложилось, что высокие технологии относят исключительно и только к области техники и промышленности, из-за чего остаются вне рассмотрения другие виды высоких технологий. Указанные выше критерии отнесения к высоким технологиям — новые, прогрессивные, наукоёмкие — не являются инвариантными признаками «высоты» технологии.[источник не указан 1538 дней]
Инвариантным признаком «высоты» той или иной технологии можно считать степень участия человека в технологическом процессе, — чем меньше участие человека в процессе, тем «выше» технология.
Примером высокой социальной технологии является технология работы в парах, а также её частный случай технология парного обучения.
Высокотехнологичный бизнес | Бизнес кейс
Пример успешного российского стартапа на видео
Каждый проект умеет свой собственный отпечаток, нельзя найти двух одинаковых стартапов, похожих да, но одинаковых никогда. В силу самых разных…
Идея №2 виртуальный помощник
Большинство экспертов утверждают, что к 2018 году рынок онлайн работы превысит 5 млрд долларов, причем говорим об сдержанном варианте, с…
Идея №3 сервис сравнения
Следующая идея в топе самых перспективных и прибыльных направлений Европы в 2014 году работает в сегменте интернет коммерции. * Бытует…
Идея №5- специалист с личных гаджетов
Появлением новых гаджетов стало обыденным явлением, а если прибавить сюда усовершенствование уже имеющихся, то можно с уверенностью сказать, что каждый…
Идея № 6 аксессуары для Raspberry Pi
* Существует несколько моделей построение бизнеса, каждая из которых имеет свои преимущества и недостатки. С одной стороны есть модель, построенная…
Идея №7 «чистая» энергия
Продолжая тему самых популярных бизнес идей Европы, стоит отметить некую предсказуемость и даже «стадность», вызванную популяризацией тех или иных направлений….
Высокотехнологичный малый бизнес: идеи, необычные товары
Технические новинки всегда нравились покупателям. Возьмите, к примеру, ажиотаж вокруг выхода новых моделей iPhone. Люди буквально ночью приходили и становились в очереди у магазинов, чтобы иметь возможность первым купить новинку. Но не только телефоны можно успешно продавать. Есть много других интересных и технологичных гаджетов, пригодных для продажи в России. Все это отличные идеи для бизнеса:
Первый из этих технологичных товаров – 3D Ручка, которой можно рисовать буквально в воздухе. Как Вы думаете, станут ли покупать такой товар люди? Еще бы, ведь это очень необычный товар на российском рынке. Возможно, в будущем даже будет искусство рисования 3д-картин, и данная ручка станет основной “кистью художника”.
Следующий технологичный товар для бизнеса называется InstantCube, и он носит такое название не случайно. Сей гаджет имеет непосредственное отношение к социальной сети Instant (ну это та, где фотки). Это небольшой квадратный экран, который демонстрирует фотографии с какого-либо заданного аккаунта. Он точно понравится современной молодежи, которая без ума от Инстанта и красивых фотографий. Возьмите его на заметку как идею для бизнеса:
InstantCube
На этом не останавливаемся и представляем Вам Smartstick Charger. Говоря русскими словами: это мобильная зарядка для телефона, которая придется кстати тем людям, чей телефон “не доживает” до вечера и разряжается. По сути, это лишь дополнительная емкость для батареи, она имеет небольшие размеры, поэтому ее легко переносить с собой. Любителям посидеть с телефона в интернете, фотографировать все подряд и без конца разговаривать посвящается этот продукт. Закупите большую партию и продавайте на рынке, эта ниша свободна.
дополнительная емкость аккумулятора
Следующий товар аналогичный по идее, но он имеет отличающееся оформление. Это ручка, которая на самом деле является еще и дополнительной емкость для аккумулятора телефона. В любой момент она может “поделиться” энергией и зарядить телефон. Она забирает энергию у ноутбука и отдает телефону. Вот так это выглядит:
Есть огромное количество людей, которые не могут без музыки. Они-то и являются потенциальными покупателями следующей продукции – музыкальной подушки. Она как раз для той категории людей, которые всегда засыпают под музыку. Но с такой подушкой делать это будет куда приятнее и удобнее. Именно поэтому музыкальная подушка – это прекрасный товар для бизнеса, продаваемый за рубежом. Он имеет перспективы продаваться и в России.
Плавно переходим к следующей идее и гаджету. Все знают, что такое СЕЛФИ (selfie) и всех любят их делать. Порой это неудобно, но не со следующей технической новинкой. Это специальный гаджет, который позволяет поставить телефон вдали (до 10 метров) и сделать селфи удаленно, нажав на кнопочку. Девчонки со смартфонами (то есть все девчонки) – потенциальные покупатели данной продукции, поэтому она имеет перспективы на рынке.
Про подушку для сна мы уже писали, но есть и еще один очень интересный товар с той же идеей. Это удобные наушники для сна. Они “мягкие” и удобные, не мешают спать даже, если лежать на боку. Кроме сна это могут быть наушники для бега. В общем, судите сами и думайте, возможны ли продажи такой продукции. Как по мне, то вполне:
Зарядка на дровах для телефона, которую можно взять с собой в длительный поход – это действительно очень полезная штука, которая должна и обязательно БУДЕТ продаваться в России. Есть ли аналоги? Едва ли. Люди, когда идут в длительный подход на природу, берут с собой либо несколько телефонов, либо дополнительные аккумуляторы, но и это не всегда помогает. А вот такая зарядка поможет – просто накидали дров и подождали, когда телефона зарядится. Как по мне, то это очень полезный гаджет, поэтому он активно продается в США.
И последний на сегодня технологичный гаджет, который станет прекрасным товаром для России. Это Bluetooth перчатки. С их помощью можно говорить по телефону, не доставая его. Актуально для России, ведь зимой доставать телефон, снимать перчатки в лютые морозы – это неприятно (мягко сказано). Гораздо удобнее говорить “по перчатке”, и плевать, что люди будут оглядываться. Со временем, им дойдет…
Очень надеюсь, что Вам понравилась подборка. Продолжение следует…
Поделиться:
Национальный доклад РАНХиГС и АИРР «Высокотехнологичный бизнес в регионах России»
25 Март2019
Вышел второй выпуск Национального доклада о развитии высокотехнологичного бизнеса в регионах России, подготовленного РАНХиГС и Ассоциацией инновационных регионов России (АИРР) совместно с Группой «Интерфакс».
В докладе проанализированы условия и результаты развития высокотехнологичного бизнеса в регионах России. В новом выпуске представлены данные ежегодного мониторинга, впервые подготовлено несколько тематических обзоров, описывающих риски цифровой экономики, особенности оборонно-промышленного комплекса и политики поддержки высоких технологий. Созданы профили регионов с основными показателями высокотехнологичного бизнеса.
В документе представлены результаты исследования РАНХиГС по теме «Разработка показателей оценки уровня государственной поддержки высокотехнологичных и наукоемких видов деятельности как часть системы их мониторинга». В рамках этого исследования были выявлены особенности высокотехнологичного сектора в России и за рубежом и проведен анализ подходов к оценке результативности поддержки высоких технологий. Были использованы данные о господдержке в регионах Российской Федерации, подготовленные АИРР по запросам в институты развития, и ряд статистических данных о высокотехнологичном секторе, собранных и обработанных Группой «Интерфакс» (использование данных системы СПАРК и СПАРК-Маркетинг).
Глобальная цель доклада «Высокотехнологичный бизнес в регионах России» – определить потенциальные точки несырьевого роста экономики России. Разработка Доклада поддержана главами регионов АИРР. Первый выпуск доклада был представлен на Гайдаровском форуме Президентской академии в январе 2019 г.
В Указе Президента от 7 мая 2018 года «О национальных целях и стратегических задачах развития Российской Федерации на период до 2024 года» отмечена необходимость ускорения технологического развития Российской Федерации и формирования несырьевого глобально конкурентоспособного сектора. В то же время, продолжаются споры относительно выбора направления поддержки.
Национальный доклад о развитии высокотехнологичного бизнеса в регионах России.