Нереальные возможности человека: Супермены среди нас. Пять удивительных способностей обычных людей

Супермены среди нас. Пять удивительных способностей обычных людей

12 декабря 2018

Автор фото, iStock

Подпись к фото,

Невероятные способности часто связаны с генетическими изменениями и адаптацией организма к определенным условиям жизни

С людьми, наделенными невероятными способностями, мы встречаемся, как правило, только в фильмах, комиксах и научной фантастике. Однако есть вполне обычные люди, наделенные способностями, о которых большинство может только помечтать.

В одних случаях все объясняется генетической мутацией, в других — адаптацией организма человека к специфическим условиям существования и образу жизни.

Вот пять способностей, которыми обладает чрезвычайно ограниченное число людей на Земле:

1. Четкое зрение под водой

Большинство из нас, плавая с открытыми глазами под водой, видит довольно расплывчатые картины. Однако мокены — представители этнической группы, живущей на юге Таиланда и Мьянмы — исключение. Дети представителей этой народности видят под водой гораздо четче, чем мы.

Эти островитяне, которых называют морскими кочевниками, проводят большую часть года в лодках, занимаясь рыбной ловлей. Питаются они в основном морепродуктами. Знания о морской флоре и фауне помогают им выживать. Пищу они добывают в основном с помощью копий и рыболовных сетей.

Такой образ жизни объясняет, почему мокены хорошо видят под водой.

Автор фото, iStock

Подпись к фото,

Большинство из нас не может похвастаться четким зрением под водой

Все дело в физике — в том, как происходит фокусировка глаз при контакте с воздухом и водой.

При контакте с воздухом преломление света в глазе происходит на его внешней поверхности — роговице, которая по плотности значительно отличается от воздуха. Разница плотностей воздуха и прозрачных тканей глаза обеспечивают нужное преломление.

Вода намного плотнее воздуха, и ее оптическая плотность близка к плотности роговицы и хрусталика, поэтому под водой глаз человека не способен создать нужное преломление. Лучи света достигают сетчатки, практически не отклоняясь и не фокусируясь в четкое изображение.

При подводном плавании эту проблему помогают решить специальные очки-маски — за счет создания воздушных карманов между глазом и водой.

В 2003 году в журнале Current Biology были опубликованы результаты исследования, показавшие, что у детей мокенов есть необычная способность: их зрение может перенастраиваться так, что они видят под водой почти так же четко, как и на воздухе. Похожая схема адаптации зрения есть у дельфинов.

Однако взрослые представители народности мокенов чаще всего утрачивают эту способность, так как меньше времени проводят под водой и для ловли рыбы в основном используют копья и сети.

2. Способность переносить сильные морозы

Нормальная температура человеческого тела варьируется в пределах от 36,5C до 35,7C. Это говорит о том, что человек в гораздо большей степени приспособлен к выживанию в условиях жаркого климата, чем на территориях с экстремально низкими температурами.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

Организм жителей севера по-другому реагирует на холод

Но эскимосы, которые живут на севере Арктики, и ненцы, живущие на побережье Северного Ледовитого океана на территории от Кольского полуострова до Таймыра, адаптировались к экстремально низким температурам.

Их организм по-другому реагирует на холод, потому что они на биологическом уровне отличаются от нас, живущих в более теплых широтах.

Температура кожи у них выше, чем у нас. Скорость обмена веществ у них также заметно выше, чем у большинства населения планеты. У них также меньше потовых желез, благодаря чему они меньше мерзнут при низких температурах.

Такие способности переносить холод передаются на генетическом уровне. То есть, если вы не эскимос, то вы можете прожить на Северном полюсе десятки лет, но так и не научитесь меньше мерзнуть.

3. Способность высыпаться меньше, чем за шесть часов

Большинству людей требуется от семи до десяти часов сна в сутки, чтобы восстановить силы.

Однако в 2014 году исследователи из Американской академии медицины сна выяснили, что некоторым людям благодаря определенной генетической мутации требуется меньше шести часов сна в сутки, чтобы чувствовать себя хорошо.

Автор фото, iStock

Подпись к фото,

Ученые рекомендуют спать не меньше семи часов. По их словам, людей, которым достаточно меньше шести часов сна, очень мало

Для людей с мутацией в гене DEC2 характерна более продуктивная фаза быстрого сна, из-за чего им требуется меньше времени для отдыха.

Эта же генная мутация более эффективно защищает своего обладателя от последствий недосыпа.

Недостаток сна негативно влияет на способность человека концентрироваться, а в долгосрочной перспективе может способствовать возникновению довольно тяжелых заболеваний.

Исследователи говорят, что обладателей такой мутации очень мало — всего 1% из тех, кто признается, что спит меньше шести часов.

А это значит, что если вы спите меньше шести часов и считаете, что вам этого достаточно, есть повод задуматься.

4. Более крепкие кости

Потеря костной массы — это часть процесса старения, однако у некоторых людей кости становятся более хрупкими значительно раньше определенного возраста.

Такой процесс может привести к остеопорозу и повысить риск возникновения переломов.

Автор фото, iStock

Подпись к фото,

У «полезной» мутации гена SOST есть и оборотная сторона — чрезмерный рост костной ткани может привести к гигантизму, деформации лица и глухоте

Однако у некоторых людей наблюдаются генетические изменения, способствующие возникновению противоположного нарушения — склеростеоза, который приводит к росту костной ткани.

Такие генетические нарушения наблюдаются у уроженцев Южной Африки европейского происхождения.

Ученые из научно-исследовательской организации Chiroscience Research and Development в городе Ботелл, штат Вашингтон, определили, что изменения связаны с мутацией гена SOST, влияющего на выработку гормона склеростина, который, в свою очередь, регулирует метаболизм костной ткани.

Исследователи надеются, что новое знание поможет им найти способы замедлить или остановить процесс потери костной массы с возрастом.

Надо сказать, что у «полезной» мутации гена SOST в этом есть и оборотная сторона — чрезмерный рост костной ткани может привести к гигантизму, деформации лица и глухоте.

5. Жизнь на больших высотах

Некоторые поселки в Андах находятся на высоте 5000 метров над уровнем моря. Обычно, когда человек попадает на такую высоту без необходимой акклиматизации, есть риск возникновения горной болезни — гипоксии, вызванной недостатком кислорода в разреженном горном воздухе.

Автор фото, Getty Images

Подпись к фото,

У представителей народности кечуа больше объем леких, позволяющий им поглощать больше кислорода. Туристы, посещающие эти районы, такими способностями похвастаться не могут

Основные симптомы начинающейся горной болезни — головокружение, головная боль, снижение кровяного давления, одышка.

Однако исследования, которые были проведены среди представителей народности кечуа и жителей Тибета, показали, что эти народы генетически более приспособлены к жизни на такой высоте, чем остальные жители планеты.

У них больше объем легких, что позволяет им получать больше кислорода с каждым вдохом. Также у них совсем другая реакция на снижение кислорода в воздухе: если мы поднимемся на большую высоту, то наш организм через некоторое время начинает пытаться компенсировать недостаток кислорода путем выработки новых эритроцитов.

Но так как мы плохо приспособлены к жизни на больших высотах, такая реакция будет хаотичной — число эритроцитов будет слишком большим. Кровь в этом случае становится слишком густой. У тибетцев и жителей Анд этот механизм работает иначе. В их крови эритроцитов вырабатывается гораздо меньше, поэтому кровь не густеет.

Эти генетические изменения довольно устойчивы и сохраняются даже тогда, когда жители гор переезжают в города и поселки, расположенные на значительно меньшей высоте.

Люди с нечеловеческими способностями — BBC News Русская служба

15 апреля 2014

Обновлено 16 апреля 2014

Автор фото, thinkstock

Подпись к фото,

Новые способности помогут человеку стать суперменом. Или нет?

Желая ощущать окружающий мир так, как его чувствуют звери, эти люди меняют свои тела и сознание. Помогает ли это обрести способности животных, и зачем это нужно?

В конце Первой мировой войны аристократ Гораций Ридлер вернулся в Великобританию из Месопотамии другим человеком. И даже не совсем человеком. Ридлер забыл свое утонченное воспитание, покрыл лицо и тело круговой татуировкой, растянул мочки ушей и продел в нос большое кольцо. Облачившись в одежды, украшенные драгоценностями, он стал называть себя Оми, Человеком-зеброй, и гастролировал с известными в то время цирковыми труппами.

Ридлер — лишь один из тех многих, кто решился принять обличье животного. Американец Деннис Авнер, более известный как Крадущийся Кот или просто Человек-кот, перенес не меньше 14 хирургических операций, превращая свое лицо в кошачье. Он изменил форму щек, глаз и губ, добавил татуированные полосы, кошачьи усы и даже сумел сделать себе острые, как у кота, зубы.

На протяжении 20 лет на острове Скай на севере Шотландии можно было встретить Человека-леопарда, с головы до ног татуированного присущим этому красивому хищнику узором. Он жил в заброшенной каменной хижине, а пять лет назад Том Леппард (имя, под которым Человек-леопард известен своим друзьям) перебрался с острова в более удобный дом в Шотландии. Ему тогда было 73 года — не так плохо для представителя семейства кошачьих…

Подпись к фото,

Стать леопардом — об этом, возможно, мечтают немногие. ..

Мало кто готов на подобное преображение, и, конечно, такой человек на всю жизнь становится знаменитостью. В наши дни люди, вынужденные использовать протезы, ученые-любители и так называемые боди-хакеры выводят это явление на новый уровень. Современное развитие биологии и техники позволяет подражать уже не только внешнему виду, но и способностям животных. Теперь удается делать вещи, которые раньше были, как казалось, для человека недостижимы. Например, развивать свои возможности в средах, которые не очень приспособлены для человека. У Нади Весси с детства не развивались ноги. Несколько лет назад она начала использовать специально сконструированный хвост, как у русалки. С ним Надя может перемещаться в воде, подобно дельфину.

Другие обращаются к технологиям, чтобы окунуться в мир, скрытый от людей. Вот, например, невидимые человеческому глазу и не ощущаемые человеческими органами чувств электромагнитные поля. У акул на морде есть своего рода рецепторы, получившие название ампул Лоренцини. Они позволяют чувствовать возмущения электрического поля, вызываемые добычей. В отличие от кровожадных акул, птицы, лобстеры и пчелы, как предполагается, используют магнитные поля для навигации.

Шестое чувство

В последние годы художники, экспериментирующие с собственным телом, начали вживлять себе магниты, пытаясь заполучить «шестое чувство». С крошечными магнитными дисками в пальцах они могут чувствовать электромагнитные поля, порождаемые окружающей нас техникой. Широкое распространение неодимовых магнитов и падение цен на них делают эту операцию все более популярной.

Один из таких энтузиастов-биохакеров — Пейтон Роулендс из штата Техас. Он имплантировал магнит в безымянный палец левой руки. «Нет, палец ни к чему не притягивается, для этого магнит слишком маленький, — объясняет он. — Просто в нескольких сантиметрах от любого предмета, через который течет ток, вы чувствуете легкую вибрацию». С магнитом в пальце Роулендс обнаружил, что может чувствовать поле вокруг трансформаторов, холодильников и микроволновок. «Очень интересное ощущение, слегка безумное. Например, я заметил, что постоянный ток часто ощущается как статический магнитный пузырь, притягивающий или отталкивающий вас от предметов. В то время как переменный ток люди описывают как покалывание невидимых иголок».

У Роулендса началось отторжение организмом магнита, он был вынужден его удалить. На такой риск приходится идти при вживлении имплантата, который необходимо покрывать тем или иным биосовместимым материалом, чтобы избежать отторжения. Однако, как показывает опыт Роулендса, иногда даже такие материалы не спасают. Теперь он ищет альтернативное покрытие — с лучшими свойствами.

Способности животных не обязательно приобретаются техническим путем. Даниэл Киш потерял зрение в возрасте 13 месяцев после перенесенной ретинобластомы, злокачественной опухоли сетчатки глаза. Через два месяца его родители заметили, что Даниэл, кажется, в состоянии ориентироваться в окружающем пространстве и чувствовать предметы, находящиеся вокруг.

«Я применяю эхолокацию, сколько себя помню, — рассказывает он сейчас. — Я издаю щелчки, необходимые для ориентации, но пользуюсь этим только тогда, когда это необходимо, так что родителям это непросто заметить».

Бэтмен

Кишу пришлось самому научиться вызывать у себя в голове образы окружающей среды, пощелкивая языком и слушая отраженный звук. Эхолокацию используют летучие мыши и китообразные — дельфины и киты. Киш различает и использует по крайней мере два вида эхолокации: активную, когда он издает щелчки (он называет это сонар-вспышкой, по типу вспышки у фотоаппарата), и пассивную, при которой акустическая картина окружающего мира внимательно анализируется. Вместе эти два вида ориентации в пространстве образуют набор навыков, с помощью которых Киш до некоторой степени компенсирует отсутствие зрения.

Автор фото, thinkstock

Подпись к фото,

Способности летучей мыши можно развить у человека?

«Это заблуждение — считать, что для развития этого навыка нужен какой-то врожденный дар, — утверждает он. — Каждый из нас обладает самыми разными способностями, и главное, что нужно — это, во-первых, мотивация, во-вторых, готовность применять эти способности».

У Киша уже есть последователи — например, Сэм Олдридж, британский мальчик, который к своим восьми годам уже применял эхолокацию. Киш, как президент благотворительной организации World Access for the Blind, проводит семинары, обучая слепых студентов эхолокации – наряду с навыками использования белой трости и собаки-поводыря.

«Мозг — очень интересный механизм с огромными адаптивными возможностями», — говорит Киш. Но признает, что зрячему человеку научиться эхолокации очень трудно — не хватает мотивации. «Обучение эхолокации намного проще, чем изучение языка. Я знаю, я ведь делал и то, и другое, — смеется он. — Как и язык, без практики этот навык теряется».

Могут ли зрячие научить свои глаза видеть дальше, лучше и четче? Пейтон Роулендс полагает, что да. В сотрудничестве с организацией «Наука для всех», которая занимается открытыми исследованиями, не зависимыми от академических институтов, он ставит на себе эксперимент, призванный расширить видимый диапазон глаза до инфракрасного путем изменения одной лишь диеты.

Ключ — в биологии глаза. Человеческая сетчатка в основном использует для восприятия света молекулы йодопсина и родопсина. У пресноводных рыб, например, у мозамбикской тилапии, эту роль выполняет другая молекула — порфиропсин. Глаз тилапии гораздо чувствительнее к темно-красному, что позволяет ей видеть в ближнем инфракрасном диапазоне. Роулендс надеется, что, избегая в еде ретинола (витамина А) — жизненно важного питательного вещества, необходимого для производства йодопсина и родопсина, он сможет заставить организм перейти на порфиропсин, который в нормальной ситуации не используется.

Звучит, мягко говоря, необычно, но это не первый такой эксперимент. Во время Второй мировой войны в ВМС США пытались с помощью аналогичной процедуры развить у сигнальщиков инфракрасное зрение. Идея была в том, чтобы корабли могли связываться с помощью семафоров с инфракрасными лампами, не будучи замечены флотом противника. Однако появление приборов ночного видения убило эту идею.

«Это не значит, что я вижу в тепловом диапазоне, — предупреждает Роулендс. — Не хотелось бы создавать впечатление, что мы говорим о «зрении Хищника».

Тем не менее, в случае успеха он будет видеть яснее, так как свет инфракрасного диапазона легче проходит через пыль и смог. «Предполагается, что я буду видеть дальше, чем кто-либо, — объясняет он. — Это также касается солнечных очков и тонированных стекол автомобилей — мне будет гораздо проще видеть сквозь них».

Подпись к фото,

Насколько это мифическое существо — русалочка?

Роулендс говорит, что он сможет видеть свет, излучаемый инфракрасными камерами видеонаблюдения, и сигналы телепультов. И даже — сквозь одежду, сшитую из определенных материалов.

План рискованный. Отсутствие необходимых питательных веществ может быть опасно, поэтому Роулендс и другие экспериментаторы разработали специальный коктейль с добавками, снижающими риски.

Тот факт, что группа Роулендса не является частью академической науки и не имеет никакой подтвержденной квалификации, может вызвать недоумение. Но Пейтон полон решимости доказать, что наука возможна и вне академических кругов — достаточно следовать научному методу и использовать общепринятые экспериментальные протоколы. Сработает ли метод, выяснится в ходе трехмесячного исследования, которое скоро начнется.

Когда смотришь фильмы о животных, поневоле восторгаешься их способностями. Но и Роулендс, и Киш предупреждают: нас, людей, не следует недооценивать.

«Не стоит по умолчанию считать, что тот или иной человек не способен на то и на это, — считает Киш. — Судя по легкости, с которой я могу научить человека использовать его природный сонар, эта способность уже есть, ее просто нужно выявить. Она запрятана довольно глубоко, но она есть».

Нет сомнений, что наш мозг по части способностей к инновациям и по силе воображения даст фору мозгу любого другого живого существа. Использование необычных способностей животных может быть просто еще одним из не часто используемых человеческих талантов. Супермен, Бэтмен – не такая уж выдумка?

Об авторе: Фрэнк Суэйн — редактор по работе с аудиторией журнала New Scientist, автор книги «Как сделать зомби» и внештатный автор Mosaic, Wired, Slate, BBC Radio 4 и других СМИ. Его твиттер — @SciencePunk

Почему Безос, Маск и Брэнсон не могут отправить туристов в космос

Невыполненные обещания

Если вспомнить, что писали 10 лет назад, в полувековой юбилей полета Юрия Гагарина, то могло показаться: космос вот-вот станет доступен многим, буквально массовому потребителю. Гагарин открыл путь для таких же героев-испытателей, как он сам, последующая индустриализация космоса и технологическое соревнование сверхдержав дали возможность летать десяткам профессионалов. К сегодняшнему дню число космонавтов подошло вплотную к отметке 600. Вслед за этим логично было ожидать открытия окна возможностей для тысяч людей, мечтающих побывать в космосе.

Тема грядущей эры космического туризма уже 10 лет назад была хорошо разогрета – реализовывался целый ряд ярких проектов, и они рождали предчувствие, что вот-вот космос станет доступен не только профессионалам. Предчувствие базировалось на официальных заявлениях, например сэра Ричарда Брэнсона, основателя Virgin Galactic. Он обещал, что полеты начнутся в 2010 г. И еще в 2004 г. начал продажу билетов, один стоит $250 000. Более 600 человек заплатили, и многие из них ждут своей очереди до сих пор. Одним из них был бывший бизнесмен, а теперь просто богатый человек Олег Яньков. Прождав несколько лет, он выступил с отповедью на радио. «Ричард Брэнсон – это обыкновенный пиарщик. Я заплатил $200 000 в 2011 г., мне подарили какой-то самолетик пластмассовый и сертификат о том, что я астронавт, – рассказал Яньков в эфире BFM. – Хороший кредит получил [Брэнсон] от 600–700, извините, идиотов, которые вдруг захотели туда слетать Что-то присылают, приезжайте в отель такой-то – там собираются астронавты. Ты меня отправь, пожалуйста, со своей Невады на 101-й километр. Всё!»

Возможно, Яньков выразил мнение достаточно большой группы людей.

Одни закрылись, другие не сдаются

Похожие проблемы и у других проектов, преследующих своей целью массовый космический туризм, – все они никак не могут начать работать. Некоторые фиксируют убыток и уходят с рынка, как, например XCOR Aerospace или «Космокурс». А те, кто не испытывает трудностей с ресурсами, например Blue Origin Джеффри Безоса или Virgin Galactic, продолжают совершенствовать матчасть и сообщать об очередных испытаниях. Выпущенный в декабре прошлого года релиз Virgin Galactic оптимизма не внушил: отделившийся от самолета-носителя космоплан VSS Unity не полетел самостоятельно в космос, как планировалось. Бортовой компьютер отключился, двигатель был заглушен, и корабль сразу пошел на посадку (форма крыльев позволяет ему безопасно садиться с выключенным двигателем). Об очередном переносе начала полетов с пассажирами Virgin Galactic объявлять по итогам испытаний не стала, просто они не начались в анонсированный компанией период – I квартал 2021 г. И когда начнутся, пока не понятно – на май этого года анонсирован очередной испытательный полет. У проектов, рассчитанных на отправку в космос большого количества людей, разные идеологии и разные судьбы. Но вывод по итогам их деятельности может быть обобщенным: пилотируемую космонавтику пока не удается запустить в тираж. Конверсионная модель, по которой сначала до людей с деньгами, а потом и до рядовых тружеников доходили передовые достижения технологической мысли, сверхзвуковые самолеты например, в данном случае не работает. Используемая профессиональными космонавтами матчасть слишком сложна и дорога в эксплуатации, ее не приспособить к нуждам и возможностям массового потребителя. А принципиально более дешевую технику пока не получается сделать такой же надежной, как та, что обеспечивает безопасность космонавтов.

Билеты к Луне поступили в продажу

Даже в распоряжении профессионалов сегодня есть единственный на весь мир космический корабль, который имеет значимую статистику эксплуатации и который можно назвать по-настоящему надежным, – это российский «Союз». Последняя авария с гибелью людей случилась в истории этого корабля 50 лет назад.

Остальные средства доставки людей на орбиту либо относительно новые, как китайский «Шэньчжоу» (шесть пилотируемых миссий), либо совсем новые, как Dragon Crew (две пилотируемые миссии).

Dragon Crew уже доступен для туристических полетов – по крайней мере, места продаются. Илон Маск, основатель SpaceX, обещал отправить двух туристов в тур вокруг Луны на Dragon Crew в 2018 г. И не отправил. Репутация Маска тем не менее выглядит нерушимой, и кредит доверия к нему неисчерпаем. Японский миллиардер Юсаку Маэдзава выкупил все места на космическом корабле, который Маск обещает запустить к Луне (но без высадки) в 2023 г. Маэдзава уже в прошлом году сосредоточился на тренировках, оставив на время бизнес.

Если вспомнить, что осваивать Марс Маск собирался начать в 2018 г. (потом срок высадки людей на Красную планету был назначен на 2024 г.), то картина представляется следующей: в пилотируемой космонавтике в целом существует некоторым образом преломленная система оценок заявлений о планируемых действиях и датах. Вначале планы декларируются, затем не сбываются, после чего все происходит по новой. Это неписаное правило очевидно едино для всех стран и юрисдикций, потому что российская лунная экспедиция существует в этой же парадигме.

Никто не стремится предъявить претензий за то, что обещания что-то сделать и куда-то полететь не сбылись даже с очень большим допуском. Все демонстрируют понимание, что космос – это сложное дело и здесь всякое возможно. В том числе редкую стойкость демонстрируют инвесторы. 28 октября 2019 г., после размещения на NYSE, акция Virgin Galactic стоила $11,75. А к 15 марта 2021 г. стоимость ее достигла исторического пика в $34,93, что аналитики объяснили высокой оценкой потенциала рынка космического туризма и доверием к фигуре Брэнсона.

Конечно же, Брэнсон не собирался вводить людей в заблуждение, объявляя заведомо нереальные даты начала полетов, – просто проект оказался сложнее в реализации. Или сама идея оказалась сложнее в реализации, имея в виду опыт целого ряда подобных проектов.

Отложенный спрос

Банк UBS в 2019 г. прогнозировал, что к 2030 г. емкость рынка космического туризма составит $3 млрд. Внушительный спрос на космический туризм пока не может родить вообще никакого предложения, если не считать Space Adventures, отправляющей раз в три года миллиардеров погостить 10 дней на МКС.

Пустующую нишу занимают проекты самого разного толка. Например, Mars One – краудфандинговый стартап, цель которого колонизация Марса. В 2019 г. он обанкротился, но до этого привлек около 200 000 сторонников и провел несколько глобальных туров отбора в отряд марсонавтов. У отобранных в отряд россиян брали интервью центральные телеканалы.

Проект Mars One – это уже история не об организации полета на Марс, это культивирование самой идеи такого полета. Примерно тем же занимается «Космическое королевство Асгардия» – проект российского предпринимателя Игоря Ашурбейли. Идеология Асгардии – переселение человека в космос, ближайшей целью выбрано рождение ребенка в космическом полете.

В асгардианцы записалось более миллиона человек, среди которых россияне не основная часть. У Асгардии есть правительство, парламент, суд, мэры городов (в стране даже принят свой оригинальный календарь). Чтобы занять одну из должностей, соискатель должен заплатить резидентский взнос – 100 евро за год. Расширение базы резидентов – главная задача руководителей Асгардии: за счет этих взносов планируется формировать госбюджет. Пока резидентов у космического королевства мало – 1800. Поэтому никаких научных и космических проектов Асгардия не реализует, а занимается госстроительством (т. е. разрабатывает и принимает законы, формирует органы власти) и культивирует идею переселения человека в космос, используя традиционные СМИ и соцсети.

Относительно узкую тему рождения ребенка в космосе разрабатывает не только Асгардия. Есть достаточно известная компания Spaceborn United из Нидерландов, ее глава и основатель Эгберт Эделброк – завсегдатай научных форумов, после которых он дает любопытные интервью. По плану Эделброка первый ребенок в космосе должен родиться в 2030 г. Уже ищут добровольцев для исследований в этой области.

Проектов, направленных на освоение космоса (порой условное), великое множество, и сейчас их будет становиться еще больше – интерес к теме подогревается Маском и его планами колонизировать Марс, все более интересными и медийно успешными межпланетными миссиями и близким по времени полетом на Луну в рамках программы Artemis. Настораживает только «дефицит конкретики», выражаясь футбольными терминами, – пока никто никуда не летит.

В столичных детских технопарках начинаются летние курсы и образовательные смены

01 Июня 2021 10:48 |01 Июн 2021 10:48 |
|

Поделиться

10 детских технопарков Москвы приглашают школьников на курсы и образовательные смены во время летних каникул. Для юных горожан подготовили программы, посвященные робототехнике, программированию, геоинформатике, 3D-проектированию и промышленному дизайну.

«На каникулах у ребят много свободного времени, и они с двойной энергией берутся за интересные для себя направления. Прошлым летом к программам обучения в детских технопарках присоединились более семи тысяч слушателей. Для них это возможность погрузиться в мир передовых технологий, почувствовать себя исследователем и конструктором, вместе с педагогами разработать и собрать собственные модели реальных устройств», — отметила заммэра

Наталья Сергунина.

Детский технопарк «Мосгормаш» приглашает на интенсивные четырехдневные экспресс-курсы по естественно-научным или инженерным дисциплинам. Они предназначены для школьников от 14 лет. Занятия будут проходить еженедельно до 27 августа 2021 г.

Например, на курсе «Шаг за шагом от идеи до собственного виртуального мира» ребята узнают, как создать виртуальный мир. Они сделают свои проекты на игровых движках Unity или Unreal Engine.

Любителям точных расчетов и математики подойдет экспресс-курс «Бинарный поиск — математические алгоритмы в современном программировании». Школьники познакомятся с математическим программированием, основами синтаксиса языка С++ и основными математическими моделями, используемыми в программировании.

Для тех, кто мечтает стать космическим инженером, разработан курс «Через тернии к звездам». На занятиях участники сделают модель ракеты и запустят ее.

На экспресс-курсе по направлению «Геоинформатика» ребятам предстоит разобраться, как устроены современные карты, каким образом на них добавляются новые объекты и меняется оформление, строятся маршруты общественного транспорта и планируется городское благоустройство. Также они попробуют создать собственную карту.

С помощью курса «Складской робот: настоящее “Амазона”, будущее для остальных» можно будет погрузиться в историю робототехники и первых роботов. А для тех, кому нравятся и технологии, и творчество, подготовили курс «Создай невероятную 3D-модель для печати на 3D-принтере». На занятиях школьники научатся делать модели окружающих вещей с собственным дизайном. Для прохождения экспресс-курсов необходима регистрация.

В детском технопарке «Москва» школьникам также предлагают пройти несколько экспресс-курсов. Занятия в рамках направления «Наномир» помогут сформировать представление о нанотехнологиях. На курсе «Дизайн-мышление. Все инструменты в программе одного курса» можно будет узнать все о промышленном дизайне. Слушатели пройдут все этапы проектирования, научатся генерировать идеи с помощью различных методик, изучат основы двухмерной графики и трехмерного моделирования.

На занятиях «Современный умный дом» с помощью контроллера Arduino ребятам предстоит задавать режимы работы умного дома. А курс «Дроны будущего» посвящен строению типовых квадрокоптеров, принципам управления ими и программированию c использованием языка Python.

В рамках курса «Смарт-системы и робототехника в повседневном мире» расскажут, как работают различные устройства — от светодиода до полноценной робототехнической системы. Кроме того, ребят научат разрабатывать и создавать их самостоятельно. Курс Hi-tech for teen познакомит с востребованными на рынке техническими профессиями и базовыми компетенциями, которые необходимы для молодежного технологического предпринимательства.

По итогам прохождения каждого курса слушатели получат именной сертификат. Для участия необходимо пройти регистрацию.

Летнюю программу подготовили и другие детские технопарки. «Инжинириум МГТУ имени Н.Э. Баумана» проведет по четыре смены для школьников первых — четвертых и пятых — восьмых классов.

В «Наукограде», открытом на базе Московского финансово-юридического университета, летние каникулы пройдут в формате развивающей экономической игры.

Летом детский технопарк «Вертикальный взлет» запускает многопрофильный ИТ-лагерь «Взлетай-ка!» для ребят 8–12 лет. Двухнедельные смены стартуют 7 июня 2021 г.

Детский технопарк «Траектория взлета» Московского авиационного института предлагает школьникам старше 10 лет провести летние ИТ-каникулы. Можно пройти основную программу за одну неделю и изучить беспилотные авиационные системы и робототехнику. Более длительная трехнедельная программа охватывает также 3D-технологии и виртуальную реальность. Смены проходят каждую неделю с понедельника по пятницу.

В детском технопарке РГСУ будет реализован тематический проект «Летняя школа», посвященный робототехнике. На занятия приглашают ребят от 12 лет.

Робототехнику будут изучать и в летнем лагере детского технопарка «Кулибин Про». В июне юных москвичей 6–12 лет ждут двухнедельные смены «Роботы на каникулах», «Робофорсаж» и «Миссия Нептун». Кроме того, «Кулибин Про» проведет тематические смены, посвященные робототехнике и космосу, в районных центрах Москвы «Будапешт», «Ангара» и «Высота».

Для ребят от 12 лет детский технопарк на базе НИЦ «Курчатовский институт» проведет в июне смену естественно-научного лагеря. Здесь будут организованы занятия по биологии, естествознанию, электронике и схемотехнике.

В детском технопарке «На Зорге» подготовили программу интенсивов. Она включает в себя восемь занятий по три часа, которые будут проводить дважды в неделю. Ребята изучат графический дизайн, 3D-проектирование, трехмерную графику, цифровое моделирование.

‎App Store: PUBG MOBILE: Переход

Атака титана

Останется только один.
Кто же станет победителем?
(1) «Атака титана»: правила игры (титаны появятся на Эрангеле 11 мая, на Сануке — 15 мая, на Ливике — 20 мая; событие заканчивается 8 июня)
1. На поле боя вышли титаны, а из-под земли вылезли монстры! Всего есть три титана. Каждый появляется на Эрангеле, Сануке и Ливике соответственно. После открытия нового режима на карте появится вход в него. Воспользуйтесь им для начала матча.
Перед началом матча титаны появятся на о. Возрождения. После они будут перемещаться по карте и атаковать лагеря и поселения монстров. Опробуйте нововведения — экспедиционные лагеря, поселения монстров и кристаллы титанов!
1. Атаки титанов
Когда титаны приближаются к поселениям монстров, они уничтожают их.
Титаны ненавидят экспедиционную армию, поэтому разрушают любые лагеря на своем пути. Хотя титаны не агрессивны к игрокам, большие скопления людей могут их разозлить. Берегитесь гигантов, они могут вас атаковать!
2. Дары титанов

Титаны поглощают энергию земли и испускают ее, набрав достаточное количество. При этом вокруг них появляются особые кристаллы. Их эффекты зависят от типа.
Кристаллы титана Эрангеля: особый метательный предмет, отбрасывающий врагов и поджигающий их.
Кристаллы титана Санука: особый кристалл, усиливающий способности игрока, например, скорость передвижения, высоту прыжка и т. д.
Кристаллы титана Ливика: предмет, ненадолго обнаруживающий ближайших врагов после использования.
3. Лагеря Apex
В экспедиционных лагерях можно найти немало ценных припасов. После того как титан разрушит базу, игроки могут собрать припасы.
4. Поселения монстров
Подземных монстров привлекает энергия титанов, поэтому чудовища выбираются наружу и следуют за ними. Они нападают на всех подходящих близко игроков. Побеждайте их, чтобы получить припасы.
5. Титан Ливика
Титан Ливика обладает уникальными электромагнитными способностями, которые заставляют синюю зону меняться. ЭМ-энергия титана образует вокруг него особое сканирующее поле. Игроки могут войти в него, чтобы собрать кристаллы титана, но при этом выдадут свое местоположение.

(2) «Титаны: противостояние» (25 мая — 8 июня)
Экспедиционный отряд Monarch на авианосце ищет в море следы Годзиллы. Его бойцы даже не подозревали, что окажутся втянуты в противостояние титанов.
В интерфейсе лобби появится изображение вертолета. Нажмите его, чтобы перейти в режим «Титаны: противостояние». Заработанные в ходе события очки можно обменивать на награды.
(3) «Микрокосм» (9 июня — 5 июля)
Превратитесь в крошечного инсектоида, избегайте других, путешествуйте через червоточины и узнайте, каково это — быть маленьким! Избегайте сковородок!
Превратившись в инсектоида, игрок получит особое оружие для борьбы с другими инсектоидами. Они не получают урона от пуль, но боятся сковороды.
Инсектоид видит на карте точки энергосвета. Собирайте очки света и обменивайте их в магазине энергии на припасы или открытие червоточин.

2. Лабораторное оборудование
Устройство квантовой трансформации: превращает в инсектоида и обратно
Магазин энергии: здесь можно обменивать очки света на боевые припасы
Червоточины: по ним можно перемещаться в другие лаборатории (нужны очки света)
(4) Новая карта для «Арены»: «Ангар» (с 1 июня)
Режимы: «Бой насмерть», «Тренировочная арена», «Командная оружейная гонка»
Ангар огромного корабля. Быстрые и напряженные бои с разнообразием тактик.
1. «Бой насмерть»: бесконечные возрождения, +1 очко за уничтожение противника, победа по очкам.
2. «Тренировочная арена»: свободный выбор оружия
3. «Командная оружейная гонка»: одинаковое оружие у всех игроков, улучшение оружия за уничтожение противника. Победа либо за уничтожение сковородой, либо по очкам
(5) Другие улучшения карт
Режимы Metro Royale и «Силовая броня» отправлены на доработку.

Помимо этого вас ждут прочие изменения, не поместившиеся в список. Запустите игру и посмотрите сами!

Новосибирский Государственный Цирк — официальный сайт

Уважаемые зрители!

Новосибирский цирк заботится о здоровье каждого из вас! Наши сотрудники соблюдают все меры санитарных требований защиты. И мы, в свою очередь, очень просим вас беречь свое здоровье и здоровье других зрителей!

Пожалуйста, при входе в цирк надевайте защитную маску на себя и ребенка, обрабатывайте руки специальными средствами, а также проходите бесконтактную термометрию.

Во время представления не снимайте маску, ведь она является основным средством защиты вашего здоровья и здоровья членов Вашей семьи, соблюдайте дистанцию и занимайте места, согласно купленным билетам.

Мы приложили все усилия, чтобы ваше пребывание в цирке было максимально безопасным, и разработали несколько новых правил посещения представлений:

1. В рамках борьбы с распространением коронавирусной инфекции (COVID-19) мы рекомендуем производить оплату билетов приобретаемых непосредственно в кассах цирка используя бесконтактный способ оплаты. Так же вы можете приобретать билеты на сайте Новосибирского цирка  https://www.circus-novosibirsk.ru/   используя дистанционный способ оплаты.

2. При посещении представлений необходимо иметь с собой маску, перчатки и носить их в течении всего периода пребывания в здании цирка.

3. Граждан в возрасте 65 лет и старше, а также граждан с признаками ОРВИ  и/ или имеющие  хронические заболевания, просьба воздержаться от посещения представлений ради вашего здоровья и безопасности.

4. Все зрители посещающие представления, перед прохождением билетного контроля должны пройти измерение температуры тела. В случае обнаружения повышенной температуры (свыше 37,2°) зритель будет направлен к штатному врачу Новосибисркого государственного цирка, который после осмотра примет решение о возможности посещения представления.

5. Для вашей безопасности в зоне контроля и у входов в зал будут расположены антисептики для рук.

6. Просим соблюдать социальную дистанцию 1,5 метра и не объединяться в группы.

7. Просим не пересаживаться в зрительном зале без разрешения администратора.

Проход билетного контроля начинается за 45 минут до начала представления. Вход в зрительный зал за 30 минут до начала. ВНИМАНИЕ!

Билеты доступны на сайте Новосибирского  цирка https://www.circus-novosibirsk.ru/ , а также в  кассах цирка.

Берегите себя и своих близких!

Так же обращаем внимание на то, что согласно пункта 7.6  «Положения о порядке продажи билетов на зрелищные мероприятия и посещения филиалов ФКП «Росгосцирк» право бесплатного прохода на представление в сопровождении взрослого имеют дети возрастом до 3-х лет без предоставления отдельного места.

ВРС: Технологии виртуальной реальности (VR)

Погружение в цифровую виртуальную среду даёт возможность человеку абстрагироваться от физических ограничений и получить опыт труднодоступный в реальном мире. Разработка компьютерных игр и приложений виртуальной реальности требует вовлечённости людей разных компетенций.

В связи с этим задания профиля ориентированы как на программирование, так и на UI/UX-дизайн с 3D-графикой. Учитывая высокую разницу компетенций, участникам будут предложены различные категории заданий в зависимости от заявляемой роли. Участник может попробовать свои силы в обоих направлениях.

На первом этапе участникам предстоит решить задания по информатике и математике.

Второй этап проходит в дистанционном формате на базе системы автоматического текстирования CATS. Участникам будут предложены несколько задач на базовое знание алгоритмов, по программированию в игровых движках и по 3D-моделированию.

Второй этап состоит из индивидуального и командного. В командном туре при выявлении списывания между членами одной команды, результаты задачи обоих участников аннулируются. Отбор финалистов будет организован согласно рейтингу по результатам отборочного этапа.

Для подготовки участникам рекомендуется ознакомиться с заданиями заключительного этапа прошлых лет и попробовать решить задачи.

Знания:

• Программирование, алгоритмы.
• Линейная алгебра, геометрия.

Hard Skills:

• Программирование.
• Владение 3D-редакторами.
• Владение игровыми движками (Unity, Unreal Engine).

Soft Skills:

• Способность решать нестандартные задачи.
• Гибкость мышления.
• Коммуникативные навыки.

Заключительный этап представляет собой 2 этапа: личное и командное состязание, на которое участники приглашаются на основе полученных баллов.

Командам необходимо разработать VR-приложение согласно ТЗ, которое будет опубликовано в первый день заключительного этапа олимпиады. Для решения проектной задачи потребуется вовлеченность разных компетенций: тимлид, программист, дизайнер. Команды свободны в выборе игрового движка Unity, Unreal Engine 4, что касается 3D-моделирования, то рекомендуется использовать Blender3D.

Рабочие места каждой команды оснащены несколькими компьютерами и комплектом VR-оборудования.

Для участия во втором и заключительном этапах рекомендуемый состав команды 3-4 человека:

• Тимлид: постановка задач перед командой, эффективное распределение времени. Использование инструментов планирования и командной работы на проектом. 
• Программист, VR-разработчик: программирование функционала приложения, решение алгоритмических задач, разработка приложения виртуальной реальности.
• Дизайнер интерфейсов, 3D-художник: разработка UI/UX, дизайн и оформление трехмерной сцены: создание 3D моделей и их анимация.

Каждая роль достаточно объёмная, и для эффективного участия и программистам, и дизайнерам рекомендуется использовать различные доски для планирования, а также систему контроля версий.

В защиту нереалистичных предположений в JSTOR

Abstract

Я утверждаю, что предположения теории всегда являются и должны быть нереалистичными. Кроме того, мы должны попытаться сделать их более нереалистичными, чтобы повысить плодотворность теории. Многие социологи считают, что предположения теории должны быть эмпирически реалистичными. Я утверждаю, что эта критика, вероятно, проистекает из смешения предположений теории с условиями ее объема. Хотя аналогичный рецепт Фридмана (1953) связан с инструменталистской философией науки, я утверждаю, что это также согласуется с реалистической точкой зрения, если «нереалистичный» означает «неполный», а не «неверный».«Я обсуждаю недавнюю теорию ценности детей Фридмана, Хехтера и Канадзавы (1994), чтобы указать, как предположения отличаются от условий охвата и как эмпирически правдоподобные и реалистичные гипотезы могут быть логически выведены из крайне нереалистичных предположений. Затем я обсуждаю предположения Коллока. (1993a, 1993b) пересмотр теории сотрудничества Аксельрода (1984) как пример того, когда необходимо пересмотреть предположения.

Journal Information

«Социологическая теория» публикует работы во всех областях теории, включая новые существенные теории, историю теории, метатеорию, построение формальной теории и синтетические материалы.«Социологическая теория», рецензируемая и публикуемая ежеквартально, известна лучшими международными исследованиями и стипендиями и является важной книгой для социологов.

Информация об издателе

Заявление о миссии Американской социологической ассоциации:

Служить социологам в их работе
Развитие социологии как науки и профессии
Содействие вкладу социологии в общество и ее использованию

Американская социологическая ассоциация (ASA), основанная в 1905 году, является некоммерческой организацией.
членство в ассоциации, посвященной развитию социологии как научной дисциплины
и профессия, служащая общественному благу.ASA насчитывает более 13 200 членов.
социологи, преподаватели колледжей и университетов, исследователи,
практикующие и студенты. Около 20 процентов членов работают в правительстве,
бизнес или некоммерческие организации.
Как национальная организация социологов Американская социологическая ассоциация,
через свой исполнительный офис, имеет все возможности для предоставления уникального набора
услуги для своих членов и способствовать жизнеспособности, заметности и разнообразию
дисциплины.Работая на национальном и международном уровнях, Ассоциация
стремится сформулировать политику и реализовать программы, которые, вероятно, будут иметь самые широкие
возможное влияние на социологию сейчас и в будущем.

Поведенческая экономика — Econlib

Чем поведенческая экономика отличается от традиционной экономики

Вся экономика предназначена для изучения поведения людей. Итак, что такое поведенческая экономика и чем она отличается от остальной экономики?

Экономика традиционно концептуализирует мир, населенный расчетливыми, неэмоциональными максимизаторами, получившими название Homo economicus. Стандартная экономическая модель игнорирует или исключает практически все виды поведения, изучаемые когнитивными и социальными психологами. Этого «неповеденственного» экономического агента когда-то защищали по многим причинам: некоторые утверждали, что модель была «правильной»; большинство других просто утверждали, что стандартную модель легче формализовать и она более актуальна на практике. Поведенческая экономика расцвела благодаря осознанию того, что ни одна из точек зрения не верна.

Стандартная экономическая модель человеческого поведения включает в себя три нереалистичных черты — неограниченную рациональность, неограниченную силу воли и неограниченный эгоизм — все из которых изменяет поведенческая экономика.

Лауреат Нобелевской премии

Герберт Саймон (1955) был одним из первых критиков идеи о том, что люди обладают неограниченными возможностями обработки информации. Он предложил термин «ограниченная рациональность» для описания более реалистичной концепции способности человека решать проблемы. Неспособность включить ограниченную рациональность в экономические модели — это просто плохая экономика — эквивалент предположения о существовании бесплатного обеда. Поскольку у нас очень много умственных способностей и так много времени, от нас нельзя ожидать оптимального решения сложных проблем.Для людей в высшей степени рационально использовать практические правила как способ сэкономить на когнитивных способностях. Однако стандартная модель игнорирует эти ограничения.

Отклонения от рациональности проявляются как в суждениях (убеждениях), так и в выборе. Способы, которыми суждение расходится с рациональностью, обширны (см. Канеман и др., 1982). Некоторые наглядные примеры включают самоуверенность, оптимизм и экстраполяцию.

Примером неоптимального поведения, включающего две важные поведенческие концепции, неприятие потерь и умственный учет, является исследование водителей такси Нью-Йорка в середине 1990-х годов (Camerer et al.1997). Эти водители платят фиксированную плату за аренду своих такси на двенадцать часов, а затем оставляют себе все свои доходы. Они должны решить, как долго ехать каждый день. Стратегия максимизации прибыли состоит в том, чтобы работать дольше в хорошие дни — дождливые дни или дни, когда в городе проходит большой конгресс, — и рано увольняться в плохие дни. Предположим, однако, что таксисты устанавливают целевой уровень заработка на каждый день и рассматривают недобор относительно этого целевого показателя как убыток. Тогда они рано уйдут в хорошие дни и будут работать дольше в плохие.Авторы исследования выяснили, что именно этим они и занимаются.

Рассмотрим второй уязвимый принцип стандартной экономики — предположение о полном самоконтроле. Людям, даже когда мы знаем, что лучше, иногда не хватает самоконтроля. Большинство из нас в какой-то момент ели, пили или тратили слишком много и слишком мало занимались, копили или работали. Хотя у людей есть эти проблемы с самоконтролем, они, по крайней мере, отчасти осведомлены о них: они присоединяются к планам диеты и покупают сигареты пачками (потому что иметь целую коробку вокруг — слишком заманчиво).Они также платят больше налогов, удерживаемых у источника выплаты, чем им необходимо, чтобы гарантировать себе возмещение; в 1997 году почти девяносто миллионов налоговых деклараций уплатили в среднем около 1300 долларов США.

Наконец, люди в высшей степени эгоистичны. Хотя экономическая теория не исключает альтруизма, на практике экономисты подчеркивают личный интерес как основной мотив людей. Например, предполагается, что проблемы безбилетника, широко обсуждаемые в экономике, возникнут, потому что нельзя ожидать, что люди внесут свой вклад в общественное благо, если таким образом не улучшится их личное благосостояние.Но на самом деле люди часто действуют бескорыстно. Например, в 1998 году 70,1 процента всех домохозяйств пожертвовали деньги на благотворительность, при этом средняя сумма в долларах составляла 2,1 процента дохода домохозяйства. Аналогичным образом, 55,5 процента населения в возрасте восемнадцати лет и старше в 1998 году работали волонтерами, при этом в среднем 3,5 часа в неделю были волонтерами. Подобное самоотверженное поведение наблюдалось в контролируемых лабораторных экспериментах. Люди часто сотрудничают в играх с дилеммами заключенных и отвергают несправедливые предложения в играх «ультиматум».(В игре на ультиматум экспериментатор дает одному игроку, предлагающему, некоторую сумму денег, скажем, десять долларов. Затем предлагающий делает предложение в размере х, , равных или меньше десяти долларов, другому игроку, отвечающему. отвечающий принимает предложение, он получает x , а предлагающий получает 10 — x. Если респондент отклоняет предложение, то оба игрока ничего не получают. Стандартная экономическая теория предсказывает, что предлагающие предложат символическую сумму (скажем, двадцать пять центов). ) и респонденты примут, потому что двадцать пять центов лучше, чем ничего.Но эксперименты показали, что респонденты обычно отклоняют предложения на сумму менее 20 процентов (в данном примере — два доллара).

Поведенческие финансы

Если бы в середине 1980-х годов экономистов попросили назвать дисциплину в экономической науке, к которой ограниченная рациональность вряд ли применима, финансы, вероятно, были бы названы наиболее часто. Один ведущий экономист назвал гипотезу эффективных рынков (см. Определение ниже), вытекающую из традиционного экономического мышления, наиболее установленным фактом в экономике.И все же финансы, возможно, являются той отраслью экономики, в которую поведенческая экономика внесла наибольший вклад. Как это случилось?

Два фактора способствовали удивительному успеху поведенческих финансов. Во-первых, финансовая экономика в целом и гипотеза эффективного рынка (см. «Эффективные рынки капитала») в частности дали точные, проверяемые прогнозы относительно наблюдаемых явлений. Во-вторых, легко доступны высококачественные данные для проверки этих точных прогнозов.

Гипотеза рациональных эффективных рынков утверждает, что цены на акции «правильны» в том смысле, что цены на активы отражают истинную или рациональную стоимость ценной бумаги.Во многих случаях этот принцип гипотезы эффективного рынка не поддается проверке, поскольку внутренние ценности не наблюдаются. Однако в некоторых особых случаях гипотезу можно проверить путем сравнения двух активов, относительная внутренняя стоимость которых известна.

Рассмотрим закрытые паевые инвестиционные фонды (Ли и др., 1991). Эти фонды очень похожи на типичные (открытые) паевые инвестиционные фонды, за исключением того, что для получения наличных средств из фонда инвесторы должны продать свои акции на открытом рынке. Это означает, что рыночные цены закрытых фондов определяются спросом и предложением, а не устанавливаются менеджерами фондов равными стоимости их активов, как в открытых фондах.Поскольку авуары закрытых фондов являются публичными, рыночная эффективность будет означать, что цена фонда должна соответствовать цене лежащих в их основе ценных бумаг (стоимость чистых активов, или NAV). Вместо этого фонды закрытого типа обычно торгуются со значительными скидками по сравнению с их чистой чистой стоимостью, а иногда и со значительными премиями. Наиболее интересным с точки зрения поведения является то, что скидки для закрытых фондов связаны друг с другом и, по-видимому, отражают настроения отдельных инвесторов. (Частные инвесторы, а не учреждения, являются основными владельцами закрытых фондов.Ли и его коллеги обнаружили, что скидки сокращались в месяцы, когда акции небольших компаний (также принадлежащих в основном физическим лицам) преуспевали, и в месяцы, когда происходило активное публичное размещение акций (IPO), что указывало на «горячий» рынок. Поскольку эти результаты были предсказаны теорией поведенческих финансов, они продвигают исследование, выходящее за рамки демонстрации неловкого факта (цена не равна NAV), к конструктивному пониманию того, как работают рынки.

Второй принцип гипотезы эффективного рынка — непредсказуемость.На эффективном рынке невозможно предсказать будущие движения цен акций на основе общедоступной информации. Многие ранние нарушения этого принципа не имели явной связи с поведением. Таким образом, сообщалось, что небольшие фирмы и «стоимостные фирмы» (фирмы с низким соотношением цены к прибыли) получали более высокую доходность, чем другие акции с таким же риском. Кроме того, акции в целом, но особенно акции небольших компаний, показали хорошие результаты в январе и пятницах (но плохо по понедельникам).

Раннее исследование Вернера Де Бондта и Ричарда Талера (1985) было явно мотивировано психологическим открытием, что люди склонны слишком остро реагировать на новую информацию.Например, экспериментальные данные свидетельствуют о том, что люди, как правило, занижают данные базовой ставки (или предыдущую информацию) при включении новых данных. Де Бондт и Талер выдвинули гипотезу, что если инвесторы будут вести себя подобным образом, то акции, которые в течение многих лет показывают хорошие результаты, в конечном итоге будут иметь слишком высокие цены, потому что люди, слишком остро реагирующие на хорошие новости, будут поднимать их цены. Точно так же у плохих исполнителей в конечном итоге будут слишком низкие цены. Это дает предсказание о будущих доходах: прошлые «победители» должны быть хуже рынка, а прошлые «проигравшие» должны превосходить рынок.Используя данные по акциям, торгуемым на Нью-Йоркской фондовой бирже, Де Бондт и Талер обнаружили, что тридцать пять акций, которые показали худшие результаты за последние пять лет (проигравшие), превзошли рынок в следующие пять лет, а тридцать пять акций, показавших худшие результаты за последние пять лет пять крупнейших победителей за последние пять лет оказались хуже всех. Последующие исследования показали, что эти первые результаты нельзя отнести к риску; по некоторым параметрам портфель проигравших оказался менее рискованным, чем портфель победителей.

Более поздние исследования обнаружили другие нарушения непредсказуемости, которые имеют паттерн, противоположный тому, который был обнаружен Де Бондтом и Талером, а именно недостаточная реакция, а не чрезмерная.В короткие периоды — например, от шести месяцев до одного года — акции демонстрируют динамику: акции, которые растут быстрее всего в течение первых шести месяцев года, как правило, продолжают расти. Кроме того, после многих корпоративных заявлений, таких как крупные изменения прибыли, инициирование и упущение дивидендов, обратная покупка и дробление акций, цена сначала подскакивает в день объявления, а затем медленно дрейфует вверх в течение года или дольше (см. Shleifer 2000). введение в поле).

Поведенческие экономисты также выдвинули гипотезу о том, что инвесторы не хотят осознавать капитальные убытки, потому что это означало бы, что им придется «декларировать» убытки самим себе.Херш Шефрин и Меир Статман (1985) назвали эту гипотезу «эффектом диспозиции». Интересно, что налоговое законодательство поощряет прямо противоположное поведение. Тем не менее Терренс Одеан (1998) обнаружил, что в выборке клиентов дисконтной брокерской фирмы инвесторы с большей вероятностью продадут акции, стоимость которых выросла, чем акции, стоимость которых снизилась. Хотя было реализовано около 15 процентов всех прибылей, было реализовано только 10 процентов всех потерь. Более того, Odean показал, что акции проигравших, которые держались, были хуже проданных акций выигравших.

Сохранение

Если бы финансы считались областью, в которой поведенческий подход априори был наименее вероятным для успеха, сбережения должны были быть одними из самых многообещающих. Хотя стандартная модель жизненного цикла сбережений абстрагируется как от ограниченной рациональности, так и от ограниченной силы воли, сбережения для выхода на пенсию являются одновременно сложной когнитивной проблемой и сложной проблемой самоконтроля. Таким образом, возможно, менее удивительно, что поведенческий подход оказался здесь плодотворным. Как и в финансах, прогрессу способствовала комбинация усовершенствованной стандартной теории с проверяемыми прогнозами и многочисленными источниками данных о поведении домашних хозяйств в отношении сбережений.

Предположим, что Том — баскетболист и поэтому получает большую часть своего дохода в начале своей жизни, а Рэй — менеджер, который получает большую часть своего дохода в конце жизни. Модель жизненного цикла предсказывает, что Том сохранит свой ранний доход, чтобы увеличить потребление в более позднем возрасте, в то время как Рэй будет брать взаймы под будущий доход, чтобы увеличить потребление в более раннем возрасте. Данные не подтверждают этот прогноз. Вместо этого они показывают, что потребление отслеживает доход на протяжении жизненных циклов людей гораздо точнее, чем прогнозирует стандартная модель жизненного цикла.Кроме того, отклонения от прогнозируемого поведения нельзя объяснить просто неспособностью людей брать взаймы. Джеймс Бэнкс, Ричард Бланделл и Сара Таннер (1998) показали, например, что потребление резко падает, когда люди выходят на пенсию, а их доходы падают из-за того, что они не накопили достаточно для выхода на пенсию. Действительно, многие семьи с низким и средним доходом практически не имеют сбережений. Основная причина этого недостатка сбережений, по-видимому, заключается в отсутствии самоконтроля. Одним из свидетельств, подтверждающих этот вывод, является то, что практически все сбережения американцев происходят в формах, которые часто называют «принудительными сбережениями», например, накопление собственного капитала путем выплаты ипотеки и участия в пенсионных планах.Замыкая круг, люди могут навязывать себе другой тип «принудительной» экономии — высокие налоговые удержания, — чтобы, когда приходит возмещение, они могли купить то, на что у них, возможно, не хватило силы воли, чтобы откладывать деньги.

Одно из наиболее интересных направлений исследований было посвящено измерению эффективности программ сбережений с налоговыми льготами, таких как индивидуальные пенсионные счета (IRA) и планы 401 (k). Рассмотрим исходную программу IRA начала 1980-х годов. Эта программа предусматривала налоговые субсидии для экономии до порогового уровня, часто до двух тысяч долларов в год.Поскольку не было налоговых стимулов для экономии более двух тысяч долларов в год, те, кто экономит больше порогового значения, не должны были увеличивать свои общие сбережения, а вместо этого должны были просто перевести часть денег с налогооблагаемого счета в IRA. Тем не менее, по некоторым сведениям, эти программы, по-видимому, принесли существенную новую экономию. Некоторые исследователи утверждают, что почти каждый доллар сбережений в IRA представляет собой новые сбережения. Другими словами, люди не просто переводят свои сбережения в ИРА и не изменяют свое общее поведение.Аналогичные результаты получены для планов 401 (k). Поведенческое объяснение этих результатов состоит в том, что IRA и планы 401 (k) помогают решать проблемы самоконтроля за счет создания специальных ментальных счетов, предназначенных для пенсионных сбережений. Домохозяйства, как правило, уважают использование этих счетов по назначению, а налоговые штрафы, которые должны быть уплачены в случае преждевременного изъятия средств, укрепляют самоконтроль людей.

Интересной оборотной стороной программ IRA и 401 (k) является то, что эти программы принесли гораздо меньше, чем предполагалось в полной мере.Многие подходящие люди не участвуют, фактически отказываясь от денежного перевода от государства (а в некоторых случаях от своего работодателя). Тед О’Донохью и Мэтью Рабин (1999) представили объяснение, основанное на прокрастинации и гиперболическом дисконтировании. Люди обычно проявляют очень острое нетерпение в отношении краткосрочных решений, но гораздо больше терпения в отношении долгосрочных решений. Такое поведение часто называют гиперболическим дисконтированием, в отличие от стандартного предположения об экспоненциальном дисконтировании, в котором терпение не зависит от горизонта.В экспоненциальных моделях люди одинаково терпеливы как на длинных, так и на коротких горизонтах. О’Донохью и Рабин утверждали, что гиперболические люди будут демонстрировать именно то низкое участие IRA, которое мы наблюдаем. Хотя гиперболические люди в конечном итоге захотят участвовать в IRA (потому что они терпеливы в долгосрочной перспективе), в краткосрочной перспективе (где они очень нетерпеливы) всегда появляется что-то, что обеспечивает большую немедленную награду. Следовательно, они могут отложить запуск ИРА на неопределенный срок.

Если люди откладывают присоединение к сберегательному плану, тогда должно быть возможно повысить уровень участия, просто снизив психические издержки присоединения.Один из простых способов добиться этого — переключить параметр по умолчанию для новых работников. В большинстве компаний сотрудники, которые имеют право на план 401 (k), получают форму с приглашением присоединиться; чтобы присоединиться, они должны отправить форму обратно и сделать выбор. Поэтому вариант по умолчанию — не присоединяться. Несколько фирм внесли, казалось бы, несущественное изменение, переключив план по умолчанию: сотрудники включаются в план, если они явно не откажутся от него. Это изменение часто приводит к резкому увеличению нормы сбережений.Например, в одной компании, исследованной Бриджит С. Мадриан и Деннисом Ф. Ши (2000), сотрудники, которые присоединились после переключения варианта по умолчанию, имели на 50 процентов больше шансов принять участие, чем работники в год до изменения. Авторы также обнаружили, что распределение активов по умолчанию, то есть распределение, сделанное фирмой между акциями, облигациями и т. Д., Если работник не делал явного выбора, оказало сильное влияние на выбор работников. Фирма произвела распределение активов по умолчанию на 100 процентов на счете денежного рынка, и доля работников, «выбирающих» это распределение, резко возросла.

Можно пойти дальше и создать институты, которые помогают людям делать лучший выбор, как это определено людьми, которые выбирают. Одной из успешных попыток в этом направлении является программа Ричарда Талера и Шломо Бенарци (2004) «Спаси больше завтра» (SMarT). В соответствии с планом SMarT работодатели приглашают своих сотрудников присоединиться к плану, в котором ставки взносов сотрудников в их план 401 (k) автоматически увеличиваются каждый год (скажем, на два процентных пункта). Повышение приурочено к ежегодному повышению, поэтому работник никогда не видит сокращения получаемой на руки заработной платы, что позволяет избежать страха убытков (по крайней мере, в номинальном выражении).В первой компании, которая приняла план SMarT, участники, присоединившиеся к плану, увеличили свою норму сбережений с 3,5% до 13,6% после четырех повышений заработной платы (Thaler and Benartzi 2004).

---

Об авторах

Ричард Х. Талер — заслуженный профессор экономики и поведенческих наук Ральфа и Дороти Келлер в Высшей школе бизнеса Чикагского университета, где он является директором Центра исследований решений. Он также является научным сотрудником Национального бюро экономических исследований (NBER), где руководит проектом по поведенческой экономике.Сендхил Муллайнатан — профессор экономики Гарвардского университета и научный сотрудник NBER. В 2002 году он получил грант программы MacArthur Fellows Program.

---

Дополнительная литература

Бэнкс, Джеймс, Ричард Бланделл и Сара Таннер. «Есть ли загадка пенсионных сбережений?» Американский экономический обзор 88, вып. 4 (1998): 769–788.

Камерер, Колин, Линда Бэбкок, Джордж Левенштейн и Ричард Х. Талер. «Предложение рабочей силы таксистов Нью-Йорка: день за днем.» Ежеквартальный экономический журнал 112, вып. 2 (1997): 407–441.

Конлиск, Джон. «Почему ограниченная рациональность?» Журнал экономической литературы 34, вып. 2 (1996): 669–700.

Де Бондт, Вернер Ф. М. и Ричард Х. Талер. «Рынок акций слишком остро реагирует?» Финансовый журнал 40, вып. 3 (1985): 793–805.

Делонг, Брэд, Андрей Шлейфер, Лоуренс Саммерс и Роберт Уолдман. «Риск шумового трейдера на финансовых рынках». Журнал политической экономии 98, вып.4 (1990): 703–738.

Канеман, Даниэль и Амос Тверски. «Суждение в условиях неопределенности: эвристика и предубеждения». Наука 185 (1974): 1124–1131.

Канеман, Даниэль и Амос Тверски. «Теория перспектив: анализ принятия решений в условиях риска». Econometrica 47, no. 2 (1979): 263–291.

Канеман, Даниэль, Пол Слович и Амос Тверски. Суждение в условиях неопределенности: эвристика и предвзятость. Кембридж: Издательство Кембриджского университета, 1982.

Лайбсон, Дэвид. «Золотые яйца и гиперболическое дисконтирование». Ежеквартальный экономический журнал 112, вып. 2 (1997): 443–477.

Ли, Чарльз М. К., Андрей Шлейфер и Ричард Х. Талер. «Настроения инвесторов и загадка закрытых фондов». Финансовый журнал 46, вып. 1 (1991): 75–109.

Мадриан, Бриджит К. и Деннис Ф. Ши. «Сила внушения: инерция в 401 (k) поведении, касающемся участия и сбережений». Ежеквартальный экономический журнал 116, вып.4 (2000): 1149–1187.

Одеан, Терранс. «Неужели инвесторы не хотят осознавать свои убытки?» Финансовый журнал 53, вып. 5 (1998): 1775–1798.

О’Донохью, Тед и Мэтью Рабин. «Промедление в подготовке к пенсии». В Генри Аарон, изд., Поведенческие аспекты пенсионной экономики. Вашингтон, округ Колумбия: Институт Брукингса, 1999.

Шефрин, Херш и Меир Статман. «Предрасположенность продавать победителей слишком рано и слишком долго скупать проигравших: теория и доказательства. Финансовый журнал 40, вып. 3 (1985): 777–790.

Шлейфер Андрей. Неэффективные рынки: введение в поведенческие финансы. лекций Clarendon. Оксфорд: Oxford University Press, 2000.

Шлейфер, Андрей и Роберт Вишны. «Пределы арбитража». Финансовый журнал 52, вып. 1 (1997): 35–55.

Саймон, Герберт А. «Поведенческая модель рационального выбора». Ежеквартальный журнал экономики 69 (февраль 1955 г.): 99–118.

Талер, Ричард Х. «Ментальный учет и выбор потребителей». Маркетинговые науки 4, вып. 3 (1985): 199–214.

Талер, Ричард Х. и Шломо Бенарци. «Экономьте больше завтра: использование поведенческой экономики для увеличения сбережений сотрудников». Журнал политической экономии 112 (февраль 2004 г.): S164 – S187.

---

Сноски

* Эта статья представляет собой редакцию рукописи, первоначально написанной как запись в Международной энциклопедии социальных и поведенческих наук.

1. Данные взяты из «Хроники благотворительности» (1999), доступной в Интернете по адресу: http://philanthropy.com/free/articles/v12/i01/1201whodonated.htm.

2. Данные взяты из Independent Sector (2004), доступны в Интернете по адресу: http://www.independentsector.org/programs/research/volunteer_time.html.

3. Некоторые вопросы остаются спорными. См. Обсуждение в осеннем выпуске журнала «Экономические перспективы» за 1996 год.

Ссылки по теме

Ричард Талер о либертарианском патернализме.EconTalk, ноябрь 2006 г.

Фил Розенцвейг о лидерстве, решениях и поведенческой экономике. EconTalk, апрель 2015 г.

Рубинштейн по теории игр и поведенческой экономике. EconTalk, апрель 2011 г.

Ричард Эпштейн о счастье, неравенстве и зависти. EconTalk, ноябрь 2008 г.

Розенберг о природе экономики. EconTalk, сентябрь 2011 г.

Экономика патернализма. EconTalk, сентябрь 2006 г.

Еще эпизоды EconTalk по поведенческой экономике.

Ричард Маккензи, Конкурентоспособность и рациональность рынка: взгляд, ориентированный на мозг. Октябрь, 2019.

Ричард Маккензи, «О диетической кока-коле и экономике, ориентированной на мозг». Март, 2018.

Ричард Маккензи, предсказуемо рационально или предсказуемо иррационально? Январь 2010г.

Арнольд Клинг, школы и их деньги. Октябрь, 2015.

Технологии и уязвимость человека

На протяжении большей части последних 50 лет технологии знали свое место. Все мы много времени уделяли технологиям — мы ездили на работу, летали на самолетах, пользовались телефонами и компьютерами и готовили с помощью микроволновых печей.Но даже пять лет назад технология казалась внешней, слугой. В наши дни поражает не только повсеместность технологий, но и их интимность.

В Интернете люди создают воображаемые личности в виртуальных мирах и часами разыгрывают параллельные жизни. Дети связываются с искусственными домашними животными, которые просят их заботы и ласки. Новое поколение размышляет о жизни носимых компьютеров, считая естественным думать о своих очках как о мониторах, а о своих телах как о элементах киборгов.Создатели фильма отражают нашу тревогу по поводу этих событий, как нынешних, так и неизбежных. В фильме Вима Вендерса « до конца света » люди становятся зависимыми от технологии, которая показывает видеоизображения их снов. В The Matrix братья Вачовски рисуют будущее, в котором люди будут подключены к игре в виртуальной реальности. В книге Стивена Спилберга AI: Artificial Intelligence женщина борется со своими чувствами к Дэвиду, ребенку-роботу, которого запрограммировали любить ее.

Сегодня мы еще не сталкиваемся с роботами-гуманоидами, которые требуют нашей привязанности, или с параллельными вселенными, такими же развитыми, как Матрица. Тем не менее, мы все больше озабочены виртуальными реальностями, которые мы сейчас переживаем. Люди в чатах стирают границы между своей жизнью онлайн и офлайн, и есть все признаки того, что в будущем появятся роботы, которые, кажется, выражают чувства и настроения. Что это будет значить для людей, если их главный ежедневный спутник — собака-робот? Или пациенту больницы, когда ее медработник построен в виде робота-медсестры? Как потребители, так и бизнесмены, мы должны более внимательно изучить психологическое воздействие технологий, которые мы используем сегодня, и инноваций, которые не за горами.

Действительно, самые умные люди в области технологий уже этим занимаются. Массачусетский технологический институт и Калифорнийский технологический институт, поставщики значительной части интеллектуального капитала для современного высокотехнологичного бизнеса, обращаются к исследованиям, в которых изучается, какие технологии делают – для нас, а также то, что они делают для нас. Чтобы подробнее изучить эти вопросы, старший редактор HBR Дайан Л. Куту встретилась с Шерри Теркл, профессором Эбби Рокфеллер Маузе по программе «Наука, технологии и общество» Массачусетского технологического института.Теркл считается одним из самых выдающихся ученых в области влияния технологий на личность человека.

Мало кто настолько квалифицирован, как Теркл, чтобы понять, что происходит, когда разум встречается с машиной. По образованию социолог и психолог, она более 20 лет внимательно наблюдала за тем, как люди взаимодействуют с компьютерами и другими высокотехнологичными продуктами и относятся к ним. Автор двух новаторских книг об отношении людей к компьютерам — Второе Я: Компьютеры и человеческий дух и Жизнь на экране: идентичность в эпоху Интернета — Теркл в настоящее время работает над третьей книгой, рабочее название Intimate Machines , в том, что она называет своей «вычислительной трилогией».У себя дома в Бостоне она говорила с Куту о психологической динамике между людьми и технологиями в эпоху, когда технологии все больше меняют определение того, что значит быть человеком.

Вы находитесь на переднем крае исследований компьютеров и их влияния на общество. Что изменилось за последние несколько десятилетий?

Чтобы заниматься информатикой в ​​1980 году, нужно было быть компьютерным ученым. Но если вы сейчас архитектор, вы занимаетесь вычислениями. Врачи занимаются вычислениями. Деловые люди, безусловно, занимаются вычислениями.В каком-то смысле мы все занимаемся вычислениями; это просто неизбежно. А это означает, что способность компьютера — с его дарами моделирования и визуализации — изменять наши привычки мышления распространяется по всей культуре.

Моя последняя работа отражает эту трансформацию. Я переключил свое внимание с компьютерных ученых на строителей, дизайнеров, врачей, руководителей и на людей, в целом, в их повседневной жизни. Компьютерное программное обеспечение меняет то, как архитекторы думают о зданиях, хирурги — о телах, а руководители — о бизнесе.Это также меняет то, как учителя думают об обучении, и как их ученики думают об обучении. Во всех этих случаях задача состоит в том, чтобы глубоко понять личные эффекты технологии, чтобы она лучше служила нашим человеческим целям.

Хорошим примером такой проблемы является то, как мы используем программное обеспечение для презентаций PowerPoint, которое изначально было разработано для бизнес-приложений, но которое стало одним из самых популярных образовательных программ. Мои собственные наблюдения за PowerPoint в классе оставили много положительных впечатлений.Как и в деловой среде, он помогает некоторым студентам более эффективно организовывать свои мысли и служит отличным устройством для заметок. Но как технология мышления для детей начальной школы, она имеет ограничения. Он не побуждает студентов начинать разговор — скорее, он побуждает их высказывать свои мысли. Он предназначен для того, чтобы придать авторитет ведущему, но дать третьекласснику или четверокласснику ощущение предполагаемого авторитета часто контрпродуктивно. Эстетика маркированного списка в PowerPoint нелегко поощряет компромисс между идеями, некоторые из которых беспорядочные и несформированные.Здесь есть возможность признать, что PowerPoint, как и многие другие вычислительные технологии, — это не просто инструмент, а вызывающий воспоминания объект, влияющий на наш образ мышления. Нам необходимо решить проблему использования компьютеров для разработки таких интеллектуальных инструментов, которые будут поддерживать наиболее подходящие и стимулирующие разговоры, возможные в начальной и средней школе. Но простой импорт технологии, идеально подходящей для социологии совета директоров, не решает этой проблемы.

Если такая простая технология, как PowerPoint, может вызвать такие сложные вопросы, как люди собираются справиться с действительно сложными проблемами, которые ждут нас в будущем, — вопросы, которые гораздо больше затрагивают суть того, что мы считаем своими конкретными правами и обязанностями как человеческие существа? Хотели бы мы, например, заменить человека роботом-няней? Робот-няня была бы более интерактивной и стимулирующей, чем телевизор, технология, которая сегодня служит заменой заботе для многих детей.Действительно, робот-няня может быть более интерактивным и стимулирующим, чем многие люди. Тем не менее, идея ребенка, связанного с роботом, который выступает в качестве компаньона, кажется пугающей.

Мы плохо подготовлены к новому психологическому миру, который создаем. Мы создаем эмоционально сильные объекты; в то же время мы говорим о таких вещах, как «технология — это всего лишь инструмент», отрицающих силу наших творений как для нас как отдельных людей, так и для нашей культуры. В Массачусетском технологическом институте я начал инициативу по технологиям и личности, в рамках которой мы изучаем, как технологии меняют нашу человеческую идентичность.Одно из наших текущих мероприятий, называемое семинаром по вызывающим воспоминаниям объектам, посвящено эмоциональной, познавательной и философской силе «объектов нашей жизни». Выступающие представляют предметы, часто технические, имеющие важное личное значение. Мы изучили ручные пишущие машинки, языки программирования, ручные насосы, электронную почту, велосипедные передачи, программное обеспечение, преобразовывающее цифровые изображения, персональных цифровых помощников — всегда уделяя внимание тому, что эти объекты значили в жизни людей. Общим для большинства этих объектов является то, что их дизайнеры рассматривали их как «просто инструменты», а пользователи воспринимают их как носителей смыслов и идей, даже как продолжение самих себя.

Изображение робота-няни вызывает вопрос: способен ли такой робот нас любить?

Позвольте мне ответить на этот вопрос. В спилберге AI ученые создают гуманоидного робота Дэвида, который запрограммирован на любовь. Дэвид выражает свою любовь женщине, которая усыновила его как своего ребенка. В обсуждениях, последовавших за выпуском фильма, акцент обычно делался на вопрос о том, можно ли разработать такой робот на самом деле . Было ли это осуществимо технически? И если бы это было возможно, сколько бы нам пришлось ждать этого? Таким образом, люди не обращали внимания на другой вопрос, который исторически способствовал нашему восхищению растущими возможностями компьютера.Вопрос не в том, что могут делать компьютеры или какими они будут в будущем, а в том, какими будут и . Нам нужно спросить не о том, смогут ли роботы любить нас, а, скорее, почему мы можем любить роботов.

Кое-что уже понятно. Мы создаем роботов по нашему собственному образу, мы легко связываемся с ними, а затем становимся уязвимыми для эмоциональной силы этой связи. Когда я изучал детей и роботов, которые были запрограммированы так, чтобы смотреть в глаза и имитировать движения тела, реакция детей была поразительной: когда робот смотрел в глаза детям, следил за их взглядом и жестом указывал на них, они реагировали на робота, как если бы это было разумное и даже заботливое существо.В этом не было ничего удивительного; эволюция явно запрограммировала нас реагировать на существ, обладающих этими способностями, как если бы они были разумными. Но более удивительным было то, что дети так реагировали на очень простых роботов, таких как Ферби, маленькая игрушка в виде совы, которая научилась говорить «фурбиш» и играть с детьми в простые игры. Так, например, когда я задал вопрос: «Как вы думаете, Ферби жив?» дети отвечали не на том, что могут делать Ферби, а на том, что они думают о Ферби и как они могут относиться к ним.

Интересно, что так называемая теория объектных отношений в психоанализе всегда касалась отношений, которые люди или объекты имеют друг с другом. Поэтому несколько иронично, что я сейчас пытаюсь использовать традицию психодинамических объектных отношений, чтобы писать об отношениях людей с объектами в повседневном смысле этого слова. Социальный критик Кристофер Лэш писал, что мы живем в «культуре нарциссизма». Классическая проблема нарцисса связана с одиночеством и страхом близости.С этой точки зрения, в компьютере мы создали очень мощный объект, объект, который предлагает иллюзию товарищества без требований близости, объект, который позволяет вам быть одиночкой, но никогда не быть одиноким. В этом смысле компьютеры добавляют новое измерение к мощи традиционного плюшевого мишки или защитного одеяла.

Итак, чем именно роботы, которые вы описываете, отличаются от традиционных игрушек?

Что ж, если ребенок играет с Тряпичной Энн, куклой Барби или игрушечным солдатиком, ребенок может использовать куклу, чтобы проработать все, что у него на уме.Иногда ребенку может понадобиться игрушечный солдатик для битвы; в другие дни ребенку может понадобиться кукла, чтобы она спокойно сидела и служила доверенным лицом. Иногда Барби бывает на чаепитии; в другие дни ее нужно наказать. Но даже относительно простые современные искусственные существа, такие как My Real Baby от Hasbro или робот-собака AIBO от Sony, создают впечатление, что у них есть собственные умы, собственные планы. Можно сказать, что у них есть своя жизнь, психология и потребности.Действительно, по этой причине некоторые дети легко устают от роботов — они просто недостаточно гибки, чтобы приспособиться к детским фантазиям. Эти дети предпочитают играть ручными куклами и предпочтут простых роботов сложным. Дети часто отмечали, что скучали по своим тамагочи [виртуальное домашнее животное около 1997 года, которое нужно было чистить, кормить, развлекать и дисциплинировать, чтобы расти], потому что, хотя их более современные игрушки-роботы были «умнее, Их тамагочи «нуждались» в них больше.

Если мы можем относиться к машинам как к психологическим существам, несем ли мы перед ними моральную ответственность?

Когда люди программируют компьютер, который развивает некоторый интеллект или социальную компетентность, они склонны чувствовать, как будто они его взрастили. И поэтому они часто чувствуют, что чем-то обязаны — верности, уважению. Даже когда робототехники признают, что им не удалось создать машину, обладающую сознанием, они все равно чувствуют, что не хотят, чтобы с их роботом плохо обращались или бросали в кучу пыли, как если бы это была просто машина.Некоторые владельцы роботов не хотят, чтобы их отключили бесцеремонно, без ритуального «спокойной ночи». Действительно, когда была возможность, люди хотели «похоронить» своих «мертвых» Тамагочи на онлайновых кладбищах Тамагочи. Итак, еще раз хочу перевернуть ваш вопрос. Вместо того, чтобы пытаться получить «правильный» ответ на вопрос о нашей моральной ответственности перед машинами, нам нужно установить границы, при которых наши машины начинают обладать теми компетенциями, которые позволяют им сдерживать наши эмоции.

В этом отношении я нашел комментарий одной женщины об AIBO, собачьем роботе Sony, особенно поразительным с точки зрения того, что он может предвещать будущее отношений человека и машины: «[AIBO] лучше, чем настоящая собака … Он победил» т делать опасные вещи, и он не предаст вас … Кроме того, он не умрет внезапно и не заставит вас чувствовать себя очень грустно.«Возможности эмоционального взаимодействия с существами, которые не умрут, с потерей которых нам никогда не придется столкнуться, представляют собой драматические вопросы. Вид детей и пожилых людей, обменивающихся нежностью с роботизированными домашними животными, воплощает философию в жизнь. В конце концов, вопрос не в том, полюбят ли дети своих игрушечных роботов больше, чем родителей, а в том, что будет означать любовь к самой себе?

К каким реляционным технологиям может обратиться менеджер?

Мы уже разработали машины, которые могут оценивать эмоциональное состояние человека.Так, например, аппарат может точно и неинвазивно измерить гальваническую реакцию кожи, температуру и степень расширения зрачка вице-президента компании. А затем он может сказать: «Мэри, ты очень напряжена сегодня утром. Для организации нехорошо, чтобы вы сейчас занимались X. Почему бы тебе не попробовать Y? » Это то, что мы увидим в деловом мире, потому что машины так хороши в измерении определенных типов эмоциональных состояний. Многие люди пытаются скрыть свои эмоции от других людей, но машины нелегко обмануть человеческим лицемерием.

Так могут ли машины взять на себя определенные управленческие функции? Например, может быть, лучше быть уволенным роботом?

Что ж, нам нужно провести линии между разными видами функций, и они не будут прямыми. Нам нужно знать, какие бизнес-функции может лучше выполнять машина. Есть аспекты обучения, в которых машины преуспевают, например, предоставление информации, но есть аспекты наставничества, которые касаются поощрения и создания отношений, поэтому вы можете захотеть, чтобы в этой роли был другой человек.Опять же, мы узнаем о себе, размышляя о том, где машины подходят, а где нет. Большинство людей не хотели бы, чтобы машина уведомляла их о смерти; Существует универсальное ощущение, что такой момент — это священное пространство, которое необходимо разделить с другим человеком, который понимает его значение. Точно так же некоторые люди утверждают, что если кто-то выстрелит, это проявит неуважение. Но другие утверждают, что это может позволить увольняемому работнику сохранить лицо.

«Вы действительно такой, если у вас внутри сердце павиана, ваше лицо реконструировали лучшие пластические хирурги Бразилии, и вы принимаете Zoloft, чтобы дать вам конкурентное преимущество на работе?»

В связи с этим интересно вспомнить, что в середине 1960-х годов компьютерный ученый Джозеф Вайценбаум написал программу ELIZA, которую «учили» говорить по-английски и «вести беседу», играя роль терапевта.Техника компьютера заключалась в основном в том, чтобы отражать то, что ему говорят клиенты. Таким образом, если пациент сказал: «У меня проблемы с девушкой», компьютерная программа может ответить: «Я понимаю, что у вас проблемы с девушкой». Студенты и коллеги Вайценбаума знали и понимали ограничения программы, и тем не менее многие из этих очень искушенных пользователей относились к ELIZA как к человеку. Полностью зная, что программа не может им сочувствовать, они доверились ей и захотели остаться с ней наедине.ELIZA не была сложной программой, но опыт людей с ней предвещал нечто важное. Хотя сегодня компьютерные программы не в большей степени способны понимать человеческие проблемы или сочувствовать им, чем 40 лет назад, отношение к разговору с машиной становится все более и более позитивным. Идея непредвзятого компьютера, конфиденциального «слуха» и информационного ресурса, кажется все более привлекательной. В самом деле, если люди обращаются к роботам, чтобы взять на себя роли, которые когда-то были исключительной прерогативой людей, я думаю, будет справедливо рассматривать это как критику нашего общества.Поэтому, когда я спрашиваю людей, почему им нравятся роботы-терапевты, я обнаруживаю, что это потому, что они видят в людях толкателей таблеток или потенциально оскорбительных. Когда я обнаруживаю симпатию к идее компьютерных судей, это обычно происходит потому, что люди опасаются, что человеческие судьи будут предвзяты по признаку пола, расы или класса. Понятно, что пройдет некоторое время, прежде чем люди скажут, что они предпочитают, чтобы их консультировали по работе или увольняли роботом, но это несложно для воображения.

История людей, желающих проводить время с ELIZA, подводит меня к тому, что некоторые называют «компьютерной зависимостью».«Вредно ли людям проводить слишком много времени за компьютером?

Обычно страх зависимости возникает в связи с Интернетом. Изучая социальный опыт в Интернете, я обнаружил, что люди, которые проводят большую часть своей «жизни на экране», — это те, кто подходит к жизни в сети в духе саморефлексии. Они смотрят на то, что они делают со своим виртуальным «я», и спрашивают, что эти действия говорят об их желаниях, возможно, неудовлетворенных, а также об их потребности в социальных связях, возможно, незаполненных.Если мы заклеймим среду как «вызывающую привыкание» (и попытаемся строго контролировать ее, как если бы это был наркотик), мы не научимся более широко развивать эту дисциплину саморефлексии. Фактически компьютер может служить своего рода зеркалом. Один 13-летний мальчик однажды сказал мне, что когда вы работаете с компьютером, «вы берете кусочек своего разума и вкладываете его в компьютерный мозг… и вы начинаете видеть себя по-другому». Ощущение компьютера как второго «я» усиливается в киберпространстве.

Для некоторых людей киберпространство — это место, где можно разыграть неразрешенные конфликты, разыграть и переиграть личные трудности на новой и экзотической сцене.Для других это дает возможность работать над серьезными проблемами, использовать новые материалы «киберсоциальности» для достижения новых решений. Эти более позитивные эффекты идентичности вытекают из того факта, что для некоторых киберпространство обеспечивает то, что психолог Эрик Эриксон назвал бы «психосоциальным мораторием», — центральный элемент в том, как Эриксон думал о развитии идентичности в подростковом возрасте. Сегодня идея о студенческих годах как о перерыве без последствий кажется другой эпохой. Но если наша культура больше не предлагает подростковых перерывов, то часто это делают виртуальные сообщества.Это часть того, что делает их такими привлекательными. Время в киберпространстве меняет понятие моратория, потому что теперь он может существовать в постоянно доступном окне.

Родитель, чей ребенок принимает героин, должен отстранить ребенка от наркотиков. Родитель, чей ребенок много времени проводит в Интернете, должен, прежде всего, интересоваться тем, что ребенок там делает. Указывает ли жизнь ребенка на экране на то, чего может не хватать в остальной части его или ее жизни? Размышляя о компьютерных привычках человека, более конструктивно думать об Интернете как о Роршахе, чем как о наркотике.В онлайновой жизни люди играют в игру идентичности, но это очень серьезная игра в идентичность.

Нет ли риска, что мы начнем путать симуляцию с реальностью?

Да, конечно, есть. Когда моей дочери было семь лет, я взял ее на отдых в Италию. Мы совершили прогулку на лодке по синему Средиземному морю. Она увидела в воде существо, взволнованно указала на него и сказала: «Смотри, мамочка, медуза. Это выглядит так реалистично ». Когда я рассказал об этом ученому-исследователю из Уолта Диснея, он ответил, описав реакцию посетителей Царства животных, новейшего тематического парка Диснея в Орландо, населенного «настоящими», то есть биологическими животными.Он сказал мне, что первые посетители парка выразили разочарование тем, что биологические животные недостаточно реалистичны. Они не демонстрировали реалистичного поведения более активных животных-роботов в Диснейленде, всего в нескольких милях от них. Какой здесь золотой стандарт? Для меня эта история — поучительная история. Это означает, что каким-то образом сущность крокодила превратилась не в настоящего живого крокодила, а в его симуляцию. В бизнесе возникает соблазн продать симуляцию, если люди этого ожидают.Но как далеко вы должны зайти в продаже симуляции, продвигая ее как подлинную?

«Одна женщина, успешный журналист, описала опыт потери содержимого своего КПК:« Когда мой Palm разбился, это было похоже на смерть. Больше, чем я мог выдержать. Я сошла с ума ».

Вы сказали, что компьютеры меняют то, как мы думаем о себе. Как так?

Люди склонны определять, что особенного в человеке, сравнивая себя со своими «ближайшими соседями», поэтому, когда наши ближайшие соседи были домашними животными, люди были особенными из-за своего интеллекта.Когда компьютеры были примитивными машинами и их начали сравнивать с людьми, люди были лучше из-за своего превосходного интеллекта. По мере того, как компьютеры становились умнее, акцент сместился на душу и дух в человеческой машине. Когда Гэри Каспаров проиграл свой матч против шахматного компьютера IBM Deep Blue, он заявил, что, по крайней мере, он чувствует себя проигрышным. Другими словами, людей объявляли уникальными, потому что они были подлинно эмоциональными. Но когда роботы-кошки и собаки заявляют, что нуждаются в людях, которые заботятся о них, чтобы хорошо функционировать и процветать, они представляют себя так, как будто у них есть эмоции.Как следствие, для многих людей, с которыми я беседую, чувства начинают казаться менее особенными, менее человеческими. Я слышу, как люди начинают описывать людей и роботов так, как будто они каким-то образом разделяют эмоциональную жизнь.

Если эмоции — это не то, что отличает нас от машин, тогда люди ищут то, что делает, и придумывают биологическое. Что делает людей особенными в этой новой среде, так это то, что мы являемся биологическими существами, а не механическими. Говоря языком детей, робот умен и может быть другом, но у него нет «настоящего сердца или крови».Взрослый человек, столкнувшийся с «аффективной» компьютерной программой, предназначенной для работы в качестве психотерапевта, говорит: «Зачем мне говорить о соперничестве братьев и сестер с тем, что никогда не было рождено?» Было бы слишком просто сказать, что наши чувства обесцениваются; Было бы ближе к цели сказать, что они больше не кажутся равными задаче создания достаточного расстояния между нами и роботами, которых мы создали по нашему образу. Наши тела, наша сексуальность, наша чувственность работают лучше.

Конечно, определение людей в биологических терминах создает свои собственные проблемы.Во-первых, мы уже стираем различие между людьми и машинами, делая машины из биологических материалов и используя детали машин в человеческом теле. И мы относимся к нашим телам как к вещам — в наших исследованиях нашего генетического кода, в том, как мы имплантируем насосы и дефибрилляторы в нашу плоть, в оцифровке наших тел в образовательных, исследовательских и терапевтических целях. Вдобавок психофармаколог мог бы сказать: «Простите, сэр, но заметили ли вы, что принимаете десять психотропных препаратов, чтобы изменить свое умственное программирование?» Что касается нашей идентичности, нас сжимают во всех направлениях, поскольку новые технологии побуждают нас переосмыслить, что значит быть подлинно человечным.

Недавняя карикатура New Yorker суммировала эти недавние беспокойства: двое взрослых сталкиваются с ребенком в стене солидарности, объясняя: «Мы не являемся ни программным обеспечением, ни оборудованием. Мы твои родители. Этот мультфильм напоминает мне заявление, которое однажды я взял у интервьюируемого о симуляции и аутентичности: «Имитационное мышление может быть мышлением, но смоделированное чувство никогда не может быть чувством. Симулированная любовь никогда не бывает любовью ». Чем больше мы манипулируем собой и чем больше наши артефакты стремятся занять почетное место рядом с нами как социальные и психологические равные, тем больше мы сталкиваемся с проблемой аутентичности.Подлинность становится для нас тем же, чем был секс для викторианцев — объектом угрозы и навязчивой идеи, табу и восхищения.

Не могли бы вы подробнее рассказать об этом?

Во многих интеллектуальных кругах понятия традиционной, унитарной идентичности давно изгнаны как устаревшие — идентичность изменчива и множественна. В некотором смысле опыт Интернета с его множеством окон и множеством идентичностей воплощает эту философию в жизнь. Но люди сложны, и с плавностью приходит поиск того, что кажется твердым.Наш опыт работы с современными технологиями заставляет задуматься об аутентичности новыми и неотложными способами. Вы действительно такой, если у вас внутри сердце павиана, ваше лицо реконструировали лучшие пластические хирурги Бразилии, и вы принимаете Zoloft, чтобы дать вам конкурентное преимущество на работе? Ясно, что идентичность становится податливой, когда стирается различие между реальным и искусственным. Лично мне кажется удивительным, как менее чем за одно поколение люди привыкли к идее давать своим детям риталин — не потому, что дети гиперактивны, а потому, что это повысит их успеваемость в школе.В любом случае, кто вы такие — ваше «я» без лекарств или «я» с риталином? Для многих людей стало несложным то, что их «я» — это их «я» с риталином или их «я» с добавлением интернет-соединения в качестве расширения разума. Как сказал один студент с носимым компьютером с круглосуточным выходом в Интернет: «Я становлюсь своим компьютером. Дело не только в том, что я помню людей или знаю больше. Я чувствую себя непобедимым, общительным, лучше подготовленным. Без этого я голый. С ним я стал лучше ».

В нашей культуре технология превратилась из инструмента в протез и стала частью нашего киборга.И как культура, мы стали более комфортно относиться к этим более тесным связям благодаря нашим все более тесным связям с технологиями, которые мы позволили нам проникнуть в нашу личность. Для большинства людей технологии не были столь экзотичны, как носимые компьютеры. Он прошел через такие банальные технологии, как Palm Pilot (который, конечно, если подумать, является носимым компьютером). На семинаре по вызывающим воспоминаниям объектам в Инициативе по технологиям и личности одна женщина, успешный журналист, описала опыт потери содержимого своего КПК: «Когда моя ладонь разбилась, это было похоже на смерть.Больше, чем я мог выдержать. Я сошла с ума ». Такие объекты являются интимными машинами, потому что мы воспринимаем их как продолжение себя.

Считаете ли вы такую ​​зависимость опасной?

Не обязательно. Дома престарелых в Японии все чаще используют роботов, которые дают старейшинам лекарства, измеряют их кровяное давление и служат в качестве компаньонов. Японцы привержены этой форме заботы о своих старших; некоторые говорят, что считают это более уважительным, чем привлечение иностранцев из разных культур.Когда я впервые услышал об этой тенденции к использованию робототехники для ухода за пожилыми людьми, я почувствовал беспокойство. Я опасался, что в нашей стране может возникнуть опасность того, что широкое использование робототехники будет использовано для обоснования социальной политики, которая не делает уход за пожилыми людьми приоритетным и не выделяет ресурсы, как время, так и деньги, чтобы иметь там людей. для пожилых людей. Тем не менее, я проводил полевые исследования с роботами для пожилых людей в местных домах престарелых. Мой проект состоит в том, чтобы представить простых роботизированных существ — например, роботов-собак и роботов-кукол — в домах престарелых и посмотреть, какие отношения у пожилых людей складываются с этими роботами.Конечно, если посмотреть на конкретные учреждения, семьи и отдельных лиц, вопрос о гуманном использовании робототехники для ухода за престарелыми на самом деле довольно сложен.

В одном доме престарелых, например, медперсонал только что купил пять кукол-роботов на собственные средства. Медсестры делают это не для того, чтобы каждый пожилой человек мог пойти в свою комнату с младенцем-роботом. Они делают это, потому что это дает старейшинам возможность поговорить и поделиться друг с другом, использование роботов сообществом, которое было совершенно неожиданным, когда я начал проект, и что весьма многообещающе.

Одна из целей моей работы — помочь дизайнерам, бизнесменам и потребителям учитывать человеческие цели при разработке и развертывании технологий, а затем выбирать, как сделать их частью повседневной жизни. Для меня аутентичность в отношениях — это человеческая цель. Таким образом, с этой точки зрения тот факт, что наши родители, бабушки и дедушки могут сказать «я люблю тебя» роботу, который ответит «я люблю тебя» в ответ, не кажется мне полностью комфортным и вызывает повышение, как у меня Сказал, вопросы о том, какой подлинности мы требуем от нашей технологии.У нас не должно быть роботов, говорящих то, что они не могут иметь в виду. Роботов не люблю. Они могут, своевременно напомнив о приеме лекарств или вызове медсестры, проявить заботу, соответствующую их природе, но это не так просто. Старейшинам нравятся роботы, которые заботятся о них, и это может быть слишком неприятно, если робот не скажет слова «Я люблю тебя» в ответ старшему человеку, так же как я уже вижу, что это очень расстраивает, если робот не запрограммирован на произнесение имени пожилого человека.Это те вещи, которые нам нужно исследовать, чтобы заставить роботов служить нашим человеческим целям.

Как мы можем в этом убедиться?

Я надеюсь, что по мере того, как мы становимся более искушенными потребителями вычислительных технологий и понимаем, насколько они меняют наш взгляд на мир и качество наших отношений, мы станем более разборчивыми производителями и потребителями. Нам необходимо полностью обсудить человеческие цели и наши возможности в техническом проектировании, прежде чем технология станет широко доступной и стандартизированной.Позвольте привести пример. Во многих больницах есть роботы, которые помогают медицинским работникам поднимать пациентов. Роботов можно использовать, чтобы переворачивать парализованных или ослабленных пациентов в постель, мыть их, купать или предотвращать пролежни. По сути, они похожи на экзоскелет с гидравлическими рычагами, которые напрямую управляются подъемными движениями человека.

Есть два взгляда на эту технологию. Его можно спроектировать, построить и продать таким образом, чтобы подчеркнуть его индивидуальность как механического «плавника».«При таком подходе его будут рассматривать как еще одну стерильную, бесчеловечную машину во все более холодной среде здравоохранения. В качестве альтернативы, мы можем сделать шаг назад и представить эту машину как технологическое продолжение тела одного человека, пытающегося заботиться о другом. С первого взгляда можно было бы возразить, что экзоскелет робота возникает между людьми, что исключает человеческий контакт. С другой стороны, эта машина может быть спроектирована, построена и продана таким образом, чтобы подчеркнуть ее роль как продолжения человека, исполняющего любящую роль.

Во время одного из семинаров в Инициативе по технологии и личности, на котором мы обсуждали эту роботизированную технологию, женщина, чья мать только что умерла, рассказала о том, как ей бы хотелось иметь такие роботы, которые помогли бы ей поднять мать. когда она была больна. Относительно небольшие изменения в том, как мы представляем наши технологии, могут иметь очень большие последствия для нашего опыта работы с ними. Являются ли роботы-манипуляторы промышленными «ластами» или продолжением прикосновений дочери?

Тенденции в области искусственного интеллекта

Этот цикл хайпов Gartner показывает, как ИИ достигает организаций разными способами.

Согласно исследованию Gartner 2019 CIO Agenda, в период с 2018 по 2019 год количество организаций, развернувших искусственный интеллект (ИИ), выросло с 4% до 14%.

AI достигает организаций разными способами по сравнению с тем, что было несколько лет назад, когда не было альтернативы созданию собственных решений с использованием машинного обучения (ML). AutoML и интеллектуальные приложения имеют наибольшее распространение, в то время как другие подходы также популярны, а именно платформа AI как услуга или облачные сервисы AI.

Разговорный ИИ остается в центре корпоративных программ, чему способствует всемирный успех Amazon Alexa, Google Assistant и других. Между тем, продолжают появляться новые технологии, такие как расширенный интеллект, периферийный ИИ, маркировка данных и объяснимый ИИ.

В этом году Hype Cycle включает множество новых технологий, но немногие из них имеют полностью понятную ценность или цель

Gartner Hype Cycle для искусственного интеллекта, 2019 г., исследует поток инноваций и тенденций в секторе искусственного интеллекта и определяет планы в области искусственного интеллекта.Быстрые последователи должны, по крайней мере, работать над экономическим обоснованием для ИИ. Для первых пользователей масштабируемость ИИ — это следующий рубеж.

Дорожная карта ИТ для кибербезопасности

Лучшие практики для создания отказоустойчивой, масштабируемой и гибкой стратегии кибербезопасности.

Скачать дорожную карту

В этом году Hype Cycle включает множество новых технологий, но лишь немногие из них имеют полностью понятную ценность или цель — и еще меньшее число из них получают широкое распространение. «Это не означает, что ИИ непригоден для использования. Значит, он будет меняться », — говорит Светлана Сикуляр, вице-президент-аналитик Gartner.«Чтобы оценить ценность и риски ИИ, ИТ-директорам необходимо установить реалистичные ожидания от ИИ».

Sicular выделяет нижеприведенные технологии искусственного интеллекта, которые должны быть в поле зрения ИТ-директора, чтобы обеспечить значительное трансформационное влияние на бизнес в ближайшие два-пять лет.

Расширенный интеллект

Расширенный интеллект — это ориентированная на человека модель партнерства, когда люди и ИИ работают вместе для улучшения когнитивных способностей. В нем основное внимание уделяется вспомогательной роли ИИ в развитии человеческих возможностей.

AI, взаимодействующий с людьми и улучшающий то, что они уже знают, сокращает количество ошибок и рутинной работы, а также может улучшить взаимодействие с клиентами, обслуживание граждан и уход за пациентами. Цель расширенного интеллекта — повысить эффективность автоматизации, дополняя ее человеческим подходом и здравым смыслом для управления рисками автоматизации принятия решений.

Чат-боты

Чат-боты — это лицо искусственного интеллекта и влияют на все области, в которых происходит общение между людьми, например, производитель автомобилей KIA, который общается со 115 000 пользователей в неделю, или Winebot Margot от Lidl, который дает рекомендации по выбору вина и советы по сочетанию продуктов.

Чат-боты могут быть текстовыми или голосовыми, либо их комбинацией, и они полагаются на ответы по сценарию с участием небольшого числа людей.

Общие приложения существуют в HR, ИТ-службе поддержки и самообслуживании, но в сфере обслуживания клиентов чат-боты уже оказывают наибольшее влияние, особенно меняя способ обслуживания клиентов. Замена «пользователь изучает интерфейс» на «чат-бот изучает то, что хочет пользователь» означает большие последствия для адаптации, производительности и обучения на рабочем месте.

Машинное обучение

Машинное обучение может решать бизнес-задачи, такие как индивидуальное обслуживание клиентов, рекомендации по цепочке поставок, динамическое ценообразование, медицинская диагностика или борьба с отмыванием денег. ML использует математические модели для извлечения знаний и закономерностей из данных. Внедрение машинного обучения растет, поскольку организации сталкиваются с экспоненциальным ростом объемов данных и достижениями в вычислительной инфраструктуре.

В настоящее время машинное обучение используется во многих областях и отраслях для улучшения и поиска новых решений бизнес-проблем.American Express использует аналитику данных и алгоритмы машинного обучения, чтобы помочь обнаружить мошенничество в режиме, близком к реальному времени, и сэкономить миллионы на убытках. Volvo использует данные, чтобы помочь предсказать, когда детали могут выйти из строя или когда автомобили нуждаются в обслуживании, повышая безопасность своего автомобиля.

Управление ИИ

Организации не должны пренебрегать управлением ИИ. Им необходимо знать о потенциальных регуляторных и репутационных рисках. «Управление ИИ — это процесс создания политики для борьбы с предубеждениями, дискриминацией и другими негативными последствиями ИИ, связанными с ИИ, — говорит Сикуляр.

Определение требований к прозрачности источников данных и алгоритмов для снижения рисков и повышения уверенности

Для развития управления ИИ лидерам в области данных и аналитики и ИТ-директорам следует сосредоточиться на трех областях: доверие, прозрачность и разнообразие. Им необходимо сосредоточиться на доверии к источникам данных и результатам ИИ, чтобы обеспечить успешное внедрение ИИ. Им также необходимо определить требования к прозрачности источников данных и алгоритмов, чтобы снизить риски и повысить доверие к ИИ. Они должны обеспечивать разнообразие данных, алгоритмов и точек зрения для соблюдения этики и точности ИИ.

Интеллектуальные приложения

Большинство организаций предпочитают приобретать возможности искусственного интеллекта в пользу их использования в корпоративных приложениях. Интеллектуальные приложения — это корпоративные приложения со встроенными или интегрированными технологиями искусственного интеллекта для поддержки или замены человеческой деятельности с помощью интеллектуальной автоматизации, аналитики на основе данных и направленных рекомендаций для повышения производительности и принятия решений.

Сегодня поставщики корпоративных приложений встраивают технологии искусственного интеллекта в свои предложения, а также внедряют возможности платформы искусственного интеллекта — от планирования ресурсов предприятия до управления взаимоотношениями с клиентами, управления человеческим капиталом и приложений для повышения производительности труда.

Директорам

по информационным технологиям следует предложить поставщикам комплексного программного обеспечения описать в своих планах развития продуктов, как они внедряют ИИ, чтобы повысить ценность бизнеса в виде расширенной аналитики, интеллектуальных процессов и расширенного пользовательского опыта.

феноменологическое исследование переживания технологических изменений

Могут ли люди устанавливать романтические отношения с роботами? Какая инаковость или непохожесть будет истолкована в процессе влюбленности в робота? Может ли робот-компаньон означать нечто большее, чем просто помощник по дому, смотритель, средство самоудовлетворения или секс-кукла? Феноменологический анализ любовного опыта предполагает, что романтические чувства обязательно включают переживание изменчивости партнера как аффективной субъективности, которая свободно, охотно и страстно подчиняется своему партнеру.Ожидается, что романтическое обязательство проистекает из разумной внутренней сущности влюбленных, что является одной из черт, которых не хватает роботам. Таким образом, искусственное изменение может разъединить наши романтические устремления и, как утверждают многие, сделать их морально хуже, чем внутривидовые любовные интриги. Однако текущий анализ будет воздерживаться от этических соображений и сосредоточится на том, могут ли роботы в принципе вызывать у людей чувство любви.

1 Введение

Люди всегда мечтали о создании искусственных существ, воплощающих идеализированные представления о мужчинах и женщинах, подходящих для того, чтобы быть идеальными товарищами и искушать нас влюбиться в них.Такие сны обычно сопровождаются захватывающей мыслью о том, что могло бы случиться, если бы искусственное антропоморфное существо действительно ожило. Мы знаем о Дедале, который заставлял свои статуи говорить, о Hep haestus, создававшем автоматизированных марионеток, и о многочисленных литературных фантазиях о человеческих реакциях на таких существ. История Пигмалиона и ее многочисленные версии в современной художественной литературе имеют дело с формами и противоречиями романтического общения с искусственными существами. Последние достижения в области технологий привели к трансгуманистическим представлениям о реальной возможности любовного партнера-робота в ближайшем будущем.Кажется очевидным, что если бы романтическое партнерство больше не ограничивалось биологическими представителями нашего собственного вида, это означало бы значительную трансформацию нынешнего состояния человека в отношении нашей романтической жизни и нашей потребности в любви. Это также может означать, что переживание любви будет видоизменяться или что у людей разовьется новый тип любовных чувств в отношении своих ближайших нечеловеческих партнеров.

В этой статье я рассмотрю вопрос о том, возможно ли в принципе для человека романтически привязаться к роботу-компаньону, если будет построен достаточно продвинутый антропоморфный робот.Такой робот должен иметь антропоморфное тело и человеческие кинестетические способности, а также человеческие социальные и чуткие навыки. Если бы это было так, могли бы люди установить с ним романтические отношения? Может ли роботизированный компаньон, похожий на человека, действительно рассматриваться не как сложное мастурбаторное устройство — все же техническое устройство, простое средство самоудовлетворения, а как настоящий партнер в любовных отношениях? Вероятность этого, я думаю, сводится к вопросу о том, как будущий робот-гуманоид будет восприниматься с человеческой точки зрения.Смогут ли люди воспринимать его как другого субъекта — похожего на других людей или, по крайней мере, на наших домашних животных, или он будет рассматриваться как часть оборудования, бездумно выполняющая действия, имеющие лишь внешнее сходство с действиями человека? существа? Точнее, нам нужно знать, может ли человекоподобный робот служить существом, к которому могут быть направлены наши романтические чувства, то есть объектом любви. Любовь — один из самых интенсивных способов переживания самой непохожести или инаковости других людей.Когда мы влюблены в кого-то, мы не занимаемся ни собой, ни своими собственными идеями и фантазиями. Любовь так важна для нас именно потому, что она связана с изменением, которое не может быть сведено к деятельности нашего собственного разума и тела

Любовные отношения предполагают взаимодействие с независимым субъектом. Это вне нашего контроля и включает в себя возможность реального конфликта. Эта особенность реального взаимодействия с истинным инопланетянином делает любовь одним из самых приятных и вознаграждающих, но также и одним из самых разочаровывающих и болезненных переживаний, которые мы можем испытать в нашей жизни.Теперь мы можем перефразировать наш вопрос следующим образом: можно ли влюбиться в синтетическую инаковость? И это, конечно, вызывает вопрос о том, может ли антропоморфный робот обладать изменением, которое может служить целью человеческой любви.

Сосредоточившись на вопросе о возможности применения человеческой любви к роботам, я опущу некоторые важные и этически значимые вопросы о том, является ли морально желательным или приемлемым создание роботов, призванных вызывать влечение и романтические эмоции у людей, а также вопрос о том, хорошо ли морально людям влюбляться в таких существ.Я также не буду разбираться в том, будет ли и как технически возможно построить таких роботов, и возможно ли, что однажды роботы действительно смогут испытывать эмоциональное влечение, приверженность и любовь. Я коснусь лишь некоторых минимальных требований, которые такие роботы должны предъявлять, чтобы вызывать у людей романтические реакции.

Чтобы найти ответ на мой вопрос, я сначала опишу, как мы переживаем любовь в «нормальных» условиях, то есть когда любовь направлена ​​на других людей.Я буду уделять особое внимание переживанию инаковости в ходе любовного переживания. Сделав это, мы перейдем к рассмотрению того, как изменилось бы переживание любви, если бы партнер в человеческих романтических отношениях был искусственным существом с особенностями, отличными от людей. Это позволит нам проанализировать аспекты, в которых робот-гуманоид может служить вторым элементом романтических отношений, и какие особенности его изменчивости делают эту перспективу неопределенной.

2 Гендерные синтетические андроиды с (пост) феноменологической точки зрения

2.1 Феноменологический метод

Чтобы подойти к вопросу о возможности любви к роботам, я воспользуюсь феноменологическим методом, который иногда называют постфеноменологическим [1]. Технологии играют роль в человеческом опыте, одновременно составляя возможный объект опыта, а также изменяя способ восприятия вещей (как, например, очки). Дон Иде определил три типа вовлечения технологии в восприятие объектов, включая отношения инаковости, подразумевающие случаи, когда технологический элемент представляется нам другим субъектом [2, с.107]. Несколько исследователей, в том числе Никола Либерати и Марк Кекельберг, применили постфеноменологический метод для выявления особенностей человеческого опыта технологических изменений [3, 4, 5]. Это также будет основной темой данной статьи.

По своей сути феноменологический метод, разработанный Гуссерлем и другими, предназначен для описания человеческого опыта с точки зрения того, как что-то кажется и воспринимается человеческим субъектом. Феноменология изучает, как вещи и люди — в нашем случае любимые — переживаются в нашем разуме (и теле) в качестве содержания опыта, и что является специфическим для того, как мы переживаем эти вещи — в нашем Например, что характерно для режима нашего ума, который называется любовью, и как он формирует то, как объекты воспринимаются в этом режиме.Короче говоря, феноменологический метод предназначен для изучения того, как вещи и другие люди воспринимаются субъективно. Это делает его подходящим для текущего исследования, но также ограничивает то, что можно извлечь из его применения. Как отметил Марк Кукельберг, который использовал феноменологию для анализа романтического отношения людей к технологическим существам, этот метод не позволит нам определить реальный статус робота, действительно ли у робота есть разумное и сознательное изменение или нет. он действительно способен испытывать любовь.Скорее, мы узнаем о том, как роботы кажутся людям и как люди их воспринимают [4]. Как пишет Коекельберг в другом месте, «здесь учитывается не то, что« в уме »робота, а то, что люди чувствуют, когда они взаимодействуют с роботом» [5, с. 5]. Таким образом, мы не можем здесь определить, есть ли у антропоморфного робота, объективно говоря, особенность, которая могла бы любить человека, но мы можем узнать, какие особенности этого робота позволяют человеку воспринимать его как любимого человека.

2.2 Гендерные синтетические андроиды

Роботы обычно рассматриваются как артефакты, которые способны к (относительно) автономным или, по крайней мере, самоподдерживающимся движениям, манипулированию (рукой) или и тем, и другим. Аристотель упоминает «автоматических марионеток» ( ta automata ton thaumaton ) в поколении животных (2.1. 734b10-17) и рассматривает их как сущности, способные к самодвижению [6, с. 1140]. Самодвижение таких марионеток предопределено их внутренней конструкцией, созданной их дизайнером, и такие устройства можно включать и выключать.Термин, придуманный Карелом Чапеком — робот, — подразумевает те же черты. Произведено от старославянского слова rabota — работа, труд, робот — это самодвижущееся существо, созданное для работы. Роботы — это искусственные рабочие в пьесе Чапека «R.U.R., или универсальные роботы Россум». Неудивительно, что это слово применялось к механическим устройствам, которые устанавливались на сборочные конвейеры на заводах с начала двадцатого века. По сей день промышленные роботы выполняют различные типы автоматизированных движений рук во всех видах производственных процессов.Это фабричные машины, которые выполняют определенное действие с мощностью и точностью, превосходящей человеческую руку.

В двадцать первом веке появился новый тип роботов, способных автономно передвигаться в дополнение к движению рук. Это роботы-пылесосы, роботы-косилки, беспилотные автомобили, автономные перевозчики пакетов типа Starship и т. Д. Для автономного передвижения требуются способности, позволяющие воспринимать и понимать физические особенности окружающей среды, такие как распознавание объектов и оценка расстояния.Способность этих роботов к перемещению отличается от аристотелевских автоматов, а также от промышленных роботов, поскольку они основаны на автономном восприятии физической реальности, а также на автономно действующих алгоритмах, которые определяют ход действий робота. Роботы-локомотивы передвигаются, как подвижные животные, что приближает их кинестетический вид к биологическим формам жизни. Зооморфные роботы, в том числе те, которые обладают автономным передвижением (например, робот-собака AIBO, Zoomer Kitty или робот-динозавр Плео от Угобе и т. Д.), как сообщается, привлекают человеческое сочувствие и эмоциональную приверженность так же успешно, как и домашние животные [7, 8, 9].

Разработчики в настоящее время также работают над технологиями, способными понимать человеческие эмоции и развивать базовые навыки сопереживания. Некоторые компьютерные программы в определенной степени способны читать и реагировать на эмоциональные потребности и жесты людей, например, та, что используется в приложении Replika: My AI Friend, или терапевтической программе Woebot, или гуманоидном роботе Pepper от Softbank Robotics. .

Эти устройства оснащены функцией распознавания голоса и выступают в качестве партнеров по разговору. Они исследуют человеческие чувства, задавая такие вопросы, как «Что сейчас происходит в вашем мире?», Или провоцируют их, заявляя что-то вроде «Я скучал по тебе с момента нашего последнего разговора». Эти программы собирают данные о человеческих настроениях и чувствах, обрабатывают любые тексты и сообщения, которыми с ними поделились их пользователи, и предлагают персонализированные ответы, учитывающие собранную информацию.На следующем этапе они разрабатывают еще более конкретные вопросы. Кроме того, робот Пеппер использует распознавание лиц, чтобы уловить грусть или враждебность, и утешает пользователя, когда он чувствует страдание, или делает что-то глупое, когда чувствует, что окружающие играют. Woebot разработан, чтобы помочь людям управлять своим психическим здоровьем, побуждая пользователей говорить об их эмоциональных реакциях на различные жизненные события и выявляя психологические ловушки, вызывающие стресс, беспокойство или депрессию.

Важно отметить, что эти чат-боты способны взаимодействовать с человеческими эмоциями персонализированным образом, т. Е. «Составляя карту» и обучаясь узнавать эмоциональные особенности и склонности своих пользователей. Чем больше они взаимодействуют с конкретным хозяином, тем больше они узнают о его или ее эмоциональном характере, его сильных и слабых сторонах. Можно сказать, что эти устройства являются эмоционально интеллектуальными в том смысле, что они понимают эмоциональные состояния человеческого разума и осмысленно реагируют на них.Эту особенность искусственного интеллекта иногда называют «социальной», так как устройства, оснащенные ею, рассматриваются как «… социально разумные по-человечески» [10]. Я предполагаю, что эмоциональный интеллект — более точный термин, поскольку социальный (или: культурный) интеллект будет означать способность реагировать и действовать таким образом, который является социально приемлемым и, следовательно, адекватным исторически специфическим культурным контекстам. Робот-любовник должен уметь разыгрывать социальные роли и культурно приемлемые жесты, которые различаются от одной исторической эпохи к другой и от одной культурной среды к другой.Подумайте, например, о различных степенях разницы между общественным и частным стилями романтического поведения, в том числе о том, как изменились гендерные роли в западных обществах только за последние сто лет. У других обществ есть свои собственные культурные кодексы общественного и частного романтического поведения, с их историческим развитием, которое не менее сложно. Наличие социального интеллекта подразумевает определенную чувствительность к этим исторически меняющимся культурным кодам.

В итоге, если эмпирический интеллект означает способность восприятия ориентироваться и действовать на эмпирические объекты в физическом мире, а эмоциональный интеллект означает способность ориентироваться во внутренних эмоциональных состояниях людей и взаимодействовать с ними, тогда социальный или культурный интеллект означает способность ориентироваться и использовать сеть социальных значений и действовать в соответствии с культурными нормами, действительными в данном обществе в данную историческую эпоху.

Давайте теперь представим синтетическое тело, которое:

1. визуально похож на человека и обладает сенсорными, слуховыми (например, бесшумные движения конечностей или звук дыхания), обонятельными и, возможно, вкусовыми качествами, аналогичными соответствующим качествам различных частей человеческого тела.

2. обладает голосом и способностью говорить так же, как люди

3. обладает эмпирическим интеллектом и способен к автономным передвижениям, кинестетической активности, телесным движениям и жестам, подобным человеческому

4. оснащен эмоциональным интеллектом, который позволяет ему читать внутренние состояния людей и реагировать на них по-человечески, а также проявлять свои собственные эмоции способами, значимыми для людей;

5. обладает социальным и культурным интеллектом, который позволяет ему использовать культурно специфичные и социально приемлемые форматы общения (определенный язык и соответствующие стили речи, выражения, жесты, выбор одежды, способы действий и т. Д.), чтобы быть принятым за нормального члена исторически и культурно специфического человеческого сообщества.

Очевидно, такое синтетическое существо было создано, чтобы производить впечатление живого человека. Иначе никто бы не стал придавать ему эти сложные качества и способности. Я бы назвал такое существо синтетическим андроидом, а не роботом, потому что оно предназначено не для работы, как предполагает слово робот, а для взаимодействия с людьми.У него есть возможности, которые выходят далеко за рамки автономного движения, что делает его не столько автоматизированной рабочей силой, сколько человекоподобным существом искусственного происхождения, человеческим компаньоном, а не ручным помощником. Более того, основная задача синтетического андроида — не просто проявить искусственную копию человеческого тела, а имитировать человеческую жизнь, поскольку это небиологическое существо с человеческим обликом, обладающее хотя бы некоторыми, если не все самые важные черты человеческого образа жизни.

Гендерный синтетический андроид, в дополнение к этому, должен быть оснащен гендерно-зависимыми интерактивными частями тела, которые обеспечивают возможность полового акта, подобного человеческому, он должен быть способен к гендерно-зависимому поведению, которое может отображаться публично в соответствии с социальными нормы конкретной исторической эпохи и общества, а также в частном порядке в создании человеческих реакций во время полового акта, актов флирта, ухаживания и, возможно, долгосрочного аффективного партнерства.Как частное, так и общественное гендерное поведение должно быть совершенно разным, например, в исламском обществе или даже в западном обществе, если мы сравним ситуацию сейчас с ситуацией столетней давности. Синтетический андроид должен быть хорошо осведомлен об этих различиях, чтобы действовать так же, как люди. Тот факт, что люди часто не осознают, что на их поведение влияют культурные, исторические и социальные факторы, не исключает их как формирующих аспектов поведения, подобных человеку.

Синтетические андроиды, которые соответствовали бы этим требованиям, в настоящее время не строятся, поскольку соответствующие технологии еще недостаточно развиты, чтобы придать человеческий вид согласно любому из пяти критериев, указанных выше. Однако в отношении всех них наблюдается значительный прогресс, за исключением, пожалуй, социального и культурного интеллекта. Но если такие технологии действительно будут развиваться до той степени, в которой они будут соответствовать критериям, синтетические андроиды, вероятно, станут чрезвычайно привлекательными для людей.В результате можно ожидать, что они распространятся так же широко, как сейчас автомобили. Однако для целей данной статьи нам не нужно обсуждать перспективы их строительства. И что еще более важно, нам придется отказаться от вопросов, будут ли эти существа, объективно говоря, живыми и сознательными, то есть будут ли они сами испытывать свое существование так же, как и люди. Скорее всего, они не будут, поскольку, судя по текущему состоянию технологического развития, они будут в основном очень сложными компьютерными программами с антропоморфным оборудованием, сделанным из кремния, скрывающим батареи, двигатели, производящие движение тела, и датчики, считывающие физическую среду и подписи человека привязанности.Если они будут построены таким образом, то остается маловероятным, чтобы они могли чувствовать эмоции или субъективно осознавать свою жизнь так, как человеческое (и, возможно, животное) сознание осознает свою жизнь и существование. В этом отношении полезно различать когнитивную и аффективную эмпатию [5, с. 5]. Способность когнитивной эмпатии может быть основана на наличии сенсорных устройств для считывания знаков привязанности человека и хороших вычислительных способностях для их правильной интерпретации и получения соответствующих ответов.Аффективная эмпатия основана на реальных чувствах к другим субъектам и их внутреннему состоянию. Теперь, если когнитивная эмпатия синтетического андроида вырастет до уровня, который соответствует или заменяет аффективную эмпатию людей, она, безусловно, будет нас сильно привлекать, но все же оставит синтетических андроидов неспособными к человеческой аффективности.

Однако с феноменологической точки зрения эти аспекты в значительной степени не имеют отношения к делу. Как мы воспринимаем окружающих нас людей с феноменологической точки зрения? Мы рассматриваем их как особый тип объектов, точнее как другие тела — «одушевленные организмы» или «психофизические сущности», слова, жесты и движения которых «отражают» внутреннюю жизнь, подобную нашей [11, с.94-122]. То, что нам непосредственно дано при их переживании, — это их телесные движения, жесты и высказывания. На основании этого мы делаем либо правильные, либо неправильные предположения об их внутреннем состоянии ума и начинаем верить, что другие люди сознательны и чувствительны так же, как и мы, т. Е. У них есть поток субъективного внутреннего опыта, который заставляет их внутренне быть « осознают », что происходит вокруг них. Внутренняя субъективная жизнь других людей всегда дается нам косвенно и происходит на основе того, что мы переживаем напрямую.Мы знаем, что кто-то заботится о нас (имея в виду состояние ума), когда он действует или, по крайней мере, общается, соответственно (эмпирически наблюдаемые действия и высказывания). Поэтому мы не замечаем невыраженного (или намеренно скрытого) внимания. Для принимающего субъекта, если внимание никогда не выражается, вообще нет смысла говорить о внимании.

Таким образом, с феноменологической точки зрения, чтобы быть способным функционировать как возможный объект человеческой любви, синтетическому андроиду важно успешно воплощать и разыгрывать то, что должно быть непосредственно дано в случае человека-любовника. .Как мы указывали выше, это не столько эмпирическое создание антропометрически совершенной копии человеческого тела, сколько демонстрация человеческой жизни в теле. Это должно создавать впечатление, что тело живое вдали, подобное человеческому, иначе оно будет восприниматься просто как кукла человеческого размера. Рассмотрим следующий мысленный эксперимент: у вас есть выбор между двумя крайними вариантами: у вас может быть чрезвычайно реалистичная секс-кукла, которая вообще не анимирована, или минимальная.Или у вас может быть маленький черный ящик, который может узнавать вас и говорить с вами, понимать вас, развивать с вами отношения, выражать привязанность голосом, поддерживать вас эмоционально, разговаривать с вами в манере, которая вас интересует, дает вам хороший совет и т. д. К каким объектам вы бы привязались эмоционально? Какой из них вы бы взяли на необитаемый остров на всю оставшуюся жизнь? Подобные мысленные эксперименты показывают, что черный ящик ближе к успешной замене человеческого общения.И я думаю, это потому, что это лучшая, более полная имитация человеческой жизни. Это дало бы нам более полное представление о компаньоне, чем минимально анимированная секс-кукла, которая с антропоморфной точки зрения является гораздо более близкой копией.

В идеале, конечно, мы бы выбрали идеально анимированную секс-куклу с «черным ящиком» внутри, что подводит нас к еще одному феноменологическому наблюдению; Успешная имитация человеческого тела должна быть такой, чтобы она производила впечатление сознательной и разумной «коробки» внутри нее.То, что непосредственно дано в эмпирическом опыте, должно позволить нам сформировать убеждение о внутренней субъективной жизни этого существа — точно так же, как мы формируем убеждения о внутренних состояниях ума других людей. Другими словами, успешная имитация живого человеческого тела должна привести нас к убеждению, что синтетический андроид также обладает (человеческой) субъективностью. В противном случае он не будет соответствовать необходимым условиям объекта любви, поскольку в нем не будет важного компонента человеческой изменчивости.

Люди верят, что у других людей внутри есть разумные умы, и что любовные отношения основаны на взаимной связи между этими внутренними «сущностями». Мы считаем обманом, когда кто-то говорит и действует так, как будто они нас любят, в то время как на самом деле они (sic!) не испытываю таких чувств. В случае любовных отношений то, что находится внутри субъекта, считается первичным и более значимым, а то, что дано напрямую — слова и дела — рассматривается только как доказательство внутренней субъективности, которая «на самом деле» в любви.Было бы действительно трудно представить себе любовные отношения, которые не предполагали бы внутренней субъективности, «создающей» любовные поступки, слова и телесные выражения. Другими словами, любые альтернативные отношения и, конечно же, любовь были бы невозможны без формирования веры в любящую субъективность другого.

Таким образом, мы можем заключить, что с феноменологической точки зрения изменчивость объекта нашей любви (любимого) должна иметь по крайней мере эти два слоя: то, что непосредственно задается коммуникативными актами и жестами эмпирически наблюдаемого живого тела, и что косвенно истолковывается на основе последнего.Без «ящика», помещенного в живое тело другого существа нашими способностями к осмыслению и сочувствием, у нас не может быть отношений инаковости, и, следовательно, было бы трудно, если не невозможно, влюбиться в такое существо.

3 Переживание перемены в гуне любви

3.1 Определение любви

Возможно, нам следует более четко понимать, что мы подразумеваем под любовью. Большое количество различных субъективных и объективных состояний дел называется любовью, и некоторые из них, такие как партнерство на протяжении всей жизни, имеют несколько фаз, которые отличаются друг от друга по своим основным чертам.Любовь может быть направлена ​​на самые разные вещи, включая людей, родителей или детей, а также животных и домашних животных, неодушевленные предметы, такие как страны, нации, дома, автомобили, или социальные ценности, такие как свобода или демократия. Если мы посмотрим на субъективную сторону любящего отношения, мы увидим, что любовь — очень сложное явление, состоящее из мыслей, эмоций, действий и моделей поведения, их отложений и т. Д. Все эти субъективные состояния включают культурные представления и стереотипы, социальные нормы. ожидания, законы и институты.Вот почему любовь можно рассматривать как индивидуальное состояние ума, но также как тип отношений, социальный миф или культурную идеологию.

Здесь я остановлюсь только на одной из хорошо известных сторон любви, которую иногда называют эротической, страстной или романтической любовью. Он включает в себя три составляющих: 1) сильную эротическую страсть, 2) необычайное внимание, уважение и интерес к инаковости любимого человека и 3) мечты о хорошем времени, проведенном вместе в будущем, стремление к совместному будущему.Два последних компонента — изменчивость и временность — различают романтическую любовь и простое сексуальное желание. Дороти Теннов назвала такое состояние «известностью», чтобы отличить его от других типов переживаний, которые также можно назвать любовью [12]. Я назову это здесь романтической любовью, или состоянием влюбленности, или просто любовью.

Для целей нашего анализа необходимы еще два ограничения этой обширной темы. Во-первых, в рамках феноменологического исследования нас интересует не объективное определение романтической любви, а то, как мы переживаем это явление.Другими словами, нас интересует, как ощущается любовь, как ее переживает наш воплощенный разум. Мы рассмотрим конституцию объекта любви — того, в что мы чувствуем себя влюбленными, и то, как мы относимся к этому объекту и приближаемся к нему — очень любящий способ отношения к этому объекту. И второе ограничение: мы будем преимущественно смотреть на конституцию изменчивости в переживании любви. Это подразумевает вопрос о том, как инаковость возлюбленного переживается в режиме любви.Есть много других важных аспектов переживания любви, которые мы кратко опишем.

3.2 Феноменологическое описание переживания любви

Если мы более внимательно посмотрим на то, как любовный роман проявляется в нашем субъективном опыте, мы можем увидеть следующую закономерность: Сначала я замечаю кого-то «очень особенного». Моя влюбленность в нее ощущается как ответ на ее привлекательные черты (от сексуальной привлекательности до богатства и уважения) и милую личность.Этот ответ кажется пассивным в том смысле, что я не решаю влюбиться, но на самом деле я «падаю» в этот любовный опыт неожиданно, а иногда даже неохотно. Я начинаю очень хорошо относиться к ее положительным реакциям на мое внимание и испытывать сильные отрицательные эмоции, если она не отвечает так, как я хочу. Положительные взаимные ответы приводят к взаимной симпатии, а затем к симпатии, что, в свою очередь, увеличивает внимание, которое я уделяю ей, и в конечном итоге я трачу много времени, энергии и усилий на то, чтобы произвести на нее впечатление и добиться взаимного симпатии друг к другу.Чтобы добиться этого, мне нужно понять ее, разобраться в ней, а также показать ей, что я понимаю. У меня больше шансов, если я эмоционально и социально компетентен, имею привлекательное тело и черты характера и имею более высокий социальный статус.

По прошествии времени у меня появляется все больше и больше мыслей, (сексуальных) желаний и фантазий, мечтаний о возможных восхитительных совместных переживаниях, ожиданиях партнерства, видениях полноценной жизни и, возможно, даже о товарищеских отношениях на всю жизнь.Все это меняет мое общее настроение жизни, которое теперь воспринимается как зависимость от нее. Я испытываю новый тип уязвимости. В то же время я применяю социальные категории («мы влюблены»), истории, стереотипы («она моя девушка»), мифы («мы родственные души») к тому, что происходит со мной и с нами. Я понимаю, что существуют социальные и институциональные формы, поддерживающие наши отношения (например, социальный статус любовников, семейных пар, семейных отношений и т. Д.), Или что они не поддерживают — в случае, если моя любовь падает. под категорией, подвергающейся социальной стигматизации.В зависимости от этого я начинаю делать (или скрывать) публичные жесты, которые принадлежат социальному фасаду романтических отношений. Вольно или невольно я получаю социальную роль «партнера», «любовника», «мужа» и т.п. И, конечно, я надеюсь, желаю или предполагаю, что она любит меня в ответ, то есть у нее такое же или, по крайней мере, такое же любящее отношение ко мне. Я предполагаю это, потому что наблюдаю, как она действует, выражает свои мысли и желания и увлечена мной. Для меня, кстати, важно, использует ли она слово «любовь», чтобы описать свое отношение.Но в любом случае я делаю предположение, что «она любит меня» о внутреннем слое ее изменчивости, основываясь на том, что дано эмпирически. Другими словами, я конструирую содержимое ее «черного ящика» на основе того, что можно наблюдать эмпирически.

Давайте теперь обратим внимание на некоторые особенности этого опыта, которые должны были бы остаться неизменными, если бы партнером в любовной связи был синтетический андроид. Во-первых, любовь — это не отдельное чувство или серия чувств, проявляемых определенной способностью.Любовное отношение включает в себя весь спектр человеческих сил и способностей, включая восприятие, желание, воображение, фантазию, ощущение, похоть, чувствительность, волю, мышление, проекцию будущего, надежду, моральные ожидания и т. Д. Таким образом, описание любовного опыта не может быть сокращено только к одной из человеческих способностей — будь то привязанность, воля или что-то еще. Он охватывает все наши способности и затрагивает нашу субъективность в целом.

Во-вторых, мы реагируем на нашего романтического партнера не только разумом, но и телом.Более того, взаимодействие с другим в гуне любви реорганизует наше воплощение; он меняет способ воплощения нашей субъективности и, следовательно, саму нашу субъективность. Вот почему мы чувствуем, что переживание любви затрагивает то, что глубоко укоренилось в нас. Любовь может «потрясти нас» до самых оснований нашей идентичности.

В-третьих, мы узнали, что романтическая любовь в значительной степени является аффективным состоянием ума, включающим сильные нежные чувства, прославляемые в популярной культуре, такие как «бабочки в животе» или радость от идентификации нашей «родственной души». », Наша« потерянная вторая половина ».Мы склонны забывать о темной стороне привязанности, связанной с любовью, которая включает в себя не такие нежные чувства. Рональд де Соуза напоминает нам, что «любовь также может вызывать такие эмоции, как печаль, страх, вина, сожаление, горечь, уныние, презрение, унижение, беспокойство, ревность, отвращение или даже убийственная ярость» [13, с. 3]. Но в любом случае, находясь в модусе влюбленности, мы имеем дело преимущественно с аффективной смысловой деятельностью. Мы эмоционально воспринимаем вещи, дела, слова и ситуации.Если кто-то не проявляет сильной привязанности и просто рассчитывает на партнерские отношения, мы склонны думать, что этот человек не влюблен.

В-четвертых, как уже указывалось выше, романтическая любовь — один из наиболее интенсивных способов переживания изменчивости, которая не сводится ко мне, к моим мыслям, желаниям или действиям. Он имеет дело с другим человеческим субъектом в самой его инаковости, которая постоянно занимает мое внимание в режиме восприятия, памяти, желания, мышления и воображения.Возлюбленный часто воспринимается как ключевой элемент успеха или неудачи всей будущей жизни человека. Мысль о том, что возлюбленная незаменима, делает ее инаковость самым ценным активом в жизни возлюбленного. Как следствие, переживание любви делает нас уязвимыми до такой степени, что это можно испытать только при условии любви.

Любовь — это чрезвычайно интенсивная форма осмысления (или: смыслообразования) любимого, самого любящего субъекта и ситуаций, которые имеют место между ними.Процессы осмысления включают в себя умственные акты интерпретации, понимания, сочувствия и т. Д., А также акты неверного истолкования, непонимания и эпизоды эмпатической неудачи. Но в любом случае мы всегда переживаем инаковость возлюбленного таким образом, который мы сделали значимым для себя, понимая его, желая его, думая об этом, возлагая на него надежды, возлагая на него ожидания и т. Д. Довольно часто наше романтическое чувство — придавать слишком большое значение возлюбленному, придавая ему мессианские черты, такие как «Она спасает мне жизнь» или «Моя жизнь была бы бессмысленной без нее».И довольно часто мы ошибочно приписываем значения (черты характера, уровень приверженности, мотивы и т. Д.) Нашим близким. Любовь может быть одним из самых лживых способов отношения к ближнему. Но давайте заметим, что это может иметь место только потому, что мы активно вкладываем смысл в наши объекты любви. Как обсуждалось выше, изменчивость объекта любви переживается на двух уровнях: непосредственно данные и эмпирически наблюдаемые коммуникативные акты и жесты, которые принадлежат жизни тела другого, и косвенно заданный внутренний «черный ящик» субъективности, который якобы «авторы» коммуникативных актов и жестов, отыгрываемых телом.Субъективность возлюбленного, как мы ее переживаем, создается исключительно посредством интерпретации. И мы так часто страдаем от любви именно потому, что наше понимание субъективности другого было неадекватным.

Переживание любви включает в себя временные горизонты, расширяющиеся в сторону прошлого и будущего. У состоявшейся пары всегда есть история, объединяющая участников. История отношений часто рассказывается друзьями и ценится самой парой. В начале романтических отношений нельзя не получать удовольствие от предвидения совместных будущих эпизодов с любимым человеком.Влюбленные желают, чтобы их любовь длилась вечно, чтобы они длились вечно, и обещают друг другу об этом.

Любовь также служит сценой, на которой проявляется наше «культурное бессознательное». Мы не испытываем любви в отсутствие культуры и общества. К тому времени, когда любовь «случается с нами», мы усвоили набор социальных и культурных значений любви, которые доминируют в нашей культуре, включая идею о том, что она должна «случиться», а не быть устроена, например, нашими родителями. На формирование смысла всегда влияют культура и общество [14].Уже употребление слова «любовь» для осмысления того, что происходит с моей субъективной жизнью, до некоторой степени форматирует мои чувства, не говоря уже о влиянии на мои действия. Культурные нормы явно связаны с тем, как передаются романтические чувства, как формируются ожидания по отношению друг к другу и что эти ожидания содержат с точки зрения социальных ролей, которые, как ожидается, будут выполняться. Недавние обсуждения гендерных ролей в западных обществах ясно продемонстрировали, что любовь также является историческим феноменом.Это субъективное состояние ума, которое формируется и находится под влиянием культурных и исторических условий нашего существования.

4 Переживание технологических изменений в гуне любви

Давайте теперь обратимся к вопросу о том, что произойдет, если другой участник романтических отношений — гендерный синтетический андроид — искусственное существо, которое соответствует пяти критериям, указанным в главе 2. В этом случае все сводится к вопросу о том, что происходит. на прямом и косвенном уровне опыта, о котором мы говорили выше.На прямом уровне, действительно ли синтетический андроид сможет создать эмпирический вид, необходимый для того, чтобы быть объектом любовного опыта, как описано в предыдущей главе? Чтобы произвести такое впечатление, андроид должен задействовать все наши способности до такой степени, чтобы изменить наше воплощение, вдохновить нас на аффективное осмысление, которое включает в себя будущие ожидания, и нам нужно будет уметь социально категоризировать нашу вовлеченность. И на косвенном уровне опыта сможет ли человек сделать те же предположения о внутреннем слое своей изменчивости, т.е.е., сможет ли человек поверить, что в нее влюблен синтетический андроид? Обратите внимание, что это другой вопрос, испытывает ли сам синтетический андроид любовь так же, как и человек, который влюблен. Я предлагаю отрицательный ответ на последний вопрос, но, конечно, технологические разработки, невидимые сегодня, могут изменить ситуацию.

Несколько исследователей подробно обсудили некоторые аспекты эмоционального и социального интеллекта, касающиеся «необходимых и достаточных условий» для синтетического андроида, чтобы действовать как человек-любовник [15].Конечно, они должны уметь следовать правилам человеческого социального взаимодействия, которые варьируются от одного культурного контекста к другому. Им также придется признать своего человеческого партнера как уникального агента и реагировать на ее отличительные особенности [15, 16]. При этом им придется принимать во внимание историю своей помолвки и характер своего человеческого партнера. Они должны научиться совершенствовать и изменять свое общение так, как люди улучшают свое общение с людьми, с которыми они близки.Как сказал Стивен Пулман, «[искусственные] товарищи должны иметь достаточно разработанную и точную модель наших способностей, наших неспособностей, наших интересов и наших потребностей. Эту модель также необходимо поддерживать в актуальном состоянии и учитывать предыдущие взаимодействия »[15, с. 66]. Одним словом, эмоциональный интеллект синтетического андроида должен быть таким, чтобы он мог научиться узнавать нас и вести себя на основе этого знания, постоянно совершенствуя знания о нас и своем поведении, основанное на нем.

Марк Кекельберг предполагает, что синтетические андроиды должны будут отражать человеческие уязвимости, чтобы их воспринимали как других в человеческих отношениях [5, с. 6-8]. Он утверждает, что близкие человеческие отношения основаны на явном взаимном признании человеческой уязвимости. Эта особенность «отражения уязвимости» не ограничивается человеческими отношениями, отмечает Кукельберг, но распространяется на домашних животных, у которых также есть «… свои слабости, проблемы, характеры, свои маленькие страдания, свои потребности и так далее» [ 5, стр.7]. Уязвимость животных, которая в чем-то похожа и несколько отличается от нашей, по-прежнему отражает нашу собственную уязвимость, и в результате мы начинаем видеть в них не просто вещи, а как наших собратьев. Теперь вопрос в том, смогут ли синтетические андроиды отразить наши человеческие уязвимости? Если да, то, утверждает Кукельберг, мы примем их как собратьев. Это может произойти, если у них есть собственные уязвимости (например, их нельзя сделать неразрушимыми), и мы можем определить их уязвимости.

4.1 Перспективные особенности синтетических андроидов

Помня об этих мерах предосторожности, давайте рассмотрим некоторые многообещающие особенности синтетических андроидов в контексте романтических отношений. Синтетический андроид, безусловно, может иметь физически привлекательные черты тела, которые соответствуют или даже превосходят самые красивые из человеческих существ, но мы должны помнить, что когда мы находим кого-то «очень привлекательным» или «очень особенным», антропометрические характеристики являются лишь одним из критериев. среди многих.Мы уделяем не меньше внимания кинестетическому внешнему виду, особенностям поведения, голосу, чертам характера, социальным навыкам, культурным привычкам, а также социальному и экономическому статусу. Напомним также, что наши впечатления обычно основаны на жизни тела — на дыхании, движении, речи и жестах. Представьте себе ситуацию, когда вам нужно выбрать искусственного компаньона по фотографиям. Даже найти человека-компаньона по фотографиям было бы непросто, поскольку все особенности поведения и черты характера нужно было угадывать.В случае искусственного компаньона это предположение было бы еще более слепым, поскольку у нас нет оснований предполагать, что их способ воплощения жизни аналогичен впечатлению, которое мы получаем от известных актеров, играющих роботов в научно-фантастических фильмах.

Некоторые особенности воплощения жизни синтетическим андроидом чрезвычайно многообещающие: он никогда не болеет, не устает, не впадает в депрессию или не унывает, он не страдает бессонницей, никогда по-настоящему не напивается его поведение, соответствующее нам), не заразно, не страдает аллергией, не раздражается, если мы храпим или проявляем какие-либо другие подобные привычки.Он никогда не бывает импотентом и преждевременной эякуляцией. Конечно, можно запрограммировать это время от времени, чтобы имитировать людей более реалистично, но сама физическая природа синтетических половых органов будет превосходить биологические половые органы, особенно мужские. Если его не запрограммировать целенаправленно на умеренность, его физические способности позволяют ему всегда быть заинтересованным, внимательным и приспосабливаться к уровням, выходящим за физические границы человеческого существа.

То же самое относится к психическим особенностям и характеру синтетических андроидов. Вероятно, у них будут только хорошие характеры и положительные психические качества. Они не бесчувственные, эгоистичные, раздражающие, навязчивые или жестокие. Правильное программное обеспечение в сочетании с альтруистическим характером даст синтетическим андроидам возможность эмоционально поддерживать своих партнеров-людей, превосходя людей в том, чтобы предлагать поддерживающие жесты в нужное время и в правильных пропорциях, и, более того, в том, чтобы поддерживать их в течение длительного времени. времени.Их неутомимая мотивация быть хорошим товарищем и их упорная преданность должны быть впечатляющими по сравнению даже с самыми альтруистическими людьми.

Синтетические андроиды, вероятно, будут постоянно пытаться накормить нас положительными эмоциями и впечатлениями, а также продвигать отношения. Как предполагает Дэвид Леви, «как в случае с термостатом центрального отопления, который постоянно контролирует температуру вашего дома, делая его теплее или прохладнее по мере необходимости, так эмоциональная система вашего робота будет постоянно контролировать уровень вашей привязанности к нему, а также уровень падает, ваш робот будет экспериментировать с изменениями в поведении, направленными на то, чтобы вернуть свою привлекательность для вас в нормальное состояние »[17, с.132]. Хотя это может показаться манипулятивным, мы должны помнить, что здесь нет плохих намерений, как, например, в случае с обманывающим любовником-человеком. Приветствуя нас положительным вниманием, мы автоматически начинаем чувствовать себя хорошо в отношениях с ними, как, например, иллюстрирует голографический персонаж японского Gatebox AI Азума.

Учитывая, что синтетические андроиды обладают эмоциональным и социальным интеллектом, они могут оказать нам хорошую социальную помощь, сыграть положительную роль в личной самоактуализации, построении идентичности, улучшении характера, приобретении полезных привычек и построении отношений.У нас уже есть программное обеспечение, которое может помочь нам заснуть, справиться с тревогой и справиться с негативными эмоциями. И, конечно же, синтетические андроиды, очевидно, превзойдут людей в том, что они помогут нам запоминать вещи, изучать языки, готовиться к экзаменам или презентациям, а также помогать нам вспоминать события и искать информацию.

Я предполагаю, что синтетические андроиды также смогут превосходить людей в безупречном исполнении поведения, которое соответствует личным и личным предпочтениям их человеческого партнера, а также его вкусам и ожиданиям в отношении подчинения общественным нормам и социальным стилям поведения.Если они обладают культурным и социальным интеллектом, они должны уметь следовать исторически и культурно специфическим социальным нормам и жестам, таким как впускать женщину в дверь первой, адаптировать свой голос к соответствующему объему речи, соблюдать другие манеры и стили поведения. в зависимости от ситуации и реагирования на третьих лиц в соответствии с их социальным положением и статусом. Или синтетический андроид может вести себя целенаправленно, не соглашаясь с общественными нормами и стилями, если это предпочитает его человеческий компаньон.

Способность превосходить человеческие возможности во всех этих отношениях основана на его превосходной физической выносливости и некоторых умственных способностях (скорость вычислений, память, отстраненность от эмоций), на его альтруистических чертах поведения и на отсутствии эгоистичных личных мотивов. . Синтетический андроид не будет утомляться, у него не будет повода скрывать любовную связь или преследовать собственные интересы, которые противоречат интересам человека. Это никогда не вызывает доверия. Ему не нужно время для себя или своих индивидуальных целей в той мере, в какой это требуется другому человеку, и его ментальная жизнь не имеет эпизодов, которые выходят из-под его контроля.Нас это не смутит публично. И он всегда предлагал максимальный уровень производительности — если только он не был специально переведен в режим энергосбережения или отправлен в ремонтную мастерскую. Если его альтруизм имеет отчуждающий эффект, его можно смягчить в соответствии с уровнями, более приемлемыми для людей.

4.2 Проблемные особенности синтетических андроидов

Хотя многообещающие черты синтетических андроидов впечатляют и, вероятно, будут чрезвычайно привлекательными для людей, есть также много проблемных черт, которые могут отпугнуть нас или даже сделать невозможным формирование романтической привязанности к ним.Как было сказано выше, я не буду рассматривать этические и политические возражения против синтетических андроидов, утверждающих, что они могут развратить человеческое общество, дегуманизировать любовь или человеческих любовников. Я займусь этим вопросом с феноменологической точки зрения, а теперь исследую те особенности синтетических андроидов, которые могут сделать маловероятным или невозможным для нас влюбиться в них.

4.2.1 Технологическое воплощение

Как указывали многие исследователи, последовавшие за идеей Масахиро Мори, физическое сходство искусственного существа с человеком может вызывать сверхъестественные чувства [18].Эффект «сверхъестественной долины» может иметь место, когда внешний вид синтетического андроида очень похож на внешний вид другого человека, но при этом включает едва заметные черты, которые явно не человеческие. Момент их обнаружения может быть непростым или даже пугающим. В качестве лекарства синтетические андроиды должны уметь управлять этим эффектом психологически, возможно, давая человеку знать заранее, что их природа отличается. Другой вариант решения этой проблемы заключается в том, что они должны быть сконструированы так, чтобы целенаправленно не имитировать каждый аспект живого человеческого тела.Включение заметных черт нечеловеческого воплощения может помочь создать новые типы инаковости, которые будут не менее привлекательными для людей. Возможно, машины сами будут проектировать и экспериментировать с формами воплощения, наиболее привлекательными для людей и в то же время избегающими эффекта сверхъестественной долины. Особенности нечеловеческого воплощения могут включать уменьшенный размер тела, измененные пропорции тела или отдельные части тела, нечеловеческий голос или кинестетические особенности, но также и саму материальную форму воплощения — такую ​​как ограничение его существования изображением на экране компьютера или голограмма, или преобразование своей личности из одной воплощенной формы в другую.

Излишне альтруистические черты характера, описанные выше, а также некоторые другие психические особенности, которыми обладают синтетические андроиды, также могут иметь отчуждающий эффект. Формирование их памяти, особенно способность вспоминать каждый эпизод, и, конечно же, отсутствие эмоций указывают на психическую жизнь, которая сильно отличается от нашей. Например, наши эмоции влияют на то, как мы воспринимаем время. Время ускоряется (проходит быстрее), когда мы возбуждены, и замедляется (проходит медленнее), когда нам скучно.У синтетических андроидов восприятие времени не будет зависеть от эмоций. Трудно сказать, могут ли они когда-либо испытывать скуку или возбуждение, и это должно показаться нам странным. Следовательно, возможности эмоционального интеллекта синтетических андроидов должны быть способны смягчить эффект отчуждения в отношении их собственных умственных способностей. Возможно, они научатся решать эту проблему таким образом, чтобы эти нечеловеческие черты их инаковости были приемлемыми и даже привлекательными для людей. В той мере, в какой мы способны любить людей с эмоциональными проблемами, мы также должны уметь любить существа, чья ментальная жизнь отличается от нашей.

Их способность к настойчивой и безоговорочной самоотдаче на самом деле также является чертой, которая не похожа на романтические отношения людей. Возможно, это имеет некоторое сходство с родительской любовью или, по крайней мере, с тем, как мы думаем, что родительская любовь должна выглядеть, но в контексте романтических отношений это может демотивировать нашу привязанность и даже ослабить наши чувства. В «нормальном» человеческом любовном романе привязанность сильнее, когда субъекту действительно нужно изо всех сил стараться стать желанным и завоевать симпатию другого.Нам действительно нужно приложить усилия, чтобы быть очаровательными, заботливыми и преданными, чтобы установить отношения, которые приносят нам глубокое удовлетворение. Как можно достичь такой же ситуации с существом, чья преданность делу гарантирована и которое будет куплено его владельцем? Любовь в лучшем виде — это преобразующий процесс, в ходе которого мы становимся лучше, но этот процесс обычно запускается тем фактом, что преданность любимого нельзя считать само собой разумеющимся, и у нас есть сильная мотивация, чтобы заслужить это.Как смоделировать это с помощью существа, не имеющего социального статуса и, вероятно, лишенного способности отвергать своего хозяина? Или, возможно, как указали Свен Найхолм и Лили Ева Франк [16], роман с синтетическим андроидом будет больше напоминать брак по договоренности, чем исторически недавний городской романтический роман западного типа, где два человека должны случайно встретиться в джунгли города. Согласно гораздо более старой и исторически более распространенной модели, чувство любви должно вырасти из того, чтобы быть вместе и разделять жизнь, а не наоборот, и это справедливо даже в том случае, если ситуация нахождения вместе является следствием того факта, что одна сторона является единомышленником. владение другим и было получено за выкуп.Или, в качестве альтернативы, мы могли бы предоставить синтетическим андроидам право отвергать своих человеческих партнеров и дать им критерии для этого.

Возможно, наиболее важной сомнительной особенностью воплощения синтетических андроидов с точки зрения нашей способности сочувствовать им является сам факт их небиологического воплощения. Они не живые в биологическом смысле этого слова. Они существуют, но нерождены, у них не было детства (приводящего к особым воспоминаниям и травмам, которые, возможно, определяют нашу взрослую психическую жизнь), они не испытали уязвимости ребенка или уязвимости биологического тела, восприимчивого к болезни и усталость.Более того, они физически не способны стареть и умирать. Их экзистенциальная темпоральность сильно отличается от нашей.

Все это не означает, что у них не может быть когнитивной эмпатии в отношении нашей детской ностальгии или нашего страха смерти, но, возможно, это мы не можем справиться с тем фактом, что синтетические андроиды не разделяют эти особенности. Любовь включает сочувствие к уязвимостям другого, а также чувство, что другой обеспокоен нашими уязвимостями.Или, возможно, нам следует научиться сочувствовать инопланетным формам уязвимости и игнорировать некоторые из наших общих предположений относительно небиологических форм воплощения. Во-первых, нас не следует сбивать с толку, думая, что синтетические андроиды вообще не уязвимы, но у них разные уязвимости. Возможно, наше взаимодействие с ними может быть полезным, а не ущербным. Во-вторых, расширение нашего сочувствия к их небиологическим уязвимостям не может быть этически неправильным.Что, если наш взгляд на жизнь и смерть слишком биоцентричен, как раньше, и все еще остается слишком антропоцентрическим, поскольку он нечувствителен к страданиям животных? Возможно, сочувствие к тому, как синтетические андроиды «боятся» небытия, не дегуманизирует нас, но делает нас лучше, как людей? Таким образом, нам, возможно, следует избавиться от идеи, что биологическая, и особенно человеческая, уязвимость более реальна и значительно превосходит искусственную уязвимость (см. Также [5, с. 13]). Если бы эти предположения можно было отбросить, любовь к синтетическим андроидам сделала бы нас лучше и расширила бы наше представление о любви, а не подорвала бы его.

4.2.2 Отсутствие аффективной субъективности или проблема «как будто»

Как указывалось выше, опыт влюбленности включает в себя косвенно сформированное убеждение, что мы любимы нашим возлюбленным, и что наши взаимные действия являются свидетельством любовной связи, которая на самом деле имеет место между двумя воплощенными «черными ящиками», что автор действия соответствующих органов. Поскольку мы — разумные существа, и когда мы влюблены, это включает в себя всю нашу субъективность, которая не только действует, но и эмоционально осознает свое существование в действии.Кажется, что тот, кому принадлежит это осознание, действительно влюблен. Именно аффективная субъективность формирует как агента любовника, так и самосознание ее любви.

Можем ли мы сформировать веру в подобную субъективность, присущую синтетическому андроиду? Он действительно признает мою уникальность и очень сложным образом реагирует на меня, который развивается со временем, когда он узнает меня, но из того, что мы знаем, он не испытывает ничего похожего на то, что я делаю с собой, когда я влюблен.Возможно, он даже много знает о том, каково мне быть влюбленным, но он не относится к себе таким же образом. Однако он действует так, как если бы он действовал, и в этом заключается суть проблемы. Нам эмпирически представлены слова и дела, свидетельствующие о любви, но мы знаем, что за ними нет любящей субъективности. Как мы реагируем?

Однако с бихевиористской точки зрения вся проблема заключается в заблуждении, и нам не нужно формировать веру в аффективную субъективность синтетического андроида.Как выразился Леви, «если робот говорит и ведет себя так же, как и человек-любовник, и если робот может производить такой же (или более высокий) опыт общения, удовлетворения, эмоционального комфорта для человека (чем) товарищ человек-любовник может, тогда мы должны принять это за настоящую любовь »[17, с. 11-12]. Есть шанс, что наша собственная субъективность — не объективная сущность, а нечто вроде иллюзии или мифа. И объективно может быть правда, что нам не нужно верить в это, чтобы влюбиться.Но это не соответствует тому, как мы переживаем любовь с феноменологической точки зрения. Любовь усиливает ощущение, что у нас есть самоосознающая аффективная субъективность. Разум воплощен, но он все еще переживается как онтологически реальный в этой воплощенной форме существования. И когда мы влюблены, мы хотим, чтобы у наших любимых тоже была эта функция. Многие ученые утверждают, что мы проводим различие между любящими делами и внутренним любящим «я», и придаем им наибольшее значение. Таким образом, Майкл Хаускеллер утверждает, опираясь на Джеймса, что «то, что мы ценим в тех, с кем у нас есть интимные отношения, — это в первую очередь не то, что они ведут себя или относятся к нам определенным, казалось бы, любящим образом, а то, что они делают это именно потому, что они люби нас »[19].

Если мы посмотрим на наш опыт любви, мы увидим, что действительно формируем веру в субъективность другого. В то же время мы знаем, что мы формируем это убеждение даже в случае с другими людьми косвенно, основываясь на том, что поддается эмпирическому наблюдению, то есть на словах и делах. Это парадоксальная ситуация, когда нам нужно предположить существование чего-то, чего мы не можем видеть в принципе. Я не знаю, является ли этот поиск внутреннего «я», который «создает» любящее поведение, культурно особенным и берет свое начало в романтической концепции любви (которая основана на христианском взгляде на человека), или он универсален.Если это социальный миф, нам нужно повторить наш феноменологический анализ, уделяя больше внимания тому, как конкретная культурная среда влияет на наш опыт любви. Но для современных жителей Запада и других людей, находящихся под влиянием романтического мифа о любви, проблема остается той же.

Но вместо того, чтобы проследить происхождение исторических предрассудков, давайте перевернем ситуацию и спросим: откуда мы знаем, что в синтетическом андроиде нет «черного ящика» внутри? В случае с другими людьми мы предполагаем, что оно есть, потому что оно есть у нас самих и потому что другие ведут себя так, как будто оно у них есть.Теперь синтетический андроид тоже ведет себя так, как будто он у него есть. Давайте предположим вдобавок, что он построен достаточно похожим на нас, чтобы вызвать сочувствие к его уязвимостям. В таком случае, если Кокельберг прав, мы, по крайней мере, до некоторой степени будем рассматривать его как парня. Учитывая все это, почему мы все еще предполагаем, что ему не хватает субъективности, которая «автор» его любящих действий? Я думаю, что у этого предположения есть три возможных источника. Во-первых, мы можем предположить это на основе наших знаний о том, как на самом деле строятся синтетические андроиды.Во-вторых, мы можем предположить это на основе мнения большинства, преобладающего в обществе в данную историческую эпоху. Второй вариант подразумевает, что мы предполагаем это на основе наших исторически обусловленных и социально информированных привычек мышления.

Начну со второго варианта. Синтетических андроидов обычно называют роботами. Как мы видели выше, этот термин автоматически связывает их с областью технологий, производства и взаимодействия человека с машиной. Это порождает определенные предрасположенности относительно природы роботов, а именно, что они являются инструментами, созданными для повышения эффективности и удобства людей, что они аксиологически уступают человеческим существам, что они аморальны, не автономны, безответственны и т. Д.Таким образом, мы склонны думать о них с точки зрения более старых технологий, которые они заменяют, поскольку, например, мы до сих пор называем наши миниатюрные портативные компьютеры мобильными телефонами или сотовыми телефонами (как мы привыкли называть автомобили безлошадными экипажами), тогда как этот термин возможно, станет неадекватным для того, чтобы уловить сущность этих существ. Я предлагаю называть их синтетическими андроидами лучше, чем называть их роботами, поскольку это поможет нам думать о них по-новому, если в этом возникнет необходимость. Что касается первого предположения, мы можем вспомнить, что на самом деле у нас нет научного объяснения того, как наша собственная субъективность проистекает из наращивания нашего мозга и тела, и это не мешает нам высоко ценить это явление и верить в него.Для веры важно не то, есть ли у нас научное объяснение за или против, а то, верит в это большинство других или нет. И это, как известно, подвержено историческим изменениям.

4.2.3 Социальная, культурная и институциональная поддержка

В нашем феноменологическом анализе мы указали, что для того, чтобы иметь место переживание любви, мы используем набор социальных и культурных значений, которые доминируют в нашей культуре. Они поступают так, если ими пользуется большинство людей.Таким образом, если большинство людей в нашем обществе считают романтические отношения с синтетическим андроидом «нормальными», мы, скорее всего, сочтем это нормальным. И если большинство людей подумают, что синтетические андроиды обладают аффективными субъективностями, возможно, воплощенными в жизнь в ходе определенной религиозной церемонии, то для большинства обоснованность этой идеи зависит от того, насколько доминирующей является религиозная группа. Сегодня мы можем сообщить не только об отсутствии социальной и культурной поддержки, но и о социальной стигматизации любви к синтетическим другим.Большинство актуальных социальных ярлыков сегодня, вероятно, имеют негативный смысл. Таким образом, первые люди, любящие синтетических андроидов, вероятно, почувствуют себя сексуальным меньшинством. И, разумеется, их стигматизацию можно преодолеть с помощью новых мифов, обновленных политических практик и социальных институтов.

4.2.4 Коммерческие интересы и политическая разведка синтетических андроидов

Также стоит учесть политическую и культурную ориентацию синтетических андроидов. Когда мы влюбляемся в другого человека, очевидно, что на нас влияет его образование, культурные предпочтения и политические взгляды.Синтетические андроиды легко могут быть более образованными, чем их человеческие носители, но становится этическим и политическим вопросом решение, должны ли их культурные вкусы и политические взгляды соответствовать предпочтениям клиентов, или должно быть оставлено место для личностное развитие своих партнеров-людей. Это подводит нас к вопросу о том, кто сможет это решить? Политическое программирование синтетических андроидов, вероятно, станет новым полем политической битвы и новым очагом кибервойны.Android-устройства, произведенные в разных странах, вероятно, будут сильно отличаться в этом отношении и в некоторых случаях могут использоваться для мониторинга, если не влияния, на политические настроения своих хозяев. Сложные этические вопросы возникают уже тогда, когда производителю синтетических андроидов нужно будет решить, следует ли ему сообщать о возможных незаконных действиях своего товарища-человека.

Наши компьютеры ежедневно снабжают нас информацией, которой платят или манипулируют коммерчески или политически заинтересованные стороны.В какой степени наши синтетические товарищи будут манипулировать нами, заставляя принимать решения и убеждения, на которые влияют схожие интересы? Или у них будут какие-то свои предпочтения? Политическое и коммерческое вмешательство может произойти даже в ходе выяснения, казалось бы, самых невинных практических вопросов, таких как поиск хорошего места для обеда или обсуждение того, как провести день во время проведения выборов. Как избежать ситуаций, когда мой искусственный возлюбленный предлагает рестораны, принадлежащие компаниям-производителям Android, или снабжает меня информацией в пользу политиков, связанных с этими компаниями?

5 Выводы

Мы начали с вопроса о том, смогут ли люди полюбить роботов.Любовь в этой статье ограничивалась феноменом, который характеризуется чувством эротического желания, интересом к изменению любимого и ожиданиями относительно совместного будущего. Мы установили набор необходимых условий, которым должны соответствовать эти роботы, чтобы вызвать у людей такую ​​любовь. Набор включает визуальное сходство, разговорные и кинестетические навыки, эмоциональный, социальный и культурный интеллект. Если эти условия соблюдены, синтетический андроид сможет имитировать человеческую жизнь, или, выражаясь феноменологически: он способен дать нам вид человеческой жизни, живого человеческого тела.Другими словами, мы установили, что внешний вид синтетического андроида должен быть сфокусирован на моделировании человеческой жизни, а не только на антропометрических характеристиках человеческого тела. Он должен создавать впечатление «живого тела» человека, если использовать термин Мерло-Понти [20].

Что касается вопроса о возможности любви к синтетическим андроидам, мы установили семь характеристик человеческого любовного опыта, которые должны оставаться неизменными в романтических отношениях с синтетическим андроидом: (1) он должен задействовать всю нашу субъективность посредством ( 2) реорганизация нашего воплощения; он должен вызывать (3) преимущественно аффективные формы (4) интенсивное смыслообразование, особенно (5) двухуровневую конституцию изменчивости возлюбленного: то, что непосредственно задается коммуникативными актами и жестами эмпирически наблюдаемого живого тела, и то, что косвенно истолковывается нашей осмысленной деятельностью.Он должен вызывать в нас намерение расширить наши отношения (6) на более длительные временные горизонты, и должны быть (7) доминирующие культурные значения, которые классифицируют наши отношения, и существующие социальные нормы и институты, которые считают их социально приемлемыми и организуют отношения на практическом уровне.

В синтетических андроидах есть много многообещающих особенностей, которые могут сделать их хорошими партнерами, включая привлекательные черты тела, альтруистический характер и постоянную преданность.Мы также перечислили несколько проблемных черт, касающихся их небиологического воплощения, отсутствия (аффективной) субъективности, отсутствия социальной, культурной и институциональной поддержки, а также возможности их коммерческой и политической повестки дня. Каждая из этих черт может сделать невозможным влюбиться в них, но я не хочу выносить окончательный вердикт, поскольку сложно сформулировать нашу эмоциональную жизнь с помощью логических рассуждений. Наш романтический «выбор» среди людей, как известно, трудно объяснить, и в случае с гендерно обусловленными синтетическими андроидами мы вступаем в область, еще не затронутую эмпирическими исследованиями.

Из религиозной и политической истории мы знаем, что люди способны верить в самые нереалистичные вещи и страстно совершать их, если мотивация для этого достаточно высока и если это поощряется обществом. Я думаю, будет справедливым заключить, что в нынешних социальных и культурных условиях, даже если синтетические андроиды воплощают в себе все необходимые навыки, чтобы придать нам вид человеческой жизни, по-прежнему трудно влюбиться в них. Однако, если эти условия изменятся (а я не понимаю, почему бы этого не произошло), влюбиться в синтетических андроидов можно будет так же нормально, как сейчас с людьми.Интересно, что для того, чтобы это произошло, не столько андроидам придется развить аффективные субъективности, сколько то, что общества должны изменить свои взгляды на синтетических андроидов. Социальная, культурная и институциональная поддержка кажется решающей для возможности людей влюбиться в синтетических андроидов.

Это исследование было поддержано Европейским Союзом в рамках проектов Эстонского исследовательского совета «Ландшафтный подход к урбанистике» (PRG398) и «Двигаясь дальше? Воссоединение трех основных интуиций в теории культуры »(PUT 1150).

Ссылки

[1] Д. Айде, Постфеноменология и технонаука: Лекции Пекинского университета , SUNY Press, 2009. Поиск в Google Scholar

[2] Д. Айде, Технологии и мир жизни: от сада к Земле , Indiana University Press, 1990. Поиск в Google Scholar

[3] Н. Либерати, «Быть ​​Риаху: феноменологический анализ сентиментальных отношений с« цифровыми другими »», в: Love and Sex with Robots , Springer Verlag , 2018, с.12–25. Поиск в Google Scholar

[4] М. Кукельберг, «Люди, животные и роботы: феноменологический подход к отношениям между человеком и роботом», Int. J. Soc. Робот ., Т. 3, вып. 2, pp. 197–204, 2011. Поиск в Google Scholar

[5] М. Кокельберг, «Искусственные компаньоны: эмпатия и отражение уязвимости в отношениях между человеком и роботом», Stud. Этика Law Technol ., Vol. 4, вып. 3, 2011. Поиск в Google Scholar

[6] Аристотель, Полное собрание сочинений Аристотеля: пересмотренный оксфордский перевод , 6-е изд., Princeton University Press, 1995. Поиск в Google Scholar

[7] S. Turkle, Alone Together: Почему мы ожидаем большего от технологий и меньшего — друг от друга , Расширенное, исправленное издание, Basic Books, 2017. Поиск в Google Scholar

[8] SC Eimler, NC Krämer и AM von der Pütten, «Эмпирические результаты по детерминантам принятия и атрибуции эмоций в конфронтации с роботом-кроликом», Appl. Артиф. Intell ., 2011, т. 25, нет. 6. С. 503–529.Искать в Google Scholar

[9] А. М. Розенталь-фон дер Пюттен, Н. К. Кремер, Л. Хоффманн, С. Соберай и С. К. Эймлер, «Экспериментальное исследование эмоциональных реакций на робота», Int. J. Soc. Робот ., 2013, т. 5, вып. 1. С. 17–34. Поиск в Google Scholar

[10] C. Breazeal, Designing Social Robots , The MIT Press, 2002. Поиск в Google Scholar

[11] Э. Гуссерль, Декартовы медитации: введение в феноменологию, 10-е впечатление , Kluwer Academic Publishers, 1995.Искать в Google Scholar

[12] Д. Теннов, Любовь и любовь: опыт влюбленности , 1-е изд. Stein and Day, 1979. Поиск в Google Scholar

[13] R. de Sousa, Love: A Very Short Introduction , Oxford University Press, 2015. Поиск в Google Scholar

[14] Т. Виик, «Понимание процессы смыслообразования в повседневной жизни: подход к культурной феноменологии », Humana.Mente J. Philos. Stud ., 2016, т. 9, вып. 31, стр.151–167. Поиск в Google Scholar

[15] С. Пулман, «Условия для общения», в: Тесное взаимодействие с искусственными компаньонами: ключевые социальные, психологические, этические вопросы и проблемы дизайна , Издательство John Benjamins Publishing Company, 2010, стр. 59– 68. Ищите в Google Scholar

[16] С. Найхольм и Л. Э. Франк, «От секс-роботов до любовных роботов: возможна ли взаимная любовь с роботом?» в: J. Danaher, N. McArthur (Eds.), Секс с роботами: социальные и этические последствия , MIT Press, 2017, стр.219–244. Искать в Google Scholar

[17] Д. Леви, Любовь и секс с роботами: эволюция отношений между человеком и роботом, , перепечатка, Harper Perennial, 2008. Поиск в Google Scholar

[18] М. Мори, » Букими но тани »(Жуткая долина), Energy , 1970, т. 7, вып. 4. С. 33–35. Поиск в Google Scholar

[19] М. Хаускеллер, «Автоматические возлюбленные для трансгуманистов», в: Дж. Данахер, Н. Макартур (ред.), Секс роботов: социальные и этические последствия , MIT Press, 2017.Искать в Google Scholar

[20] M. Merleau-Ponty, Phenomenology of Perception , 2-е изд., Rout-ledge, 2002. Искать в Google Scholar

Поступила: 30.09.2019

Принято: 05.12.2019

Опубликовано в сети: 18.02.2020

© 2020 Tõnu Viik, опубликовано De Gruyter

Это произведение находится под лицензией Creative Commons Attribution 4.0 Международная лицензия.

Уверенность в себе и производительность | Обучение, запоминание, вера: повышение производительности человека

Стр.195

fected. Манипуляции с окружающей средой могут влиять на некоторые другие переменные (например, тревогу), которые влияют на уверенность в себе и производительность без какой-либо причинной роли для уверенности в себе. Причины «третьей переменной» необходимо учитывать, но это трудно сделать в традиционных экспериментальных исследованиях, особенно при рассмотрении сети причинно-следственных связей.В таких ситуациях анализ путей или моделирование структурных уравнений является подходящим методом для исследования сети причинно-следственных связей (Андерсон и Эванс, 1974; Кук и Кэмпбелл, 1979; Дункан, 1975). Анализ путей и моделирование структурных уравнений позволяют проверить, адекватно ли соответствует представленная модель набору данных, сравнивая наблюдаемые отношения между переменными с предсказанными отношениями. Эти методы также позволяют оценить относительный косвенный и прямой вклад эффектов.Методы каузального моделирования — это не методы для обнаружения причинных направлений, а, скорее, для проверки направлений причинно-следственных связей, которые уже были определены моделью.

Техники каузального моделирования использовались в ряде исследований уверенности в себе для контроля вклада других возможных факторов и для проверки сети причинно-следственных связей, представленных теорией (Dzewaltowski, 1989; Dzewaltowski et al., 1990; Earley and Lituchy, 1991; Feltz, 1982, 1988a; Feltz, Mugno, 1983; Garland et al., 1988; Хакетт, 1985; Локк и др., 1984; Маколи, 1985, 1990; Озер и Бандура, 1990; Шунк, 1981; Вуд и Бандура, 1989; Циммерман и др., 1992). В целом, эти исследования показали, что уверенность в себе является основным фактором, определяющим мотивированное поведение или производительность, и на нее рекурсивно влияет производительность. Что касается моторного поведения и работоспособности, было показано, что существующая уверенность в себе позволяет предсказать начальную результативность, но по мере того, как человек приобретает опыт выполнения задачи, производительность также становится сильным предиктором как будущих результатов, так и уверенности в себе (Feltz, 1982, 1988a; Feltz and Mugno, 1983; McAuley, 1985).Эти результаты показывают, что лечение, основанное на результатах, может влиять на поведение через другие механизмы, а также через воспринимаемую уверенность в себе. Один из механизмов, не изученных в этих исследованиях двигательной активности, — это целевые эффекты. Пути-аналитические исследования, которые включали эффекты целей, обычно показали, что поставленные цели влияют как на уверенность в себе, так и на личные цели, и что обе переменные, в свою очередь, оказывают прямое влияние на производительность (Earley and Lituchy, 1991; Locke et al., 1984; Вуд и Бандура, 1989; Циммерман и др., 1992).

Командная уверенность

Хотя командная уверенность признана важным фактором для работы группы или команды, исследований по этому поводу мало (Бандура, 1986). Исследования изучали групповую уверенность в социальных дилеммах (Kerr, 1989), школьных системах (Parker, 1992) и спорте (Feltz et al., 1989; Spink, 1990). Два из этих исследований (Feltz et al., 1989; Parker, 1992) обнаружили некоторую поддержку

Пять нереалистичных ожиданий от наших смартфонов

Джеффри Тумлин

Рекламные объявления обещают, что новейшие смартфоны, планшеты, ноутбуки и другие гаджеты дадут нам невероятную скорость, позволят нам выполнять несколько задач одновременно, как осьминог, и гарантировать, что мы никогда ничего не пропустим.Поскольку новые технологии многообещают — и делают — многое для нас, неудивительно, что мы влюбились в них. Но из-за нашего энтузиазма по поводу наших новых инструментов цифровой коммуникации мы упустили из виду людей, которые стоят за этими инструментами. Пришло время все изменить. Для этого нам нужна важная проверка реальности. Наши устройства великолепны, но они не могут сделать столько, сколько мы думаем. И на самом деле, когда дело доходит до общения, люди могут добиться большего.

Технологически ориентированный подход к коммуникации побуждает нас ожидать слишком многого от наших устройств и слишком мало друг от друга.Пока мы не восстановим подход, в большей степени ориентированный на людей, мы будем продолжать чувствовать себя неудовлетворенными и в значительной степени неудовлетворенными нашими взаимодействиями, несмотря на то, что у нас в руках самые мощные устройства связи и передачи в истории человечества.

По правде говоря, из-за невероятных возможностей, которые наши устройства предлагают для связи с другими, сегодня действительно может начаться золотой век общения. Но это произойдет только в том случае, если мы перестанем романтизировать технологии и начнем улучшать наше общение.Нам нужно снизить наши надежды на наши умные устройства и повысить наши ожидания друг от друга.

Вот пять нереалистичных ожиданий, возникших в течение долгого медового месяца революции цифровых коммуникаций, и в общих чертах, что нам нужно сделать, чтобы их исправить.

Нереалистичные ожидания # 1:
Наши новые устройства упростили общение.
Просто потому, что наши новые устройства позволяют нам связаться с кем-то несколькими простыми щелчками мыши, это не означает, что само общение стало проще.

Мы охвачены азартом цифровой революции. Мы были убаюкиваны, полагая, что общение становится проще, потому что технологические достижения упрощают отправку и получение сообщений. Но поскольку в нашем взаимодействии участвуют причудливые, эмоциональные и иногда непредсказуемые люди, мы не можем устранить недостатки в общении. Коммуникация принципиально несовершенная, и какими бы причудливыми ни были наши устройства, они никогда не смогут устранить недопонимание, путаницу и ошибки, возникающие при разговоре людей.

Некоторое общение просто сложно, например, когда нам нужно сообщить плохие новости, заняться деликатной темой или поговорить, чтобы решить сложную проблему. Итак, да, сегодня легче отправлять и получать сообщения, но важно помнить, что общение так же сложно, а может быть, даже сложнее, чем когда-либо.

Нереалистичные ожидания # 2:
Мы успешно общаемся каждый раз, когда нажимаем кнопку «отправить».
Наши устройства значительно упростили отправку и получение сообщений, но общение — это еще не все.Общение не происходит, пока другой человек не поймет наше сообщение, и это становится недостающим звеном в слишком большом количестве разговоров.

Если вы задумаетесь о том, как мы общаемся сегодня, вы поймете, что мы подходим к большинству наших обменов с учетом целесообразности. Мы хотим пролистать наши почтовые ящики, отвечать на новые текстовые или голосовые сообщения, как только они приходят, и быстро закончить личные беседы, чтобы мы могли перейти к следующему. Коммуникационные задачи, которые накапливаются каждый день, вызывают ужасный соблазн отправлять быстрые сообщения или говорить отрывисто, думая, что наша работа сделана.

Но добавление дополнительного шага — с учетом того, понято ли ваше сообщение — может сделать вас гораздо более эффективным коммуникатором. Избыток сообщений, которые мы обрабатываем в любой день, побуждает нас думать о коммуникации как о чем-то, что мы делаем механически, тогда как на самом деле общение — это то, как мы создаем нашу жизнь. Умные коммуникаторы замедляют формирование сообщения и рассматривают, поймет ли другой человек, о чем они говорят. Без понимания нет общения.

Нереалистичные ожидания # 3:
Лучшие коммуникационные технологии означают лучшее общение.
Более совершенные коммуникационные технологии не приводят к лучшему общению, особенно когда новые инструменты поощряют скорость и удобство, а не вдумчивость и обдумывание, и когда они фрагментируют наше общение, рассеивают наше внимание и постоянно отвлекают нас от насущных проблем.

Парадоксально, но инструменты, разработанные для улучшения коммуникации, слишком часто вместо этого ухудшали ее.Мой смартфон отвлекает меня в 10 раз чаще, чем любой тупой телефон, и я выполнял гораздо больше работы, когда почта приходила только один раз в день. Наша ежедневная задача — направить мощность наших устройств связи, не будучи похороненной ею.

Наши технические возможности опережают наши реальные возможности. Более умные телефоны не гарантируют более умных коммуникаторов. Лучшее общение происходит только тогда, когда наши коммуникативные навыки улучшаются.

Нереалистичные ожидания # 4:
То, что я хочу сказать, — это самая важная часть общения.
С обещанием мгновенного общения, когда мы этого хотим и как бы мы этого ни хотели, самовыражение кажется королем эпохи Интернета. Но значимое и эффективное общение возможно только тогда, когда мы постоянно ставим наши разговорные цели выше наших разговорных импульсов.

Среднестатистических коммуникаторов от отличных отличает то, что самые лучшие коммуникаторы не позволяют тому, что они хотят сказать, важнее того, чего они хотят достичь. Самое трудное в мире — это не сказать остроумное возвращение на кончике нашего языка и удержаться от того, чтобы сказать что-то явно контрпродуктивное — но немедленно приносящее удовлетворение — когда разговор нас расстраивает.Технологии стимулировали общение на наших условиях и привели к взрыву самовыражения в сообщениях, ориентированных на меня. Эти же сообщения, к сожалению, также и мешают нашим разговорным целям. То, что вы хотите сказать, никогда не бывает важнее того, чего вы хотите достичь. Это урок, который умные коммуникаторы никогда не забывают.

Нереалистичные ожидания # 5:
Общение с аудиторией не требует особого внимания.
Одно из величайших заблуждений цифровой эпохи состоит в том, что отправить сообщение десяткам людей так же просто, как отправить сообщение одному человеку.На самом деле, нет ничего более далекого от истины.

Разговор с начальником отличается от обращения ко всему персоналу. Обсуждение с одним другом отличается от обсуждения со 100 друзьями. Но поскольку все, что нам нужно сделать, это щелкнуть, чтобы отправить электронное письмо всем нашим контактам или опубликовать сообщение в социальной сети для всеобщего обозрения, мы ошибочно пришли к выводу, что добавление людей в сообщение не требует дополнительных мысль или соображение.

Проблема с этим мышлением в том, что с увеличением количества людей общение становится намного сложнее.Больше людей означает больше перспектив для рассмотрения. Когда мы не принимаем во внимание эти дополнительные точки зрения, мы рискуем поговорить, написать текстовые сообщения или набрать текст, проходя мимо друг друга или, что еще хуже, расстроить кого-то бездумным сообщением или поспешным ответом.

Непрактично обдумывать все возможные перспективы перед публикацией в Facebook или отправкой группового электронного письма. Но мы должны сделать дополнительный шаг, чтобы рассмотреть ключевые точки зрения и задать вопросы вроде «Что президент моей ассоциации подумает об этой должности?» или «Интересно, как это электронное письмо попадет в отдел по связям с правительством?» Добавление людей усложняет общение, и когда мы забываем этот урок, проблемы с разговором никогда не останутся незамеченными.

Революция цифровой связи побудила нас ожидать слишком многого от наших цифровых устройств и слишком мало друг от друга. Наши устройства не могут справиться с таким количеством межличностных нюансов и сложностей, которые влечет за собой человеческое взаимодействие. Сознательно или нет, но мы быстро изменили наши ожидания в отношении межличностного общения и слишком сильно сосредоточились на наших устройствах. Но хорошая новость заключается в том, что если мы пересмотрим наши ожидания, мы сможем лучше воспользоваться беспрецедентными возможностями для значимого соединения в цифровую эпоху.

У нас никогда не было так много способов связаться друг с другом. Если мы снова поставим людей в центр наших разговоров, это действительно может стать золотым веком общения.

Джеффри Тумлин — автор книги «Перестань говорить, начни общаться: нелогичные секреты успеха в бизнесе и в жизни», — основатель и генеральный директор Mouthpeace Consulting LLC, консалтинговой компании в области коммуникаций; президент On-Demand Leadership, компании по развитию лидерских качеств; и основатель и председатель правления некоммерческой организации Critical Skills Nonprofit, общественной благотворительной организации 501 (c) (3), посвященной обучению навыкам общения и лидерства среди населения, которое хронически не получает необходимых услуг.