Зачем россия хранит деньги в сша: Почему Россия хранит деньги в Америке? Потому что не хочет разориться – Зачем Россия хранит государственные миллиарды в США

Почему Россия хранит деньги в Америке? Потому что не хочет разориться

В марте 2017 года российские власти инвестировали в гособлигации США 13,5 млрд долларов и довели общую сумму вложений в этот актив примерно до 100 млрд. Четверть российских зарубежных вложений тем самым хранится в бумагах страны, с которой мы находимся в состоянии затяжного внешнеполитического конфликта. Конспирологи рассуждают о том, что финансируя «геополитического противника», мы тем самым мешаем развиваться собственной экономике: дескать, деньги лучше было бы оставить дома.

Экономист Андрей Мовчан рассказал «Новой» о том, почему российские финансовые власти предпочитают гособлигации США, могут ли американцы использовать их как инструмент политического давления, и на каких принципах построено управление золотовалютными резервами (ЗВР) России. По словам Мовчана, тут действует простая прагматика: в США вкладывают те, кто не хотят разориться.

— Многих удивляет, что Россия продолжает вкладываться в гособлигации США, несмотря на политическую напряженность. Почему так происходит?

— Экономика — вещь циничная.

«Не циничных игроков на финансовом рынке не бывает — они быстро разоряются. Вне зависимости оттого, как мы относимся к санкциям и Трампу, мы знаем, что 45% мировых расчетов идет в долларах, а американская экономика сегодня самая мощная в мире».

И ее рост самый быстрый — не в процентах (они часто вводят в заблуждение), а в реальных долларах на душу населения, которые экономика прибавляет каждый год. Плюс американская экономика самая стабильная: ее колебания легче всего предсказывать. Она и самая диверсифицированная с точки зрения отраслевой структуры. США обеспечены природными ресурсами, генерируют огромный объем инноваций, у них высокая добавленная стоимость, они обеспечены сбалансированными трудовыми ресурсами.

При этом США наращивают портфель внешнего долга, используя его для покрытия дефицита бюджета. В последние годы политика поддержания дефицита бюджета стала в США определяющей. Это для них — политика провокации роста: «за счет внешнего долга мы вернем вам больше, чем вы дали в виде налогов. Завтра вы произведете еще больше, мы вернем эти деньги, опять займем и так далее». Эта политика сегодня позволяет американскому обществу потреблять больше, чем оно производит, но она является и важнейшим фактором поддержания позитивной динамики в условиях предельно низкой инфляции и близкой к нулю ставки рефинансирования. Можно спорить о долгосрочных последствиях этой ситуации, но на сегодняшний день такая модель выглядит наиболее продуманной. Поэтому с точки зрения того, кому одолжить денег, США — это выбор номер один. Конечно, есть еще развивающиеся рынки с интересными темпами роста, но вспомним о том, что азиатский кризис 1998 года был всего 20 лет назад. Я бы не хотел, чтобы Россия инвестировала свои резервы в страны, которые его пережили и могут пережить снова.

— С конца 2016 года Россия непрерывно наращивала инвестиции в американский госдолг (US Treasuries) до максимума за 2,5 года ($108,7 млрд) в мае, но в июне снова сократила их почти на $6 млрд. С чем связаны эти колебания?

— ЗВР — это находящиеся в распоряжении Банка России средства (то есть средства, переданные в Банк России в обмен на рубли или просто на хранение), выраженные в валюте и золоте, которые Банк России может использовать только для поддержания платежного баланса страны и обеспечения устойчивости рубля. Фактически ЗВР используются для того, чтобы импортеры могли свободно приобретать товары, даже если приход валюты в страну ниже, чем их потребности (тогда ЦБ продает им валюту за рубли из ЗВР), и для того, чтобы в момент паники на валютном рынке начать скупать рубли за валюту, чтобы поддержать курс рубля.

Банк России инвестирует ЗВР в консервативные финансовые инструменты, выраженные в валюте, и балансирует портфель этих инструментов в соответствии с естественными принципами диверсификации и с целью снижения рисков потери их стоимости. То есть вкладывает в самые надежные и ликвидные бумаги, примерно сохраняя пропорцию между различными валютами.

Размеры инвестиций ЗВР в тот или иной актив, в частности в госдолг США, меняются по четырем причинам. Во-первых, меняется рыночная стоимость купленных бумаг, например, когда на рынках идет сокращение доходностей, стоимость бумаг растет (и наоборот). Во-вторых, меняется стоимость доллара относительно других валют (а мы только что видели ослабление доллара на 10% по отношению к евро), а когда это происходит, относительная доля бумаг в долларах падает, и чтобы сохранить пропорцию, ЦБ покупает бумаги в долларах. В-третьих, ЦБ может периодически принимать решение об изменении доли той или иной валюты в резервах. Если это происходит, то приходится покупать или продавать часть позиции, чтобы привести портфель резервов в соответствие с новыми правилами. Наконец, в-четвертых, по мере роста резервов (а они у нас растут) необходимо их вкладывать пропорционально во все инструменты, которые ЦБ считает пригодными для инвестирования.

В целом, изменение доли того или иного инструмента в портфеле резервов не должно вызывать вопросов: принципы управления ЦБ меняет редко и всегда публично озвучивает изменения, а остальное — технические реакции на изменения рыночных цен и объемов резервов.

— Почему нельзя инвестировать в более доходные индексные фонды и в иностранные акции, как это делает, например, Норвежский пенсионный фонд?

— ЗВР это не собственность ЦБ, которой он может рисковать, а всего лишь активы в распоряжении ЦБ, грубо говоря — средства во временном управлении. Поэтому ЦБ поддерживает в составе ЗВР валютные инструменты в нескольких наиболее ликвидных валютах, отдавая предпочтение государственным обязательствам, и в физическом золоте. И конечно большая доля «принадлежит» доллару как самой большой по объему эмиссии и доле в международных расчетах валюте, и казначейским облигациям США как самому ликвидному инструменту.

У Пенсионного же фонда совсем другие задачи и другая ответственность. Их деньги не обременены безусловными обязательствами: сколько они заработали, столько и выплачивают. Резервы же — это подушка безопасности, которая обеспечивает стабильность государства. Резервы косвенно принадлежат экономическим агентам внутри страны, они сформированы счетами субъектов экономики: правительства, экспортеров, населения. Что делать, если рынок, в который вы проинвестировали, упал на 15%? Как вы будете отвечать по обязательствам? Поэтому во всем мире резервы вкладываются в самые консервативные продукты. Даже китайцы, у которых золотовалютные резервы составляют $3 трлн, делают то же самое. Да и Норвежский пенсионный фонд инвестирует достаточно консервативно, с долгосрочной доходностью около 4% годовых, в то время как US Treausuries обычно приносят 2—3%.

—

Нет ли риска, что при очередном ужесточении санкций США просто арестуют российские вложения?

— Теоретически такой риск есть, но арест резервов парализует внешнеэкономическую деятельность государства и невозможен в качестве изолированной меры — только в совокупности, в частности, с эмбарго на российский экспорт: если это произойдет, у импортера не получится расплатиться за первую же цистерну российской нефти, которая уйдет за границу. Для Европы это достаточно большой вопрос, поскольку российский экспорт занимает большую долю их рынка энергоносителей и ситуация не меняется и вряд ли изменится в скором времени.

С другой стороны, арест резервов — мера экстраординарная, которая в новейшей истории применялась пару раз против совсем уж каннибальских режимов. Россия пока не относится (в американском табеле о рангах) к числу самых ужасных стран, таких как Северная Корея, или просто ужасных стран, как Иран. Скорее ее воспринимают как страну беспокоящую, неправильную. Поэтому и санкции против России пока скорее декоративные, больше похожие на моральное давление и отчет перед своими избирателями.

Чтобы добиться эмбарго и ареста резервов нужно активно спонсировать международный терроризм и напрямую угрожать Америке, да еще и быть достаточно «маленьким», чтобы в случае если санкции вызовут серьезные проблемы, это не дестабилизировало бы регион или всю планету. Из-за территориального спора с другой, далекой от Америки, страной, не членом НАТО и не стратегическим партнером США, Штаты такие санкции никогда не вводили и вряд ли будут, тем более в адрес страны, чья дестабилизация угрожает мировой катастрофой.

— Популярная конспирологическая теория гласит, что мы спонсируем экономику США, покупая американский госдолг, хотя могли бы вложить эти деньги в собственную страну.

— Первый вопрос, который бы я задал: «А кто эти мы?» Резервами управляет Центральный Банк. У него есть мандат на управление, от которого он не может отступить. Так что к нему претензий быть не может. Соответственно речь идет о том, чтобы изменить мандат, а скорее — забрать у ЦБ часть или все резервы и передать их некоему органу, который будет производить эти вложения путем кредитования или покупки акций российских компаний.

И вот тут надо вспомнить, как формируются резервы. Резервы в основном растут за счет превышения сумм в валюте, вырученных за экспорт над суммами в валюте, потраченными на импорт. То есть некие экспортеры вывезли товаров на Х долларов, Х долларов пришло в страну, осело на счетах этих экспортеров в банках, некие импортеры решили купить товаров на Y долларов, купили у банков эти Y долларов (а банки купили их в свою очередь у экспортеров, чтобы не брать на себя риски открытой валютной позиции), Y долларов ушли за границу, осталось Х минус Y долларов на счетах у банков, банки держат эти доллары на своих счетах в ЦБ, ЦБ держит их, в частности, в американском госдолге. То есть резервы — это не средства ЦБ, это, грубо говоря, и не учитывая частности, средства каких-то экспортеров (ну и конечно тех, кто внутри страны просто купил себе валюту и держит в банках).

И сразу становятся понятны две причины, почему говорить об использовании резервов для вложения в своей стране бессмысленно. Во-первых, если бы такие вложения были бы нужны (то есть кому-то в России было бы нужно импортировать товары или услуги сверх того, что и так происходит — иначе зачем еще нужна валюта?), то те, кому эти вложения нужны, взяли бы средства в рублях, купили бы валюту, как и остальные импортеры, и ввезли бы импорт, даже не спрашивая ЦБ — ЗВР уменьшились бы без всякого решения об изменении правил оперирования с ними. Если этого не происходит, значит, либо нет спроса, либо — средств, но средств не «из резервов», а нормальных, выраженных в рублях.

Отдельно можно обсудить, надо ли, скажем, давать льготные кредиты или затевать государственные экономические проекты в долг (то есть кредитовать правительство), но резервы тут ни при чем. Во-вторых, представьте себе, что будет, если экспортеры придут за своей валютой, а ЦБ вложил ее в российскую экономику, и вместо ликвидных американских облигаций она вложена, например, в строительство «Зенит-Арены», то есть ее фактически нет? ЦБ придется печатать рубли и покупать валюту на внешнем рынке — это вызовет всплеск инфляции, падение стоимости рубля и прочие прелести «Венесуэльского сценария». Вряд ли мы хотим проводить такие эксперименты.

— Что насчет покупки реальных товаров вместо ценных бумаг? Это помогло бы российской экономике?

— Я могу только повторить: если бы субъекту экономики было что-то нужно, он самостоятельно взял бы валютный кредит или купил бы доллары за свои рубли, пошел бы на рынок и купил этот товар. Это касается и правительства. В этом отношении ЦБ никак не влияет на поведение субъектов экономики и не может этого делать — у него нет такого мандата. ЦБ может только консервативно менять структуру резервов, но не перенаправлять их на покупку реального товара. Если же сами субъекты этого не делают, то, видимо, по каким-то причинам, не зависящим от ЦБ, им это не надо. И на кого тогда мы пеняем?

Есть, конечно, правительство, которое теоретически может взять «кредит на развитие экономики» у ЦБ — и есть много желающих толкнуть правительство на такое «вольное» использование средств. Тут возникает сакраментальный вопрос об эффективности государственных трат на развитие экономики. Мы видим инвестиции в «Роснано», ОАК, «Уралвагонзавод», ситуацию с ВЭБом, ВТБ, проекты типа «Сибирского Кремния», да хоть «Зенит-Арену», и так далее. Везде, где оказывается государство, как правило, возникают убытки, потому что у государственного чиновника нет мотивации развивать экономику: его мотивация отчитаться в срок и, если получится, заработать на потоке.

Если бы вложения, которые хочет сделать государство, были реально эффективными, бизнес бы сам занял эти ниши. Если же никто кроме государства не идет в тот или иной проект, — значит, проект не выгоден. Государство может помочь льготами и даже, в редких и исключительных случаях, дотациями, но точно не должно создавать бизнесы. И если в России мало кто готов инвестировать, потому что у нас очень плохие институты и плохое законодательство — заниматься бизнесом неудобно, дорого, страшно и так далее, то государственные инвестиции тем более не помогут. Вместо того чтобы тратить резервы, лучше задуматься над проблемами бизнеса.

— Рост золотовалютных резервов ЦБ, который происходит в этом году, отражает какие-то позитивные сдвиги в экономике?

— Динамика золотовалютных резервов связана с балансом потребления и получения валюты в России. Новые доллары в резервах появляются двумя основными путями: когда вы продали больше за валюту, а купили — меньше, и когда население и компании в стране уменьшают долю своих валютных сбережений и увеличивают долю рублевых.

Таким образом, рост резервов может отражать позитивные изменения в экономике (экспорт растет), увеличение доверия к рублю (инвесторы уходят из доллара и покупают рубли) или — ухудшение состояния внутреннего рынка (уменьшается импорт).

Сегодня рост резервов в большой степени обусловлен именно стагнацией экономики: падением потребительского спроса в сочетании с падением инфляции и потому — ростом доверия к рублю. Уровень жизни и потребление падают, внутренние инвестиции нулевые — мы не закупаем оборудование из-за рубежа. При более или менее стабильном уровне экспорта мы меньше импортируем. Все это вызывает уменьшение спроса на валюту. Назвать это улучшением экономики нельзя, разве что увеличением экономии.

В этом смысле стабильность государства и надежность финансового рынка мерить размером резервов можно, а экономическую успешность — нельзя. В нашем случае рост резервов — это скорее признак нездоровья экономики.

— Резервные фонды правительства, которые можно тратить на покрытие дефицита бюджета, кончатся через пару лет. После этого Минфин планирует практически полностью финансировать дефицит за счет внутреннего долга. Как вы относитесь к этой идее?

— Финансировать дефицит бюджета как-то надо; количество способов, известных человечеству, невелико, точнее их всего пять: можно печатать деньги, можно увеличивать внутренний долг, можно увеличивать внешний долг, можно увеличивать налоги, наконец — можно сокращать расходы бюджета. Последний способ мы уже используем: бюджет ужался значительно; при этом, поскольку в России от бюджета прямо или косвенно зависят более 80% населения, у страны огромные внешнеполитические амбиции, требующие громадных трат на военные расходы, а использование бюджетов очень неэффективно из-за высокого уровня коррупции, ресурс сокращения расходов крайне мал.

Увеличение налогов в России тоже не выглядит разумным: у нас и так налоговая нагрузка значительно выше, чем в среднем в Европе, более 70% населения платит больший подоходный налог, чем они платили бы, если бы жили в США, уровень налогов предприниматели называют среди основных факторов, мешающих экономическому росту.

Рост внешнего долга возможен (его уровень сегодня относительно невелик), но затруднен внешнеполитической позицией России, добровольно избравшей статус страны-изгоя; к тому же привлечение долга в валюте чревато рисками в обстоятельствах девальвации внутренней валюты. Печатание же денег всегда опасно: оно фактически является «налогом на всех», поскольку обесценивает деньги, поэтому оно сочетает все негативные свойства увеличения налогообложения с провокацией роста инфляции.

Так что увеличение внутреннего долга — самый разумный вариант, тем более что его размер сегодня невелик, ставки государственных заимствований низкие, а в экономике России благодаря стагнации есть значительный избыток денежных средств.

— Высказывается мнение, что России нужно наращивать совокупный долг, в том числе и внешний, чтобы заместить выпавшие нефтяные доходы и запустить экономический рост.

— Экономический рост, который мы наблюдали в 2009—2011 годах, носил компенсационный характер (мы возвращали объемы, потерянные в 2008 году) и в основном состоял в приросте добычи углеводородов и производства их производных. При этом после 2008 года неуглеводородного роста фактически не было. В 2013 году, когда нефть стоила очень дорого, ВВП уже не рос, а его неуглеводородная часть падала, инвестиции падали, объемы строительства падали, зато инфляция была высокой, зарплаты и тарифы монополий росли быстрее инфляции и росли объемы торговли.

Уже в 2013 году страна откровенно проедала нефтяные доходы, сокращая все остальные производительные сферы. Поэтому говорить о замещении нефтяных доходов не стоит: нельзя шиковать в долг, ничего не создавая. Создавать же мы начнем тогда, когда создадим в стране соответствующий инвестиционный климат, и поверьте, нам не потребуется брать средства в долг; они сами потекут в страну. При сегодняшних низких ставках в мире, как только кто-то в России решится развивать экономику, от инвесторов не будет отбоя; главное чтобы изменилась среда: остались в прошлом чудовищные бюрократические препоны, архаика законодательства, произвол властей, силовиков и бандитов, атрофированное или “позвоночное” правосудие, отношение к бизнесменам одновременно как к преступникам и дойным коровам. Из России за 21 век выведен триллион долларов. Как только среда позволит, эти деньги вернутся.

— Что стоит за последними данными Росстата о рекордном росте ВВП на 2,5% во втором квартале этого года? На основании этих цифр многие сделали вывод о том, что российская экономика, наконец, пошла на подъем.

— Квартальных результатов не бывает — это иллюзия. На такой короткой перспективе даже сдача нового километра Керченского моста меняет ВВП. Чтобы увидеть что-то реальное, надо смотреть скользящие средние за один-два года. Кроме того, выросло производство и цена углеводородов. Год назад средняя цена нефти на мировом рынке была на 7% ниже, чем во втором квартале 2017 года. Производство нефти выросло примерно на 1,6% (2-й квартал 2017-го ко 2-му кварталу 2016-го), производство газа в России за год выросло на 7,7%. Так что у этого роста ВВП вполне старые причины — мы как были нефтяной компанией, так и остались.

Наконец, на показатели 2017 года действует и еще один фактор. Когда в экономике возникает шок, как было в 2014—2015 годах, потребители резко откладывают покупки. Крупные потребители переносят планы по модернизации, мелкие откладывают покупки сковородок или автомобилей. Если вы раньше меняли автомобиль каждые 4 года, но из-за шока приняли решение подождать, вы все равно сделаете это — но потом. И когда волна замены автомобилей такими, как вы, наложится на волну регулярных покупок, возникнет пик отложенного спроса. Сейчас наступил именно такой момент, возник пик отложенного спроса: потребители несколько успокоились, их ожидания несколько улучшились, и они пошли покупать то, что отложили в прошлые периоды. Это, однако, не значит, что рост спроса устойчив. Пройдет волна, он продержится еще некоторое время, но потом мы вернемся к реальной кривой, а она медленно сползает вниз, вслед за падающими доходами.

Тем временем индекс промышленного производства без углеводородов в России падает на 2% уже несколько лет, реальные доходы домохозяйств по итогам года опустятся еще на 2-3%. Так что говорить о том, что мы вышли из рецессии, я бы не стал.

Зачем Россия хранит государственные миллиарды в США

Государственный долг Соединенных Штатов впервые за всю историю превысил отметку в двадцать триллионов долларов. Это примерно 125 годовых бюджетов Евросоюза в нынешнем году. Так зачем мы держим часть нашей заначки на черный день за океаном?

1. ПОЧЕМУ ГОСДОЛГ ТАКОЙ БОЛЬШОЙ?

— Американские расходы превышают доходы, — говорит кандидат экономических наук, директор аналитического департамента «Альпари» Александр Разуваев. — Возьмите хотя бы их военный бюджет — он просто космический (в 2018-м составит 692 млрд. долларов против наших 69 млрд. — Ред.). Чтобы справиться с этой нагрузкой, они и занимают деньги во всем мире. Американское казначейство продает свои облигации, а другие страны их покупают. Соответственно Америка получает деньги в долг под достаточно маленький процент, потому что их облигации считаются безрисковыми — при желании их всегда можно продать.

— США вслед за Британской империей создали систему, при которой за их существование платит весь мир, — продолжает экономист Михаил Делягин. — Так уж вышло, что американский госдолг на данный момент — действительно самый надежный финансовый инструмент.

2. ЗАЧЕМ ЗАНИМАТЬ, КОГДА ЕСТЬ ДЕНЕЖНЫЙ СТАНОК?

— Во-первых, печатание долларов спровоцирует высокую инфляцию в самих США, — рассказал независимый экономический эксперт Антон Шабанов. — Во-вторых, доллар — мировая резервная валюта, и если напечать такое количество лишних купюр, стоимость доллара и остальных активов в мире сильно понизится.

3. ЭТО БЕЗОПАСНО?

— Это ловушка, — уверен Делягин. — Вашингтон не собирается выплачивать госдолг — это попросту невозможно, поэтому пирамида будет расти, пока не разрушится. И такое уже было в 71-м году во время так называемого Никсоновского шока: Штаты отказались от обязательств по обмену долларов на золото и наоборот, что фактически означало банкротство страны. В тот раз им это сошло с рук, из-за безнаказанности подобное может повториться.

— Риски есть всегда, — подтверждает слова коллеги Разуваев. — Когда началась Первая мировая война, безрисковыми облигациями считались облигации Германии и России. Но большевики объявили дефолт и вообще от долгов отказались, немцы сделали то же самое.

4. А ЕСЛИ ВСЕ ПЕРЕСТАНУТ ПОКУПАТЬ ЭТИ БУМАГИ?

— Чтобы этого не произошло, вся внешняя политика США направлена на создание управляемого хаоса в разных точках мира, — отвечает Делягин. — Происходят вторжения в разные страны — Сирию, Ирак, Ливан, устраиваются «цветные» революции — на Украине, в Грузии, Египте. В итоге США предлагают себя напуганному капиталу в качестве единственной тихой гавани. И это работает!

5. ДОЛГ БУДЕТ РАСТИ БЕСКОНЕЧНО?

— Американцев все устраивает, поэтому такая система будет работать и дальше, — говорит Александр Разуваев. — Более того, федеральный резерв (аналог российского Центробанка. — Ред.) потихоньку повышает процентную ставку. То есть расходы по обслуживанию долга у США будут расти, и по-любому придется за счет новых займов все это закрывать.

— Никто в мире не пойдет на банкротство Америки, — уверен Михаил Делягин.

6. ЧЕМ ЭТО СВЕТИТ НАМ?

— Госдолг США и российская экономика связаны хотя бы тем, что в их 20 триллионах долларах порядка 109 миллиардов долларов наши, — говорит Делягин. — При этом в августе Соединенные Штаты приняли закон об антироссийских санкциях, где среди прочего — исследование последствий от замораживания этих наших 109 миллиардов. Президент Дональд Трамп под этим документом подписался. И пока нет никаких признаков, что российские либералы делают хоть что-то для спасения российских денег. А деньги в опасности, учитывая, что недавно американцы уже отобрали у нас дипломатическую недвижимость.

— Не думаю, что США арестуют наши средства, иначе они потеряют статус первоклассного заемщика — возражает Александр Разуваев. — И облигаций американских у нас не так много. Мы имеем 109 миллиардов в американских ценных бумагах при резервах более чем 400 миллиардов долларов. Ну а если предположить, что арест все-таки произошел, то Россия может просто перестать платить по своим внешним долгам.

ВОПРОС — РЕБРОМ

А для чего держать деньги во враждебной к нам стране?

— За политикой и идеологией надо ходить на митинги, а экономика работает по совсем другим законам — законам рациональности, — считает экономист Александр Разуваев. — Доллар — единственная мировая резервная валюта, и соответственно то, что мы держим в долларе 25% нашего резерва, — это совершенно нормально. Это, если хотите, поддержание стабильности курса рубля. Пока Штаты остаются самой крупной экономикой мира и самым надежным заемщиком, мы будем хранить у них свои 25%. И не важно, что происходит в политике, денег это не коснется, потому что США тут же потеряют лицо. Хотя, конечно, существуют и надежные немецкие государственные облигации, золото — все это тоже есть в резервах нашего ЦБ.

ЕЩЕ МНЕНИЕ

«Все не так страшно, как кажется»

— Не нужно ничего бояться, — уверен экономист Никита Кричевский. — Нынешняя величина госдолга США имеет два обстоятельства, которые существенно снижают остроту проблемы. Во-первых, американский госдолг не самый высокий в соотношении с ВВП страны. После войны величина их задолженности составляла 125 — 126% к ВВП, а сейчас 105% (иными словами, сумма долга США больше, чем стоимость всех производимых американцами за год товаров и услуг. — Ред.). А во-вторых, как бы кому ни хотелось, но американская экономика сильная. Гособлигации США сегодня являются наиболее устойчивым и надежным способом вложений свободных средств. Этим и объясняется то, что проценты по этим гособлигациям весьма малы, то есть процент по обслуживанию американского госдолга минимален. Для сравнения: российские облигации в прошлом году продавались по ставке до 10% годовых. В Соединенных Штатах 1,5 — 2% в зависимости от срока.

Почему Россия хранит деньги в Америке? Потому что не хочет разориться

Статья из Сети.

Статья вполне разумная и соответствует действительности:) Она, конечно, возмутит ярых патриотов, но не они создают правила игры и играют по ним:) Войны действительно нет, а если бы была, были бы сапсэм другие действия и события. Например, 3$ за бочку нефти с последующим коллапсом наших финансов и экономики. Но зачем резать куриц, несущих золотые яйца? Наша экономика и так большей частью принадлежит Западу, зачем же её убивать и лишать себя халявных прибылей?

Всё верно говорит Мовчан: экономика вещь циничная. Вспомним 2-ю Мировую. Янки бомбили Германию жестоко, но ни одна бомба не упала на те города, где были её заводы. Война войной, а бизнес есть бизнес, он вечен.)

Если в стране дела идут из рук вон плохо, верхи организуют блицкриг против внешнего слабого государства, тем самым поднимая до небес патриотизм и переводя гнев холопов за нищую жизнь с себя, любимых, на внешнего придуманного врага. Старейший, но действенный приём любого государства. У нас он тоже применялся в истории, применяется и сейчас. Мы ваще окружены со всех сторон врагами! У нас друзей нет, кроме армии и флота. Этим нехитрым приёмом и пользуется наша хитрожопая воровская власть — сплавляет недовольство низким уровнем жизни на внешних врагов и постоянно поддерживает холопов в таком состоянии.

Помните фразу: «Война всё спишет?» Вот на войну и списывают наша воровская вертикаль свой грабёж народа, провалы в экономике и соцсфере и прочие провалы. А холопов науськивают на весь мир, ибо весь мир и есть наш враг.)) А зомбированные холопы рвут и мечут искры гнева на весь мир и готовы рвать его зубами. А власть грабит и  делит награбленное и цинично смеётся над тупым былом.)

Все эти санкции — это театр, цирк, бесконтактные бои для быдла, прав Мовчан. Не надо забывать, что нас предали и продали в 91-м в Беловежской пуще и мы проигравшая войну страна со всеми вытекающими последствиями. И наши вождюки ведут себя соответственно, т.е подчиняются победителям. Получается, что мы работаем на победителей и на своих воров во власти, поэтому и имеем такой низкий уровень жизни. Всё логично.

Андрей Мовчан, известный своими парадоксальными умозаключениями финансовый аналитик, отвечает публике на все более будоражащий ее вопрос: «Как же так? Мы же противостоим Америке, а многие говорят, что и воюем с ней, а Украина – только орудие и поле боя. И храним свои сбережения – в Америке! Мы тем укрепляем ее экономику. И еще жутко рискуем – а вдруг она захочет наши деньги арестовать: ведь США мечтают нас уничтожить!»

Но экономика – вещь циничная. Не циничных игроков на финансовом рынке не бывает – они быстро разоряются. Вне зависимости оттого, как мы относимся к санкциям и Трампу, мы знаем, что 45% мировых расчетов идет в долларах, а американская экономика сегодня самая мощная в мире.

И ее рост самый быстрый – не в процентах (они часто вводят в заблуждение), а в реальных долларах на душу населения. Плюс американская экономика самая стабильная: ее колебания легче всего предсказывать. Она и самая диверсифицированная с точки зрения отраслевой структуры. США обеспечены природными ресурсами, генерируют огромный объем инноваций, у них высокая добавленная стоимость, они обеспечены сбалансированными трудовыми ресурсами.

При этом США наращивают портфель внешнего долга, используя его для покрытия дефицита бюджета. В последние годы политика поддержания дефицита бюджета стала в США определяющей. Это для них – политика провокации роста: «За счет внешнего долга мы вернем вам больше, чем вы дали в виде налогов. Завтра вы произведете еще больше, мы вернем эти деньги, опять займем и так далее». Эта политика сегодня позволяет американскому обществу потреблять больше, чем оно производит, но она является и важнейшим фактором поддержания позитивной динамики в условиях предельно низкой инфляции и близкой к нулю ставки рефинансирования.

Можно спорить о долгосрочных последствиях этой ситуации, но на сегодняшний день такая модель выглядит наиболее продуманной. Поэтому с точки зрения того, кому одолжить денег, США – это выбор номер один. Конечно, есть еще развивающиеся рынки с интересными темпами роста, но вспомним, что азиатский кризис 1998 года был всего 20 лет назад. Я бы не хотел, чтобы Россия инвестировала свои резервы в страны, которые его пережили и могут пережить снова.

Банк России инвестирует ЗВР в консервативные финансовые инструменты, выраженные в валюте, и балансирует портфель этих инструментов в соответствии с естественными принципами диверсификации и с целью снижения рисков потери их стоимости. То есть вкладывает в самые надежные и ликвидные бумаги, примерно сохраняя пропорцию между различными валютами.

Есть ли риск, что США просто арестуют российские вложения?

Теоретически есть, но арест резервов эффективен только в совокупности, например, с эмбарго на российский экспорт. Для Европы это достаточно серьезный вопрос, поскольку российский экспорт занимает большую долю европейского рынка энергоносителей.

С другой стороны, арест резервов – мера экстраординарная, которая в новейшей истории применялась пару раз против совсем уж каннибальских режимов. Россия пока не относится в американском табеле о рангах к числу самых ужасных стран, таких как Северная Корея, или просто ужасных стран, как Иран. Скорее ее воспринимают как страну беспокоящую, неправильную. Поэтому и санкции против России пока скорее декоративные, больше похожие на моральное давление и отчет перед своими избирателями.

Сегодня рост наших валютных резервов в большой степени обусловлен именно стагнацией экономики: падением потребительского спроса в сочетании с падением инфляции и потому – ростом доверия к рублю. Уровень жизни и потребление падают, внутренние инвестиции нулевые – мы не закупаем оборудование из-за рубежа. При более или менее стабильном уровне экспорта мы меньше импортируем. Все это вызывает уменьшение спроса на валюту. Назвать это улучшением экономики нельзя, разве что увеличением экономии.

Тем временем индекс промышленного производства без углеводородов в России падает на 2% уже несколько лет, реальные доходы домохозяйств по итогам года опустятся еще на 2-3%. Так что говорить о том, что мы вышли из рецессии, я бы не стал.

А что касается отношений с США – война войной, а коммерция коммерцией! Да и нет никакой войны меж США и Россией, и санкции декоративные. США пока что только грозят пальчиком, но ничего серьезного предпринимать не намерены. Тем более что и без них экономика России находится в стагнации. Зачем же еще утруждать себя какими-то серьезными шагами, шпынять Россию током, от которого она может очнуться?

Такая вот картина – резко отличная от пропагандистского треска политиков с обеих сторон.

Некие конфликты имеются, но они не повод, чтобы обе стороны отказались от взаимовыгодной политики по размещению российских резервов в американской валюте.

➡ Источник: https://publizist.ru/blogs/33/20186/-

Почему Россия хранит деньги в Америке? Потому что не хочет разориться — Обухов переулок

Советский Союз (в общественном сознании – комиссары в пыльных шлемах) был монополистом в эстрадной и кинематографической сфере. Именно Союз учил, вскармливал и возводил на пьедестал «звёзд», так называемую богему, имея при этом чёткую политическую линию. Как говорится, кто девушку ужинает, тот её и танцует. И, конечно, новые кумиры должны были быть образцом нравственности.

Как лепили имидж

Используя самый разный инструментарий, «комиссары в пыльных шлемах» не позволяли богеме пьянствовать, бегать по малолетним нимфеткам и ругаться матом, по крайней мере, на публике.

Ведь, в отличие от стандартного обывателя, образованные люди, ознакомившиеся с богемной атмосферой, прекрасно понимали, что артист или актёр, каким бы он одарённым ни был, в жизни может быть законченным аморальным дегенератом.

Конечно, сейчас эту заботу о нравственности богемной братии, а точнее, о психическом здоровье народа, для которого эта творческая братия в принципе и должна работать, будут описывать чуть ли не как маузер, приставленный к виску очередного «гения». В реальности этого просто не требовалось. Работодатель ведь один. Начал поклоняться Бахусу, обрюхатил чужую жену, устроил дебош, да ещё и провернул всё это на людях – изволь менять работу, пусть утончённые холеные ручки привыкают к станку. Таким образом ковался имидж всеведущих образцов нравственности и порядочности на нашей сцене и экране. Именно имидж, т. к. уже тогда многие представители богемной братии, имея приличные финансовые ресурсы и связи с сильными мира сего, окружали себя дефицитной продукцией, не обращая внимания на законность путей её добычи, давали «левые» концерты, тащили в дом постеры из «Плейбоя» и раритетные иконы по одной и той же цене.

К примеру, «рукопожатный» Макаревич, согласно Петру Подгородецкому (бывший клавишник «Машины времени»), с собственными товарищами по гастрольному бизнесу делиться не желал, был самым активным потребителем алкоголя, а заодно зарегистрировал на себя большую часть песен группы. И вплоть до 80-х Макаревич состоял в ВЛКСМ, куда его, конечно, никто не загонял и револьвер у виска не держал.

Эпоха «свободы» 90-х и её последствия

И вот Союз рухнул, рухнул кроваво, с прокатившимися по всему постсоветскому пространству непризнанными войнами. «Комиссара в пыльном шлеме» возле «звёзд» не стало, а вот народ остался, и старые взгляды на «кумиров» остались. Как же часть наших «примеров жизни» на всё это отреагировала? Можно вспомнить крики Ахеджаковой «опять придут коммунисты» в 1993-м году. Можно также вспомнить слова Окуджавы о том, как он «наслаждался зрелищем» расстрела Верховного Совета. Что тут скажешь? Как говаривал Кот Матроскин, «дожили, мы его, можно сказать, на помойке нашли, отмыли, отчистили от очисток, а он нам фигвамы рисует». Главное же, что эти речи либо не воспринимались всерьёз, либо к ним прислушивались, что хуже. Как же могут врать или коверкать правду «такие люди»? Мы же их «знаем»! Они ведь «честные, талантливые, добрые и совестливые»! Проще говоря, у народа просто не было иммунитета. Собственно, как и у государственной власти, которая отринула «кровавый пережиток цензуры». И вот это как раз богема быстро и учуяла, поэтому начался самый настоящий парад награждений всяческих доморощенных «гениев». У людей, которых за пределами МКАДа знали два-три человека, возникали на груди целые иконостасы орденов, а у тех, кого знала вся страна, просто нимб на голове начинал светиться. К примеру, Винокуру, отметившемуся продюсерством картины «Матильда», вручили целых три ордена «За заслуги перед Отечеством», не считая прочих наград вроде ордена Дружбы. Пугачёва, кроме звания «Певица века», была награждена также тремя орденами «За заслуги перед Отечеством». При этом «примадонна» при вручении второго ордена «пошутила»: «Это третьей степени, а на семидесятилетие будет четвертый. А потом пойдет и пятая, и шестая». А вот Максим Галкин, большой, как выяснилось, специалист по экологии и проблемам Прибалтики, несмотря на возраст, тоже успел получить орден Дружбы, орден Почёта Кузбасса и даже медаль «За веру и добро».

Короче говоря, перечислять представителей богемы, набравших себе в коллекцию пару тонн орденов и медалей, можно долго. Тут и оскандалившийся Киркоров с его орденом Почёта и званиями народных артистов, и Басков с орденом Дружбы и «За заслуги перед Отечеством», и Лайма Вайкуле всё с тем же орденом Дружбы. Даже пожелтевший до состояния туркменской дыни Андрей Малахов, и тот в 2006-м году получил орден «За заслуги перед Отечеством» «за большой вклад в развитие отечественного телерадиовещания».

Конечно, Запад, в который наша богема влюблённо смотрела, можно обвинять во многом и скандалов там хватает, но до народного артиста Джимми Хендрикса с Вашингтонщины или заслуженной певицы с Мичиганщины, обладательницы ордена «За заслуги перед USA», Мадонны, там явно не скатились. Ибо отношения на Западе изначально формировались капиталистические, а мы, игнорируя жестокую реальность, находимся в коме мечты по социальному государству.

Самомнение доморощенной богемы росло как на дрожжах, вытесняя всё остальное: совесть, профессионализм, порядочность и прочее, отмирающее в процессе вытеснения. Теперь отсутствующий рядом «комиссар» даже не формулировал задачи для творчества, которое, сожранное самомнением, мельчало, пока не сжалось до размеров вишнёвой косточки, оставив нам лишь всплеснуть руками с возгласом «где наши актёры» или «где наши певцы». Правда, старый, заезженный до дыр репертуар ещё неплохо продаётся, особенно среди старшего поколения, ностальгирующего по светлому советскому прошлому и собственной молодости. В итоге дошло до абсурда, когда призраку советской эстрады стоит лишь показать своё личико на экране, чтобы продолжать фигурировать в «творческой богеме» и получать все бонусы, к этому прилагаемые. Естественно, такой внутренний междусобойчик на старых дрожжах бесплоден и пуст как полковой барабан. Именно в атмосфере этой пустоты, в которой летает раздутое самомнение, росло следующее поколение богемы.

Следующая волна человеческой пустоты

Новая богемная волна изначально не имела такого допинга, как «комиссар в пыльном шлеме». Именно поэтому они всплывали в качестве «творческих личностей» в лучшем случае благодаря юношеским увлечениям, свойственному возрасту максимализму и недюжинной энергии. В худшем случае проникали на экран любыми другими путями, торгуя собственным бесстыдством и самой низкой мерзостью. А благодаря катастрофически спикировавшему уровню образования и той самой атмосферы творческой пустоты, мы имеем всё ту же толпу самовлюблённых граждан, но только считающих, что Ахматова – это узбекская чайная церемония, а диарея – это древнегреческое женское имя. При этом с тем же себялюбивым задором вся эта братия судит с одинаковой уверенностью о глобальном потеплении и конфликте на Украине, государственной экономике и войне в Сирии, социальных проблемах и процессе законотворчества.

И всё это ролевые модели поведения для следующего поколения, которое находится в той же опасности — оказаться бесплодным и инфантильным. Однако, к счастью, жизненный период новых звёзд не длиннее, нежели жизненный цикл хомячка. Быстро объевшись сиюминутной славы, очередная «звезда», не входящая в небольшой постсоветский междусобойчик, подкреплённый ТВ и инерцией мышления, быстро растворяется в толпе так называемой новой волны исполнителей, режиссёров и актёров.

Извечный вопрос: что делать?

Конечно, творческих граждан государство, если оно разумно, использовало всегда. К примеру, дабы утвердить авторитет Елизаветы Тюдор, предки которой истребили Йорков, великий Уильям Шекспир в пьесе «Ричард III» изобразил последнего Йорка, главного героя пьесы Ричарда, злобным горбуном и тираном, ненавидимым народом, коим он, конечно не был. Конечно, талант Шекспира неоспорим. Великие на то и великие, что не Вайкуле и не Басковы.

В нашей же парадоксальной реальности, в которой государство «отпустило» творческую богему на волю, но никак не может отвадить ее от бюджетного корыта, продолжая жить теми же ностальгическими иллюзиями прошлого, творцы обслуживают государственные структуры. Просто никто не говорил, что эти структуры российские.

Что же делать? Начнём с того, что никто не мешает голосовать рублём и наконец, выработать тот самый иммунитет к бурливому богемному болоту. Однако самое верное решение нам подсказывает сама богема. Не так давно гражданин Макаревич набросился с критикой на Минкульт: мол, тот посмел не выделить финансирование на фильм о группе «Машина времени», т.е., по сути, о самом Андрюше. Да, товарищи, 30 лет бюджетной иглы для избалованной богемы не могли привести к иным итогам. Отныне государство, презираемое богемой, должно не только платить за тот «творческий» отечественный суррогат, которым можно наслаждаться только в безлунную ночь, прячась от людей под кроватью. Теперь бюджет обязан оплачивать и прославление этой самой богемы.

Таким образом, сама богема подвела нас к решению проблемы. В прогнившем и творчески пустом междусобойчике нет смысла, внутреннюю пустоту не переделаешь, переделывать нечего. Поэтому куда разумнее полностью свернуть ВСЕ потоки финансирования любых проектов нашей богемы, перестать раздавать кислородные подушки в миллионы долларов частным телеканалам и предоставлять государственные залы певичкам. Скажем словами наших западных «друзей»: отправить их в свободный рынок! Есть, конечно, риск пропустить стоящие произведения, но как ложка дёгтя портит бочку мёда, так и ложка мёда не заставит благоухать дёготь. Пора уже прекратить плодить в этой пустоте государственных орденоносцев и народных актёров и артистов в капиталистическом обществе, чтобы потом не краснеть за оскандалившихся «звёзд». Ну не ходят перед глазами автора парадом Nightwish и Милен Фармер, блистая орденами «за заслуги». Хотя, в плане творческого успеха и славы это не мешает этим музыкантам покрывать доморощенных исполнителей, как бык овцу.

Автор: Восточный ветер

https://topwar.ru/167371-v-kak…

Почему Россия хранит деньги в Америке?

Андрей Мовчан: потому что не хочет разориться

Андрей Мовчан — быть может самый мною ценимый популяризатор финансовой аналитики, разъясняет публике недоумение — как же так? — мы же пррротивостоим Америке, а многие говорят, что и воюем мы с Америкой, а Украина только орудие и поле боя. И храним свои сбережения — в Америке!
Мы тем укрепляем ее экономику. И еще жутко рискуем — а вдруг она захочет наши деньги арестовать — они же мечтают нас уничтожить!

Андрей Мовчан разъясняет эти вопросы на сайте НГ

Экономика — вещь циничная.

Не циничных игроков на финансовом рынке не бывает — они быстро разоряются. Вне зависимости оттого, как мы относимся к санкциям и Трампу, мы знаем, что 45% мировых расчетов идет в долларах, а американская экономика сегодня самая мощная в мире.

И ее рост самый быстрый — не в процентах (они часто вводят в заблуждение), а в реальных долларах на душу населения, которые экономика прибавляет каждый год. Плюс американская экономика самая стабильная: ее колебания легче всего предсказывать. Она и самая диверсифицированная с точки зрения отраслевой структуры. США обеспечены природными ресурсами, генерируют огромный объем инноваций, у них высокая добавленная стоимость, они обеспечены сбалансированными трудовыми ресурсами.

При этом США наращивают портфель внешнего долга, используя его для покрытия дефицита бюджета. В последние годы политика поддержания дефицита бюджета стала в США определяющей. Это для них — политика провокации роста: «за счет внешнего долга мы вернем вам больше, чем вы дали в виде налогов. Завтра вы произведете еще больше, мы вернем эти деньги, опять займем и так далее». Эта политика сегодня позволяет американскому обществу потреблять больше, чем оно производит, но она является и важнейшим фактором поддержания позитивной динамики в условиях предельно низкой инфляции и близкой к нулю ставки рефинансирования.

Можно спорить о долгосрочных последствиях этой ситуации, но на сегодняшний день такая модель выглядит наиболее продуманной /выделено мной, так же как и следующий выделенный фрагмент — В.Т./. Поэтому с точки зрения того, кому одолжить денег, США — это выбор номер один. Конечно, есть еще развивающиеся рынки с интересными темпами роста, но вспомним о том, что азиатский кризис 1998 года был всего 20 лет назад. Я бы не хотел, чтобы Россия инвестировала свои резервы в страны, которые его пережили и могут пережить снова.

Банк России инвестирует ЗВР в консервативные финансовые инструменты, выраженные в валюте, и балансирует портфель этих инструментов в соответствии с естественными принципами диверсификации и с целью снижения рисков потери их стоимости. То есть вкладывает в самые надежные и ликвидные бумаги, примерно сохраняя пропорцию между различными валютами.

Есть ли риск, что США просто арестуют российские вложения?

Теоретически такой риск есть, но арест резервов парализует внешнеэкономическую деятельность государства и невозможен в качестве изолированной меры — только в совокупности, в частности, с эмбарго на российский экспорт: если это произойдет, у импортера не получится расплатиться за первую же цистерну российской нефти, которая уйдет за границу. Для Европы это достаточно большой вопрос, поскольку российский экспорт занимает большую долю их рынка энергоносителей и ситуация не меняется и вряд ли изменится в скором времени.

С другой стороны, арест резервов — мера экстраординарная, которая в новейшей истории применялась пару раз против совсем уж каннибальских режимов. Россия пока не относится (в американском табеле о рангах) к числу самых ужасных стран, таких как Северная Корея, или просто ужасных стран, как Иран. Скорее ее воспринимают как страну беспокоящую, неправильную. Поэтому и санкции против России пока скорее декоративные, больше похожие на моральное давление и отчет перед своими избирателями.

А рост наших резервов может отражать позитивные изменения в экономике (экспорт растет), увеличение доверия к рублю (инвесторы уходят из доллара и покупают рубли) или — ухудшение состояния внутреннего рынка (уменьшается импорт).

Сегодня рост резервов в большой степени обусловлен именно стагнацией экономики: падением потребительского спроса в сочетании с падением инфляции и потому — ростом доверия к рублю. Уровень жизни и потребление падают, внутренние инвестиции нулевые — мы не закупаем оборудование из-за рубежа. При более или менее стабильном уровне экспорта мы меньше импортируем. Все это вызывает уменьшение спроса на валюту. Назвать это улучшением экономики нельзя, разве что увеличением экономии.

Тем временем индекс промышленного производства без углеводородов в России падает на 2% уже несколько лет, реальные доходы домохозяйств по итогам года опустятся еще на 2-3%. Так что говорить о том, что мы вышли из рецессии, я бы не стал.

Война — войной, а коммерция — коммерцией!
Да и нету никакой войны между США и Россией, и санкции декоративные. США пока что только грозят пальчиком, но ничего серьезного предпринимать по мнению Мовчана не намерены. Тем более, что и в этих условиях экономика России находится в стагнации.

Такая вот картина маслом — резко отличная от пропагандистского треска политиков с обеих сторон.
Некие конфликты имеются, но они не повод, чтобы обе стороны отказались от взаимовыгодной политики по размещению российских резервов в американской валюте

Почему Россия хранит деньги в Америке?: deep_econom — LiveJournal

хотелось бы объективно разобраться с данным вопросом
ниже две статьи, помещаю сюда ссылку и статью с целью время от времени возвращаться пока не разберусь окончательно с данным вопросом

Вложения России в облигации США
http://ruxpert.ru/Вложения_России_в_облигации_США

Почему Россия хранит деньги в Америке? Потому что не хочет разориться. Мовчан.
/статья ниже под катом/

хотелось бы прочитать где-либо грамотный разбор данной статьи Мовчан

Почему Россия хранит деньги в Америке? Потому что не хочет разориться. Мовчан.

Почему Россия хранит деньги в Америке? Потому что не хочет разориться. Мовчан.

В марте 2017 года российские власти инвестировали в гособлигации США 13,5 млрд долларов и довели общую сумму вложений в этот актив примерно до 100 млрд. Четверть российских зарубежных вложений тем самым хранится в бумагах страны, с которой мы находимся в состоянии затяжного внешнеполитического конфликта. Конспирологи рассуждают о том, что финансируя «геополитического противника», мы тем самым мешаем развиваться собственной экономике: дескать, деньги лучше было бы оставить дома.

— Многих удивляет, что Россия продолжает вкладываться в гособлигации США, несмотря на политическую напряженность. Почему так происходит?

— Экономика — вещь циничная.

«Не циничных игроков на финансовом рынке не бывает — они быстро разоряются. Вне зависимости оттого, как мы относимся к санкциям и Трампу, мы знаем, что 45% мировых расчетов идет в долларах, а американская экономика сегодня самая мощная в мире».

И ее рост самый быстрый — не в процентах (они часто вводят в заблуждение), а в реальных долларах на душу населения, которые экономика прибавляет каждый год. Плюс американская экономика самая стабильная: ее колебания легче всего предсказывать. Она и самая диверсифицированная с точки зрения отраслевой структуры. США обеспечены природными ресурсами, генерируют огромный объем инноваций, у них высокая добавленная стоимость, они обеспечены сбаланированными трудовыми ресурсами.

При этом США наращивают портфель внешнего долга, используя его для покрытия дефицита бюджета. В последние годы политика поддержания дефицита бюджета стала в США определяющей. Это для них — политика провокации роста: «за счет внешнего долга мы вернем вам больше, чем вы дали в виде налогов. Завтра вы произведете еще больше, мы вернем эти деньги, опять займем и так далее». Эта политика сегодня позволяет американскому обществу потреблять больше, чем оно производит, но она является и важнейшим фактором поддержания позитивной динамики в условиях предельно низкой инфляции и близкой к нулю ставки рефинансирования. Можно спорить о долгосрочных последствиях этой ситуации, но на сегодняшний день такая модель выглядит наиболее продуманной. Поэтому с точки зрения того, кому одолжить денег, США — это выбор номер один. Конечно, есть еще развивающиеся рынки с интересными темпами роста, но вспомним о том, что азиатский кризис 1998 года был всего 20 лет назад. Я бы не хотел, чтобы Россия инвестировала свои резервы в страны, которые его пережили и могут пережить снова.

— С конца 2016 года Россия непрерывно наращивала инвестиции в американский госдолг (US Treasuries) до максимума за 2,5 года ($108,7 млрд) в мае, но в июне снова сократила их почти на $6 млрд. С чем связаны эти колебания?

— ЗВР — это находящиеся в распоряжении Банка России средства (то есть средства, переданные в Банк России в обмен на рубли или просто на хранение), выраженные в валюте и золоте, которые Банк России может использовать только для поддержания платежного баланса страны и обеспечения устойчивости рубля. Фактически ЗВР используются для того, чтобы импортеры могли свободно приобретать товары, даже если приход валюты в страну ниже, чем их потребности (тогда ЦБ продает им валюту за рубли из ЗВР), и для того, чтобы в момент паники на валютном рынке начать скупать рубли за валюту, чтобы поддержать курс рубля.

Банк России инвестирует ЗВР в консервативные финансовые инструменты, выраженные в валюте, и балансирует портфель этих инструментов в соответствии с естественными принципами диверсификации и с целью снижения рисков потери их стоимости. То есть вкладывает в самые надежные и ликвидные бумаги, примерно сохраняя пропорцию между различными валютами.

Размеры инвестиций ЗВР в тот или иной актив, в частности в госдолг США, меняются по четырем причинам. Во-первых, меняется рыночная стоимость купленных бумаг, например, когда на рынках идет сокращение доходностей, стоимость бумаг растет (и наоборот). Во-вторых, меняется стоимость доллара относительно других валют (а мы только что видели ослабление доллара на 10% по отношению к евро), а когда это происходит, относительная доля бумаг в долларах падает, и чтобы сохранить пропорцию, ЦБ покупает бумаги в долларах. В-третьих, ЦБ может периодически принимать решение об изменении доли той или иной валюты в резервах. Если это происходит, то приходится покупать или продавать часть позиции, чтобы привести портфель резервов в соответствие с новыми правилами. Наконец, в-четвертых, по мере роста резервов (а они у нас растут) необходимо их вкладывать пропорционально во все инструменты, которые ЦБ считает пригодными для инвестирования.

В целом, изменение доли того или иного инструмента в портфеле резервов не должно вызывать вопросов: принципы управления ЦБ меняет редко и всегда публично озвучивает изменения, а остальное — технические реакции на изменения рыночных цен и объемов резервов.

— Почему нельзя инвестировать в более доходные индексные фонды и в иностранные акции, как это делает, например, Норвежский пенсионный фонд?

— ЗВР это не собственность ЦБ, которой он может рисковать, а всего лишь активы в распоряжении ЦБ, грубо говоря — средства во временном управлении. Поэтому ЦБ поддерживает в составе ЗВР валютные инструменты в нескольких наиболее ликвидных валютах, отдавая предпочтение государственным обязательствам, и в физическом золоте. И конечно большая доля «принадлежит» доллару как самой большой по объему эмиссии и доле в международных расчетах валюте, и казначейским облигациям США как самому ликвидному инструменту.

У Пенсионного же фонда совсем другие задачи и другая ответственность. Их деньги не обременены безусловными обязательствами: сколько они заработали, столько и выплачивают. Резервы же — это подушка безопасности, которая обеспечивает стабильность государства. Резервы косвенно принадлежат экономическим агентам внутри страны, они сформированы счетами субъектов экономики: правительства, экспортеров, населения. Что делать, если рынок, в который вы проинвестировали, упал на 15%? Как вы будете отвечать по обязательствам? Поэтому во всем мире резервы вкладываются в самые консервативные продукты. Даже китайцы, у которых золотовалютные резервы составляют $3 трлн, делают то же самое. Да и Норвежский пенсионный фонд инвестирует достаточно консервативно, с долгосрочной доходностью около 4% годовых, в то время как US Treausuries обычно приносят 2—3%.

— Нет ли риска, что при очередном ужесточении санкций США просто арестуют российские вложения?

— Теоретически такой риск есть, но арест резервов парализует внешнеэкономическую деятельность государства и невозможен в качестве изолированной меры — только в совокупности, в частности, с эмбарго на российский экспорт: если это произойдет, у импортера не получится расплатиться за первую же цистерну российской нефти, которая уйдет за границу. Для Европы это достаточно большой вопрос, поскольку российский экспорт занимает большую долю их рынка энергоносителей и ситуация не меняется и вряд ли изменится в скором времени.

С другой стороны, арест резервов — мера экстраординарная, которая в новейшей истории применялась пару раз против совсем уж каннибальских режимов. Россия пока не относится (в американском табеле о рангах) к числу самых ужасных стран, таких как Северная Корея, или просто ужасных стран, как Иран. Скорее ее воспринимают как страну беспокоящую, неправильную. Поэтому и санкции против России пока скорее декоративные, больше похожие на моральное давление и отчет перед своими избирателями.

Чтобы добиться эмбарго и ареста резервов нужно активно спонсировать международный терроризм и напрямую угрожать Америке, да еще и быть достаточно «маленьким», чтобы в случае если санкции вызовут серьезные проблемы, это не дестабилизировало бы регион или всю планету. Из-за территориального спора с другой, далекой от Америки, страной, не членом НАТО и не стратегическим партнером США, Штаты такие санкции никогда не вводили и вряд ли будут, тем более в адрес страны, чья дестабилизация угрожает мировой катастрофой.

— Популярная конспирологическая теория гласит, что мы спонсируем экономику США, покупая американский госдолг, хотя могли бы вложить эти деньги в собственную страну.

— Первый вопрос, который бы я задал: «А кто эти мы?» Резервами управляет Центральный Банк. У него есть мандат на управление, от которого он не может отступить. Так что к нему претензий быть не может. Соответственно речь идет о том, чтобы изменить мандат, а скорее — забрать у ЦБ часть или все резервы и передать их некоему органу, который будет производить эти вложения путем кредитования или покупки акций российских компаний.

И вот тут надо вспомнить, как формируются резервы. Резервы в основном растут за счет превышения сумм в валюте, вырученных за экспорт над суммами в валюте, потраченными на импорт. То есть некие экспортеры вывезли товаров на Х долларов, Х долларов пришло в страну, осело на счетах этих экспортеров в банках, некие импортеры решили купить товаров на Y долларов, купили у банков эти Y долларов (а банки купили их в свою очередь у экспортеров, чтобы не брать на себя риски открытой валютной позиции), Y долларов ушли за границу, осталось Х минус Y долларов на счетах у банков, банки держат эти доллары на своих счетах в ЦБ, ЦБ держит их, в частности, в американском госдолге. То есть резервы — это не средства ЦБ, это, грубо говоря, и не учитывая частности, средства каких-то экспортеров (ну и конечно тех, кто внутри страны просто купил себе валюту и держит в банках).

И сразу становятся понятны две причины, почему говорить об использовании резервов для вложения в своей стране бессмысленно. Во-первых, если бы такие вложения были бы нужны (то есть кому-то в России было бы нужно импортировать товары или услуги сверх того, что и так происходит — иначе зачем еще нужна валюта?), то те, кому эти вложения нужны, взяли бы средства в рублях, купили бы валюту, как и остальные импортеры, и ввезли бы импорт, даже не спрашивая ЦБ — ЗВР уменьшились бы без всякого решения об изменении правил оперирования с ними. Если этого не происходит, значит, либо нет спроса, либо — средств, но средств не «из резервов», а нормальных, выраженных в рублях.

Отдельно можно обсудить, надо ли, скажем, давать льготные кредиты или затевать государственные экономические проекты в долг (то есть кредитовать правительство), но резервы тут ни при чем. Во-вторых, представьте себе, что будет, если экспортеры придут за своей валютой, а ЦБ вложил ее в российскую экономику, и вместо ликвидных американских облигаций она вложена, например, в строительство «Зенит-Арены», то есть ее фактически нет? ЦБ придется печатать рубли и покупать валюту на внешнем рынке — это вызовет всплеск инфляции, падение стоимости рубля и прочие прелести «Венесуэльского сценария». Вряд ли мы хотим проводить такие эксперименты.

— Что насчет покупки реальных товаров вместо ценных бумаг? Это помогло бы российской экономике?

— Я могу только повторить: если бы субъекту экономики было что-то нужно, он самостоятельно взял бы валютный кредит или купил бы доллары за свои рубли, пошел бы на рынок и купил этот товар. Это касается и правительства. В этом отношении ЦБ никак не влияет на поведение субъектов экономики и не может этого делать — у него нет такого мандата. ЦБ может только консервативно менять структуру резервов, но не перенаправлять их на покупку реального товара. Если же сами субъекты этого не делают, то, видимо, по каким-то причинам, не зависящим от ЦБ, им это не надо. И на кого тогда мы пеняем?

Есть, конечно, правительство, которое теоретически может взять «кредит на развитие экономики» у ЦБ — и есть много желающих толкнуть правительство на такое «вольное» использование средств. Тут возникает сакраментальный вопрос об эффективности государственных трат на развитие экономики. Мы видим инвестиции в «Роснано», ОАК, «Уралвагонзавод», ситуацию с ВЭБом, ВТБ, проекты типа «Сибирского Кремния», да хоть «Зенит-Арену», и так далее. Везде, где оказывается государство, как правило, возникают убытки, потому что у государственного чиновника нет мотивации развивать экономику: его мотивация отчитаться в срок и, если получится, заработать на потоке.

Если бы вложения, которые хочет сделать государство, были реально эффективными, бизнес бы сам занял эти ниши. Если же никто кроме государства не идет в тот или иной проект, — значит, проект не выгоден. Государство может помочь льготами и даже, в редких и исключительных случаях, дотациями, но точно не должно создавать бизнесы. И если в России мало кто готов инвестировать, потому что у нас очень плохие институты и плохое законодательство — заниматься бизнесом неудобно, дорого, страшно и так далее, то государственные инвестиции тем более не помогут. Вместо того чтобы тратить резервы, лучше задуматься над проблемами бизнеса.

— Рост золотовалютных резервов ЦБ, который происходит в этом году, отражает какие-то позитивные сдвиги в экономике?

— Динамика золотовалютных резервов связана с балансом потребления и получения валюты в России. Новые доллары в резервах появляются двумя основными путями: когда вы продали больше за валюту, а купили — меньше, и когда население и компании в стране уменьшают долю своих валютных сбережений и увеличивают долю рублевых.

Таким образом, рост резервов может отражать позитивные изменения в экономике (экспорт растет), увеличение доверия к рублю (инвесторы уходят из доллара и покупают рубли) или — ухудшение состояния внутреннего рынка (уменьшается импорт).

Сегодня рост резервов в большой степени обусловлен именно стагнацией экономики: падением потребительского спроса в сочетании с падением инфляции и потому — ростом доверия к рублю. Уровень жизни и потребление падают, внутренние инвестиции нулевые — мы не закупаем оборудование из-за рубежа. При более или менее стабильном уровне экспорта мы меньше импортируем. Все это вызывает уменьшение спроса на валюту. Назвать это улучшением экономики нельзя, разве что увеличением экономии.

В этом смысле стабильность государства и надежность финансового рынка мерить размером резервов можно, а экономическую успешность — нельзя. В нашем случае рост резервов — это скорее признак нездоровья экономики.

— Резервные фонды правительства, которые можно тратить на покрытие дефицита бюджета, кончатся через пару лет. После этого Минфин планирует практически полностью финансировать дефицит за счет внутреннего долга. Как вы относитесь к этой идее?

— Финансировать дефицит бюджета как-то надо; количество способов, известных человечеству, невелико, точнее их всего пять: можно печатать деньги, можно увеличивать внутренний долг, можно увеличивать внешний долг, можно увеличивать налоги, наконец — можно сокращать расходы бюджета. Последний способ мы уже используем: бюджет ужался значительно; при этом, поскольку в России от бюджета прямо или косвенно зависят более 80% населения, у страны огромные внешнеполитические амбиции, требующие громадных трат на военные расходы, а использование бюджетов очень неэффективно из-за высокого уровня коррупции, ресурс сокращения расходов крайне мал.

Увеличение налогов в России тоже не выглядит разумным: у нас и так налоговая нагрузка значительно выше, чем в среднем в Европе, более 70% населения платит больший подоходный налог, чем они платили бы, если бы жили в США, уровень налогов предприниматели называют среди основных факторов, мешающих экономическому росту.

Рост внешнего долга возможен (его уровень сегодня относительно невелик), но затруднен внешнеполитической позицией России, добровольно избравшей статус страны-изгоя; к тому же привлечение долга в валюте чревато рисками в обстоятельствах девальвации внутренней валюты. Печатание же денег всегда опасно: оно фактически является «налогом на всех», поскольку обесценивает деньги, поэтому оно сочетает все негативные свойства увеличения налогообложения с провокацией роста инфляции.

Так что увеличение внутреннего долга — самый разумный вариант, тем более что его размер сегодня невелик, ставки государственных заимствований низкие, а в экономике России благодаря стагнации есть значительный избыток денежных средств.

— Высказывается мнение, что России нужно наращивать совокупный долг, в том числе и внешний, чтобы заместить выпавшие нефтяные доходы и запустить экономический рост.

— Экономический рост, который мы наблюдали в 2009—2011 годах, носил компенсационный характер (мы возвращали объемы, потерянные в 2008 году) и в основном состоял в приросте добычи углеводородов и производства их производных. При этом после 2008 года неуглеводородного роста фактически не было. В 2013 году, когда нефть стоила очень дорого, ВВП уже не рос, а его неуглеводородная часть падала, инвестиции падали, объемы строительства падали, зато инфляция была высокой, зарплаты и тарифы монополий росли быстрее инфляции и росли объемы торговли.

Уже в 2013 году страна откровенно проедала нефтяные доходы, сокращая все остальные производительные сферы. Поэтому говорить о замещении нефтяных доходов не стоит: нельзя шиковать в долг, ничего не создавая. Создавать же мы начнем тогда, когда создадим в стране соответствующий инвестиционный климат, и поверьте, нам не потребуется брать средства в долг; они сами потекут в страну. При сегодняшних низких ставках в мире, как только кто-то в России решится развивать экономику, от инвесторов не будет отбоя; главное чтобы изменилась среда: остались в прошлом чудовищные бюрократические препоны, архаика законодательства, произвол властей, силовиков и бандитов, атрофированное или “позвоночное” правосудие, отношение к бизнесменам одновременно как к преступникам и дойным коровам. Из России за 21 век выведен триллион долларов. Как только среда позволит, эти деньги вернутся.

— Что стоит за последними данными Росстата о рекордном росте ВВП на 2,5% во втором квартале этого года? На основании этих цифр многие сделали вывод о том, что российская экономика, наконец, пошла на подъем.

— Квартальных результатов не бывает — это иллюзия. На такой короткой перспективе даже сдача нового километра Керченского моста меняет ВВП. Чтобы увидеть что-то реальное, надо смотреть скользящие средние за один-два года. Кроме того, выросло производство и цена углеводородов. Год назад средняя цена нефти на мировом рынке была на 7% ниже, чем во втором квартале 2017 года. Производство нефти выросло примерно на 1,6% (2-й квартал 2017-го ко 2-му кварталу 2016-го), производство газа в России за год выросло на 7,7%. Так что у этого роста ВВП вполне старые причины — мы как были нефтяной компанией, так и остались.

Наконец, на показатели 2017 года действует и еще один фактор. Когда в экономике возникает шок, как было в 2014—2015 годах, потребители резко откладывают покупки. Крупные потребители переносят планы по модернизации, мелкие откладывают покупки сковородок или автомобилей. Если вы раньше меняли автомобиль каждые 4 года, но из-за шока приняли решение подождать, вы все равно сделаете это — но потом. И когда волна замены автомобилей такими, как вы, наложится на волну регулярных покупок, возникнет пик отложенного спроса. Сейчас наступил именно такой момент, возник пик отложенного спроса: потребители несколько успокоились, их ожидания несколько улучшились, и они пошли покупать то, что отложили в прошлые периоды. Это, однако, не значит, что рост спроса устойчив. Пройдет волна, он продержится еще некоторое время, но потом мы вернемся к реальной кривой, а она медленно сползает вниз, вслед за падающими доходами.

Тем временем индекс промышленного производства без углеводородов в России падает на 2% уже несколько лет, реальные доходы домохозяйств по итогам года опустятся еще на 2-3%. Так что говорить о том, что мы вышли из рецессии, я бы не стал.

Зачем Россия хранит государственные миллиарды в США 

Государственный долг Соединенных Штатов впервые за всю историю превысил отметку в двадцать триллионов долларов, сообщет Кп.ру.

Это примерно 125 годовых бюджетов Евросоюза в нынешнем году. Так зачем мы держим часть нашей заначки на черный день за океаном?

1. ПОЧЕМУ ГОСДОЛГ ТАКОЙ БОЛЬШОЙ?

— Американские расходы превышают доходы, — говорит кандидат экономических наук, директор аналитического департамента «Альпари» Александр Разуваев. — Возьмите хотя бы их военный бюджет — он просто космический (в 2018-м составит 692 млрд. долларов против наших 69 млрд. — Ред.). Чтобы справиться с этой нагрузкой, они и занимают деньги во всем мире. Американское казначейство продает свои облигации, а другие страны их покупают. Соответственно Америка получает деньги в долг под достаточно маленький процент, потому что их облигации считаются безрисковыми — при желании их всегда можно продать.

— США вслед за Британской империей создали систему, при которой за их существование платит весь мир, — продолжает экономист Михаил Делягин. — Так уж вышло, что американский госдолг на данный момент — действительно самый надежный финансовый инструмент.

2. ЗАЧЕМ ЗАНИМАТЬ, КОГДА ЕСТЬ ДЕНЕЖНЫЙ СТАНОК?

— Во-первых, печатание долларов спровоцирует высокую инфляцию в самих США, — рассказал независимый экономический эксперт Антон Шабанов. — Во-вторых, доллар — мировая резервная валюта, и если напечать такое количество лишних купюр, стоимость доллара и остальных активов в мире сильно понизится.

В Нью-Йорке даже демонтировали легендарные часы госдолга, потому что уже не хватает места, чтобы его отсчитывать… Фото: Instagram.com, youtube.com/Russia Today

3. ЭТО БЕЗОПАСНО?

— Это ловушка, — уверен Делягин. — Вашингтон не собирается выплачивать госдолг — это попросту невозможно, поэтому пирамида будет расти, пока не разрушится. И такое уже было в 71-м году во время так называемого Никсоновского шока: Штаты отказались от обязательств по обмену долларов на золото и наоборот, что фактически означало банкротство страны. В тот раз им это сошло с рук, из-за безнаказанности подобное может повториться.

— Риски есть всегда, — подтверждает слова коллеги Разуваев. — Когда началась Первая мировая война, безрисковыми облигациями считались облигации Германии и России. Но большевики объявили дефолт и вообще от долгов отказались, немцы сделали то же самое.

4. А ЕСЛИ ВСЕ ПЕРЕСТАНУТ ПОКУПАТЬ ЭТИ БУМАГИ?

— Чтобы этого не произошло, вся внешняя политика США направлена на создание управляемого хаоса в разных точках мира, — отвечает Делягин. — Происходят вторжения в разные страны — Сирию, Ирак, Ливан, устраиваются «цветные» революции — на Украине, в Грузии, Египте. В итоге США предлагают себя напуганному капиталу в качестве единственной тихой гавани. И это работает!

5. ДОЛГ БУДЕТ РАСТИ БЕСКОНЕЧНО?

— Американцев все устраивает, поэтому такая система будет работать и дальше, — говорит Александр Разуваев. — Более того, федеральный резерв (аналог российского Центробанка. — Ред.) потихоньку повышает процентную ставку. То есть расходы по обслуживанию долга у США будут расти, и по-любому придется за счет новых займов все это закрывать.

— Никто в мире не пойдет на банкротство Америки, — уверен Михаил Делягин.
 

Кто сколько денег держит в американских гособлигациях.
Фото: АЛЕКСЕЙ СТЕФАНОВ

6. ЧЕМ ЭТО СВЕТИТ НАМ?

— Госдолг США и российская экономика связаны хотя бы тем, что в их 20 триллионах долларах порядка 109 миллиардов долларов наши, — говорит Делягин. — При этом в августе Соединенные Штаты приняли закон об антироссийских санкциях, где среди прочего — исследование последствий от замораживания этих наших 109 миллиардов. Президент Дональд Трамп под этим документом подписался. И пока нет никаких признаков, что российские либералы делают хоть что-то для спасения российских денег. А деньги в опасности, учитывая, что недавно американцы уже отобрали у нас дипломатическую недвижимость.

— Не думаю, что США арестуют наши средства, иначе они потеряют статус первоклассного заемщика — возражает Александр Разуваев. — И облигаций американских у нас не так много. Мы имеем 109 миллиардов в американских ценных бумагах при резервах более чем 400 миллиардов долларов. Ну а если предположить, что арест все-таки произошел, то Россия может просто перестать платить по своим внешним долгам.

ВОПРОС — РЕБРОМ

А для чего держать деньги во враждебной к нам стране?

— За политикой и идеологией надо ходить на митинги, а экономика работает по совсем другим законам — законам рациональности, — считает экономист Александр Разуваев. — Доллар — единственная мировая резервная валюта, и соответственно то, что мы держим в долларе 25% нашего резерва, — это совершенно нормально. Это, если хотите, поддержание стабильности курса рубля. Пока Штаты остаются самой крупной экономикой мира и самым надежным заемщиком, мы будем хранить у них свои 25%. И не важно, что происходит в политике, денег это не коснется, потому что США тут же потеряют лицо. Хотя, конечно, существуют и надежные немецкие государственные облигации, золото — все это тоже есть в резервах нашего ЦБ.

ЕЩЕ МНЕНИЕ

«Все не так страшно, как кажется»

— Не нужно ничего бояться, — уверен экономист Никита Кричевский. — Нынешняя величина госдолга США имеет два обстоятельства, которые существенно снижают остроту проблемы. Во-первых, американский госдолг не самый высокий в соотношении с ВВП страны. После войны величина их задолженности составляла 125–126% к ВВП, а сейчас 105% (иными словами, сумма долга США больше, чем стоимость всех производимых американцами за год товаров и услуг. — Ред.). А во-вторых, как бы кому ни хотелось, но американская экономика сильная. Гособлигации США сегодня являются наиболее устойчивым и надежным способом вложений свободных средств. Этим и объясняется то, что проценты по этим гособлигациям весьма малы, то есть процент по обслуживанию американского госдолга минимален. Для сравнения: российские облигации в прошлом году продавались по ставке до 10% годовых. В Соединенных Штатах 1,5–2% в зависимости от срока.

АББАС ДЖУМА

Подпишитесь на нас
Вконтакте,
Одноклассники